Парадоксы гениев (СИ) - Казиник Михаил Семенович

Михаил Казиник

Парадоксы гениев

© А. В. Пустовит, предисловие, 2023

© Л. Парфентьева, интервью, 2023

© ООО «Издательство АСТ», 2023

* * *

Предисловие

«Следовать за мыслями великого человека есть наука самая занимательная», — пишет Пушкин в неоконченном романе «Арап Петра Великого».

Дорогой читатель, взявший в руки эту книгу! Тебе можно только позавидовать белой завистью — в этой книге речь идет не об одном великом человеке, а о нескольких — и каких! Пушкин, Гоголь, Чайковский, Бах, Бетховен, Брамс, Андерсен, Хлебников, Гёте, Батюшков, Вяземский… Глаза разбегаются, душа радуется.

Занимательно следовать за мыслями великих людей, но еще занимательнее узнать о том, что же делает человека подлинно великим. «Мы — небожители», — утверждает автор, несравненный и не нуждающийся в представлении Михаил Семенович Казиник.

Все знают, что язык богов — поэзия. Поэтому неудивительно, что в книге столько сказано о великой поэзии, прежде всего — о поэзии Александра Сергеевича Пушкина. Правда, разговор о поэзии начинается со стихов поэта Цветика и Незнайки («Незнайка и его друзья» Николая Носова), но даже и здесь, в разговоре о веселых и непритязательных стихах Незнайки, автор быстро набирает философскую высоту: обсуждаются серьезные проблемы — рифма и смысл, поэзия и правда, реальность и вымысел, — и все это без малейшего намека на тяжеловесную педантическую ученость. Легко и весело, но всегда глубокомысленно, Михаил Семенович с удивительным искусством открывает в детской книжке скрытые от невнимательного читателя пласты смысла.

Подготовив таким образом читателя внимательного, автор начинает исследовать пушкинские тексты — «Графа Нулина», «Евгения Онегина», «Сказку о рыбаке и рыбке», «Сказку о царе Салтане», стихотворения «Рифма, звучная подруга…», «Сапожник», «Из Пиндемонти», «Зима. Что делать нам в деревне? Я встречаю…». Обладая абсолютным слухом профессионального скрипача, он слышит такие подробности инструментовки стиха, которые скрыты от менее одаренных, — и щедро делится своими открытиями.

Замечания Пушкина о стихотворениях Батюшкова вводят нас в творческую лабораторию гения и дают ту отрадную возможность следовать за мыслями великого человека, о которой уже шла речь.

Меня особенно порадовала любовь автора к математике, которая, как известно, очень близка великой музыке. Рассуждая о золотом сечении, Михаил Семенович спрашивает себя и читателя: возможно ли, что Пушкин считал строки, заранее вычислив места золотого сечения? Я думаю, что нет. Гений творит подобно природе (утверждает Кант), а в природе золотое сечение встречается очень часто. О посредственном писателе можно сказать — «он создает», о великом следует сказать — «в нем создается».

Сказка — канон поэзии. Сравните сказку Андерсена «Соловей», тщательно прокомментированную Михаилом Семеновичем, с его собственной «Сказкой»: познание — это сравнение; при сопоставлении многое становится понятным.

Автор книги — музыкант. Он пишет о великих композиторах — Бахе, Бетховене, Брамсе — с любовью и проницательностью профессионала. Сколько нового и необычного! Знали ли вы, дорогой читатель, что И. С. Бах был еще и поэтом? Для меня это стало открытием.

Особое место в книге занимают смелые гипотезы автора (образ Ленского в романе Пушкина; проблемы «Пушкин и Хлестаков», «Пушкин и Чайковский»). Здесь у читателя есть две возможности: если он согласится с автором, то обогатится открытием; если же нет, то вот прекрасный случай хорошенько поразмыслить о проблеме и продумать сокрушительные контраргументы. Среди смелых гипотез особенного внимания заслуживает концепция гениальности — «теория поцелуя — удара» (конспект яркой книги, пока, увы, не написанной).

Удивительно глубоки и верны размышления о школе будущего: необходимость воспитания ассоциативного мышления, важность осознания связи всего со всем. Как именно это делается, автор показывает нам в каждой из глав. Вспоминается великий Гегель: «Истинное есть целое».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Почти век тому назад, в 1925 году, Борис Пастернак писал Осипу Мандельштаму: «Судьбы культуры… становятся делом выбора и доброй воли. Кончается все, чему дают кончиться, чего не продолжают. Возьмешься продолжать, и не кончится». Поблагодарим Михаила Семеновича Казиника за то, что он ПРОДОЛЖАЕТ.

Александр Пустовит, кандидат физико-математических наук, доцент кафедры истории, философии и культурологии, профессор кафедры философии Межрегиональной академии управления персоналом

Композиция из семи слагаемых

(Собрание фрагментов, написанных между 15 и 25 годами, которые неожиданно соединились в цикл)

1. Из леса ушел Пастернак. Незаметно, но ощутимо деревьями. Знак того, что лес теперь сирота. А у меня расстегнут пиджак. И голова как-то странно кружится… Очень свежо. Даже больше: прохладно. Пора запахнуться — и в путь. Вот досадно. Думал — увидимся Он же ушел Осталось вернуться домой И выпить горячего чаю. 2. Ветер скрылся за дальним лесом Березу заметил, повеса… 3. Лю-юди! (люди) эхо Послу-ушайте (слушайте) эхо, пропала часть слова Дружи-ите! (дрожите), а то искажение Люди (а это в квартире, там нет искажений, Но нет там и эха). 4. Зачем кричать, когда есть шепот Зачем шептать, когда есть взгляд Зачем глядеть, когда есть мысль Беззвучная, слепая Она стремится к звездам. 5. Спросил ребенок что такое свет и тень Как объяснить? А за стеною Рембрандт грунтует холст. 6. Какая грация и гибкость Настойчивость и мягкость Упорство и, наверное, бессмертие Ведь если дождевого червяка на части разрубить То каждая продолжит путь. 7. Растет мой сын И я еще расту О день, остановись Скажу ль об этом завтра. Итог Ветер скрылся за дальним лесом. Голова как-то странно кружится. Лю-юди! Зачем кричать? Рембрандт грунтует холст Бессмертие Растет мой сын Вернусь домой и выпью чаю.

Из общения с детьми

— Ребята, где небо?

Показывают вверх.

— Где начинается небо?

Показывают неопределенно над собой.

— А вы себя не считаете? Вы живете где?

— На земле.