Сызранцы галантного века - Сергей Зацаринный

Сызранцы галантного века

Сергей Зацаринный

© Сергей Зацаринный, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Сказание о первых сызранцах

I.В лето 7191

Документы, повествующие об основании Сызрани, ещё почти не изучены. Они ждут своего часа. Нам же пока придётся обо многом лишь догадываться. А для начала взглянем повнимательнее на то, что происходило в наших краях в далеком 1683 году или, как выходило по тогдашнему летоисчислению в лето 7191 от сотворения мира.

Здесь тогда лежало царство Казанское. Завоёванное ещё в 1552 году Иваном Грозным, оно вместе с другими бывшими землями Золотой Орды управлялось собственным министерством-приказом, да и в бытовом плане Россией ещё не считалось. Всё, что лежало между Нижним Новгородом и Астраханью называлось «низовым краем».

Жили здесь те, кого было принято называть инородцами: татары, чуваши, мордва и много других народов. У самых предгорий Жигулей были кочевья могущественного и практически независимого Калмыцкого ханства, за Волгой бродили орды ногайцев и башкир. Не зря на европейских картах ещё в начале XVIII века граница России отмечалась по реке Оке. Дальше шло Дикое поле. Таким оно и было.

Пришлое русское население сидело в немногочисленных крепостях вдоль Волги. Более или менее было освоено лишь правобережье выше Симбирска, да и здесь в большинстве своём жило в основном местное население, пережившее и Золотую Орду, и древнее Булгарское царство. Дальше до самой Астрахани одинокими островками стояли Самара, Саратов, Царицин. Тамошним гарнизонам завозили припасы по Волге, да и служилых людей зачастую присылали на год-два.

Даже судоходство больше напоминало путь через вражескую территорию. Каждую весну собирался огромный казённый караван под охраной отряда стрельцов. К нему примыкали купеческие и монастырские суда, разный прочий люд. Спускался этот караван вниз до Астрахани, а осенью возвращался обратно. Плыть самостоятельно было опасно. Например, посольство персидского шаха было ограблено, немного не доходя до Самары, как раз в наших местах. Края эти давно слыли разбойничьими.

Горы, на которых стоит Кашпир, уже тогда назывались Казацкими, а немецкий путешественник Адам Олеарий, проплывавший мимо наших берегов ещё за три десятка лет до основания Сызрани писал, что здесь часты нападения на суда.

Но, несмотря на все опасности, край не был совершенно безлюдным. Каждое лето на Волгу приходили рыбаки. Вести промысел было под силу лишь крупным предпринимателям, так как главной задачей была не столько добыча рыбы, сколько её переработка и транспортировка. Для этого нужно было иметь специальные дворы, в которых были ледяные погреба, запасы соли, тара, инвентарь. Здесь стояли коптильни, плоты для приёма улова, огромные садки для особо ценных лососей и белорыбиц, которых предстояло перевозить живьём. Дворы окружались частоколом и имели крепкую охрану. Но жизнь в них кипела лишь летом. Зимой рыбаки уходили восвояси.

Ещё Лжедмитрий, знаменитый Гришка Отрепьев, пожаловал рыбные ловли ниже наших мест московскому Чудову монастырю, а незадолго до основания Сызрани у Костычей и Лопатинского острова появились дворы Савво-Сторожевской обители.

Не пустовали летом и окрестные леса. Источники упоминают, что на месте Сызрани были раньше угодья мордовских «бортных ухожаев» – так называли сборщиков мёда диких пчёл.

Так что можно с уверенностью утверждать, что крепость здесь была основана для хозяйственного освоения края. Близкие ко двору монахи Савво-Сторожевского монастыря, получившие, кроме всего прочего соляные промыслы в Усолье, были прямо заинтересованы в защите своих владений и вполне могли походатайствовать где нужно за принятие нужного решения.

Город наш во многом уникален. Это отразилось и в истории его основания. Даже на вопрос, кто это сделал, ответить непросто. В том смысле, что перечислять придется долго. Ведь в России, на тот момент, было два царя Иван и Пётр Алексеевичи, официальной правительницей считалась их сестра царевна Софья Алексеевна, а основная власть сосредоточилась в руках ближнего боярина Василия Васильевича Голицина. Каждый из них по-своему приложил руку к основанию Сызрани.

Так всё-таки, почему Сызрань была основана именно в это время и на этом месте?

Для этого придётся отправиться в год 1682-ой. Был он невероятно бурным. Столицу потрясали стрелецкие бунты. Из повиновения правительству вышла элита тогдашних вооруженных сил – стрелецкие полки. И только-только получившие трон малолетние цари, и их сестра-правительница были вынуждены бежать из столицы и до осени сидеть в Подмосковье. На какой-то момент даже было непонятно, кто же правит Россией.

Ситуацией, как водится, сразу воспользовались внешние враги. Крымское ханство нарушило условия недавно заключённого Бахчисарайского мира, арестовало русских послов. Турецкие эмиссары появились в Поволжье. Ситуация для них здесь была самая благоприятная. Здесь бушевало башкирское восстание. Вспыхнуло оно под исламскими лозунгами и было направлено против чересчур ретивой миссионерской политики, проводимой православной церковью. К восставшим примкнули многие служилые татары. Ослаблением центральной власти воспользовались и калмыки. Они увидели возможность избавиться от, и без того символического, подчинения Москве и стать полновластными хозяевами в регионе. Летом 1682 года отряды бунтовщиков действовали уже в окрестностях Казани.

Кроме того, осложнилась ситуация на Дону. Там, скопилось много народа, оставшегося не у дел после заключения Бахчисарайского мира. Ситуация снова напоминала 1667 год, когда, такие же, пришедшие с польской войны отряды, под предводительством Степана Разина двинулись на Волгу. Теперь их атаманом был некий И. Иванов. В Москву доносили, что у него «знамена и прапорец Стеньки Разина».

Единственное, что смогло в данной ситуации сделать правительство, это послать в Поволжье опытных воевод боярина Шереметева и окольничего Козловского. Произошло это в самый разгар династических распрей и стрелецких бунтов. Едва в апреле 1682 года умер царь Фёдор Алексеевич, и Шереметев с Козловским были определены в число дежуривших у гроба государя на самых почетных местах, как уже в конце мая оба получили указ срочно выехать в Поволжье на воеводство. Один в Казань, другой в Симбирск. Козловскому и предстояло через год построить Сызрань.

Строительство городов в те времена происходило в три этапа. Сначала посылался разведывательный отряд для осмотра местности, он составлял короткую опись, включавшую в себя перечень рек, дорог и особенностей ландшафта. После чего уже для выбора окончательного места ехал воевода со специалистом-градодельцем. Миссия это была длительной и опасной, поэтому сопровождалась внушительным вооруженным отрядом. Предстояло на месте сделать необходимые замеры, начертить чертеж и составить «сметную роспись». В ней уже указывалось количество башен, их высота, просчитывалось, сколько потребуется леса и других материалов. Делалось это очень подробно, учитывалась каждая скоба, вплоть до последнего бревна. Чертеж и «сметная роспись» отсылались в Москву в Разрядный приказ для согласования. Там уже готовился царский указ об основании города. После утверждения Боярской думой чертеж, смета и наказ отправлялись воеводе.

Из дошедшей до нас переписки следует, что крепость решено было ставить на неком старом сызранском городище. Вероятно, это были остатки какого-то древнего укрепления, причем валы неплохо сохранились и были использованы при сооружении Сызрана. Именно этим можно объяснить не совсем правильную форму возведенных стен. В описаниях ее называют то семиугольником, то неправильным четырехугольником. Кроме этого сызранские стены были устроены на каменном основании. Скорее всего, камень не привозили, а брали здесь же на месте. Может это были остатки древнего городища? Ответ на эти вопросы смогут дать лишь археологические раскопки. Возле Спасской башни археологи обнаружили небольшой слой битого камня, а под ним слой углей. Раньше часто при возведении вала прокаливали землю, чтобы предотвратить ее последующее оползание. Остатки ли это сызранских укреплений или следы каких-то позднейших работ мы пока не знаем.

Скорее всего, именно использование более старых сооружений и повлияло на выбор места для строительства крепости. Ведь работать предстояло во время военных действий практически на вражеской территории. Здесь фактор скорости был решающим. Вот почему город оказался построенным на некотором удалении от Волги, что не позволяло эффективно контролировать речной путь. Зато крепость очень точно вписалась в уже забытую Батыеву дорогу, вдоль реки Сызранки, которую в описываемое время уже называли Казацкой.