Русский бизнес. Начало - Слава Сергеев

Слава Сергеев

Русский бизнес. Начало

В воспоминаниях и жалобах постороннего. Повесть

Сынам холода

Советская власть - это национальная форма абсурда.

Холодно, товарищи, холодно!

Господи, какое все стало. Какое все стало. Стекло, бетон, неоновые вывески.

Провинциалы говорят: в Москве - как за границей. Вы, москвичи, счастливые… А помнишь, как все начиналось?

Часть 1

Когда это было, какой это был год?

1990-й, 91-й? Или 92-й? Я еще ничего не делал, никакого бизнеса, был в полной жопе, отец присылал раз в полгода сто баксов, плюс зарплата в научной конторе, куда можно было ходить не очень часто - так я и жил, в общем не очень тужил, покупал книги, читал журналы, переживал за судьбу молодой демократии, решал, что все-таки делать в конце концов…

Эмигрировать или оставаться?

Говорят, что все крупные современные состояния формировались именно в это время. Через деньги КПСС, КГБ, торговлю компьютерами, обмен валюты, МММ, нефтишку, газ, инвестиционные фонды и прочее…

Мы же с друзьями (и врагами, кстати) все спорили о судьбе России.

Представляю, как они над нами смеялись…

Точно, я все вспомнил, ты приехал как раз летом 92-го, в июле или в июне, -стояла страшная жара, ненавижу московское лето, впрочем московскую зиму тоже не скажу, что люблю, в этом городе всегда одно и то же время года - не поймешь, что на дворе, было совершенно нечем дышать, и мы сняли тебе квартиру на Щербаковке, в грязно-белой одиннадцатиэтажке, восьмой этаж, двухкомнатная конура, клетка, хозяйка уехала на юг, к морю, а я, не помню уже почему, торчал в Москве.

Окна приходилось все время держать открытыми, внизу полоскалась листва, открывался кое-какой вид, промышленный пейзаж, дома, трубы, мы целыми днями торчали в этой квартире, приходили какие-то люди, твои родственники, знакомые, вид у многих был как в дрянных фильмах той поры - попросту говоря, уголовный, говорили о делах, пили, как я понимаю, приносили наркотики, но это в основном происходило уже без меня, по вечерам, ночью, и я только изредка натыкался на какие-то пустые шприцы и ватки в мусорном ведре.

Однажды пришел какой-то необычайно худой подвижный человек с волчьим лицом, и с ним два амбала в синих кожаных куртках (какой изыск!..), чей-то двоюродный брат, вор в законе, как сказали мне позже, суммарный срок в местах не столь отдаленных - двадцать лет.

Собирались заниматься сигаретами, где-то купили несколько коробок с “Мальборо”, тогда это была еще редкость, да и стоило недешево, коробки сложили в детской, под кроватью, было непонятно, прячут их или нет, и постепенно таскали оттуда. Я тоже получил пачку или две (эх ты, жадина…), пачка давала ощущение причастности к какому-то таинственному делу, к бизнесу, я пару раз достал ее из кармана на работе, угостил коллег, таинственно усмехнулся на вопрос “разбогател?”.

Господи, какой фигней все оказалось на самом деле…

До сих пор не могу понять, чего было больше во всем этом, привычного советского раздолбайства, понта или действительно чего-то темного…

А может романтики?..

Глядя на нынешнюю Москву, на физиономии, мелькающие по телевизору, про романтику сразу и не вспомнишь…

Ладно, идем далее. (Но по ходу надо все же определиться, чего я хочу - сделать посмешнее или попротивнее…)

С тобой приехал твой друг, компаньон, телохранитель, владелец первого (его слова, я не отвечаю) в вашем городе ларька, то есть пионер, первооткрыватель, в нормальном месте был бы портрет в городском музее, кстати, симпатичный такой парень, после Москвы хотел открыть мастерскую по ремонту обуви, звали Зураб.

Он мне сказал, что твой отец продал какую-то квартиру родственников где-то в провинции, чтобы собрать тебе денег на московский бизнес. Или это уже не ты, и я что-то путаю? А ты где-то занял? Сколько? Десять тысяч, пятьдесят или сто?.. И опять я не помню, сколько это было в тогдашних ценах: много, мало, очень много?

И что главное: эти, чужие, последние, занятые деньги ты сейчас просираешь, шикуешь, бросаешь на ветер в огромной, чужой, пыльной, мчащейся, равнодушной Москве.

- Почему “просираешь”, почему “выбрасываешь на ветер”?

- Потому что, потому что!.. - делая большие и несчастные глаза, горячо говорил твой компаньон и телохранитель, а также владелец первого в вашем городе ларька, Зураб, - ты посуди сам, Серый, в два часа дня встали, опять встали в два, ладно, включили телевизор, я пошел в магазин, купил еды, он смотрит телевизор, еще не умывался, спрашивает: пепси-колу купил? Я говорю, пепси-кола, дорогой, стоит слишком дорого, я купил лимонад… Он вскочил, сумку схватил, выбросил в окно, кидается на меня с кулаками, кричит: я же просил тебя купить пепси-колу! я же просил!.. Устроил настоящую истерику - покупай ему пепси-колу… Я боялся - сумка упала кому-нибудь на голову, не дай Бог, какие неприятности будут… Обошлось, упала на асфальт, осколки, вода, только соседка раскричалась, грозила вызвать милицию…

Вам, москвичам, трудно его понять, подумаешь - пепси-кола, а у нас же ничего этого нет, война…

Говорит Зураб. Я ему предлагал - дорогой, давай купим билет, я возьму в каждую руку по коробке сигарет, сяду в самолет, отвезу, продам, вернусь обратно с мандаринами, не пустым же ехать, продам здесь, чистый навар с одного рейса 1400 рублей* - что, плохо?

Он говорит: нет, теперь так не работают, теперь надо по-другому. Я говорю: как по-другому? Он говорит: скоро увидишь.

А сам вечером поехал в казино “Ленинградское”, у трех вокзалов, вернулся утром бледный, как смерть, руки трясутся, говорит: Зура, я проигрался, я думаю: сейчас я его убью, сколько?! Он говорит: 900 рублей, столько мы заплатили за квартиру за месяц…

До утра сидел в комнате, свет не включал, молчал, плакал, я уже стал беспокоиться - что с ним, потом ко мне пришел, отдал бумажник, кейс с деньгами, говорит, - все, выдавай мне в день пятьдесят рублей, не больше, а если буду просить или в казино соберусь, бей по морде без разговоров, ты же умеешь… Два дня жили нормально, зарядку по утрам делал, говорит: мы с тобой должны жить, как спортсмены, нам надо дело сделать, газеты читал, думал, - я радуюсь, он же в университете отличником был, сейчас что-то придумает…

В пятницу пришли эти два пидараса из посольства, что деньги из него тянут, - дорогой, поехали к какой-то Нине!..

Потом в посольство, потом в Совинцентр на Краснопресненской, а там же казино, давай поиграем, и опять проигрался… Мне звонит, кричит: пойди продай “Мальборо” в ларек, привези сюда денег, мне неудобно перед людьми, я говорю - нет, он тогда визжит: не приедешь, убью, какое ты право имеешь, деревенщина, так со мной разговаривать и мне перечить?!..

(Он когда нервничает, говорит, что он - князь. У нас дома, если всех слушать, кто себя князем называет, получится, что половина населения - князья и еще процентов тридцать - графского достоинства… На нормальных людей остается не больше пятнадцати процентов…)

Проиграл 500 рублей. Все-таки меньше, чем в первый раз. Эти двое из посольства привезли его домой, смеются еще, сволочи - зачем играешь, если не умеешь?!..

Пресс-атташе и зампосла молодой республики в Москве, у одного папа в бывшем ЦК, у другого мама. У русских есть хорошая пословица - не в свои сани не садись, я говорю, а этот дурачок не понимает. Ему нравится, что с ним такие люди общаются… Пыль им в глаза пускает.

Говорит: я - бизнесмен… Какой он бизнесмен, Серый, он просто интеллигентный пидарас, сын кандидата наук, нервный мальчик из университета, вот и все…

Я познакомился с упоминавшимися выше господами. Пресс-атташе был высок, черноволос, кудряв, моложав и очень опытен. В белокурой красоте его юной подруги было что-то кукольно-порочное. Он любил рассказывать хохмы из жизни молодежных лагерей и фестивалей дружбы в бывших соцстранах, на которых он часто бывал в прошлом по комсомольской линии. Почему-то мне казалось, что он сотрудничает с органами.

Но с какими? - утешал я себя тогда. - Их - не имеют ко мне отношения, наши реформируются… и не имеют отношения к нему, он теперь все же иностранец, высокопоставленный сотрудник иностранного посольства…

Зампосла был посерьезнее, он, если продолжить мою “шпионскую линию”, в органах не служил, он ими командовал. Серый костюм, белая рубашка, не то безжалостное, не то просто жесткое лицо, также опыт работы в комсомоле, но я же говорю, уже посерьезнее, в идеологическом отделе, в ранге инструктора ЦК ЛКСМ. Сбоку, под мышкой цивильного пиджака торчала кобура на ремне.

- А кобура-то зачем? - удивлялся я, - разве республике кто-то угрожает?..

Он усмехался: его страна боролась с сепаратистами - мало ли что. Пресс-атташе говорил, что сепаратистов поддерживает Москва. Зампосла отмалчивался. Как-то, видимо, убедившись в моей безобидности, а может, сорвав куш в казино, выпив, уезжая к каким-то девицам (наверное дорогие, красивые, я завидовал), в хорошем настроении сказал: Москва всех поддерживает.