Лекарь - Люциан Ферр

Ферр Люциан

Лекарь

– И, главное, не забывай писать, – в очередной раз напоминала мать. – Хотя бы, раз в неделю. А лучше три раза. И береги себя Феденька, тяжело что-то у меня на душе. Может, все-таки к Александру Григорьевичу обратиться? Он говорил, что сможет помочь.

– Мама! – не выдержал Федя. – Ну, сколько можно, в самом-то деле! Я все прекрасно помню. Чего ты так волнуешься? Не на войну же провожаешь. Отслужу свои полтора года и вернусь окрепшим и возмужавшим.

Федор Петляков был настоящим патриотом, поэтому, когда его выперли из института, он не сильно расстроился и, недолго думая, отправился на ближайший призывной пункт. Благо, как раз шел очередной весенний призыв. Мать Федора его взгляда, по этому поводу, не разделяла, но, зная решительный характер сына, спорить не решалась. И все, что ей оставалось, так это – дать сыну как можно больше полезных советов на все случаи жизни. А то, что они ему очень понадобятся, она ни секунды не сомневалась – предчувствия ее ни разу не подводили.

Знал об этом и Федор, но тогда он предпочел отмахнуться от них, как от назойливой мухи. О чем сейчас, стоя под палящим солнцем, горько жалел.

«А ведь все так хорошо начиналось, – с тоской думал Федя, лениво скользя взглядом по окружавшей его местности. – Прибытие в часть. Распределение по ротам. Никакой дедовщины. Размеренные занятия. Грамота за отличную физ.подготовку. Прекрасные отношения с сослуживцами. И все это перечеркнуло мое глупое невезение! Ну, кто мог знать, что этот заезжий хмырь в штатском окажется генералом? Я что, всех генералов в лицо должен знать?! И вообще, разве использование своего положения в личных целях разрешено законом?!! Да кто дал ему право ломать мою жизнь?!!»

Хамство в отношении неизвестного дорого обошлось подающему большие надежды новобранцу. И, когда через месяц Федя уже все давно благополучно забыл, печальная весть ударила по-настоящему больно.

«И, когда этим идиотам вдруг взбрело в голову отправить часть новобранцев в Чечню «на стажировку», выбор этого старого пердуна был очевиден».

Федор злился на свою недальновидность. Злился на злопамятного генерала. Злился на палящее солнце. И еще много, на что. Наверное, именно поэтому он далеко не сразу заметил человека, устало бредущего по дороге к части.

– Стой! Кто идет! – согласно уставу, крикнул салага.

Незнакомец даже ухом не повел и продолжал неспешно двигаться к воротам. Феде такое отношение не понравилось и, сняв с плеча винтовку, он повторил свой вопрос:

– Я сказал: СТОЯТЬ!!! Кто идет?!!!

Незнакомец продолжал медленно брести вперед, не обращая внимания на крики.

***

Лейтенант Соболев снял фуражку и устало вытер проступивший пот. Нежданно-негаданно нагрянувшая проверка за неполные два часа своего пребывания здесь сумела так его достать, что сейчас он готов был собственными руками передушить всех этих тыловых крыс. К счастью, для них подошло время обеда, и лейтенант с облегчением препроводил комиссию в столовую, где им был предоставлен роскошный, по здешним меркам, обед.

Соболев несколько минут стоял и просто дышал свежим воздухом, пытаясь успокоить нервы. Для этого ему было нужно всего лишь полчаса тишины. Но этого ему не дали.

Вдруг со стороны ворот послышались громкие крики, и лейтенант, брезгливо поморщившись, направился туда.

***

– Не двигайся!!! – надрывался Петляков.

Но неизвестный, не обращая на него никакого внимания, продолжал идти к воротам.

Федя не выдержал такой наглости и решительно передернул затвор. Незнакомец продолжал идти, и Федя приготовился сделать предупредительный выстрел. Но не успел – его остановил грозный окрик слева:

– Что здесь происходит?!

По голосу Петляков определил командира части и быстро бросил в его сторону:

– Вот неизвестный. Приближается к охраняемой территории. Не реагирует на приказы.

– Ты это кого неизвестным назвал, салага? Ты что, совсем ослеп, щенок, и не видишь, кто идет? Это Лекарь. Он за свою жизнь больше жизней спас, чем ты девок щупал. А ты в него стрелять собрался?!! Да я тебя за это сам. Голыми руками придушу… – изливал на часового накопившееся раздражение Соболев и уже был готов, для пущей разрядки, съездить Петлякову по морде, но его отвлекли.

– Разрешите доложить? – раздался голос из-за спины, и лейтенант был вынужден прервать разнос.

– Докладывай, – буркнул он, обернувшись.

– Товарищ лейтенант. Только что поступил приказ из дивизии. Вам приказано немедленно прибыть в штаб. Для сопровождения приказано взя…

***

Нападение произошло крайне неожиданно. Еще секунду колонна спокойно двигалась по дороге, а затем в ведущий и, чуть позже, в замыкающий БТРы ударили снаряды из гранатометов. Выскочить из бронетранспортеров уже никто не сумел. Но, надо отдать должное экипажу оставшегося БТРа, среагировали они мгновенно – не прошло и пары секунд с момента взрыва, как экипаж уже вовсю поливал соседний склон холма из КПВТ, тот с которого прилетели гранаты. Несколько секунд, и траву на склоне буквально смело шквалом крупных шестнадцатимиллиметровых пуль. И не только траву. Притаившиеся боевики мгновенно превратились в куски изуродованного мяса.

Вот, только стрелять в две стороны одновременно БТР не мог и поэтому ничего не сумел поделать, когда опомнившиеся боевики с другой стороны дороги перезарядили гранатомет и выстрелили в него.

Граната врезалась в грязный бок машины, и пулемет смолк. Защитить оставшихся в живых людей было больше некому.

***

Соболев спасся, благодаря привычке ездить на броне вместе с простыми солдатами. И, так уж вышло, что на этот раз он расположился на среднем БТРе. И, когда взорвался ведущий БТР, лейтенант среагировал мгновенно. Он соскользнул с брони на землю и снял автомат с предохранителя. Через пару секунд Соболев уже привычно искал противника.

Тренированным взглядом лейтенант окинул поле боя в поисках выживших.

«Пятеро», – поморщился он.

И неудивительно: из тридцати человек действовать могла лишь горстка. Остальные же, лежали на земле, не подавая признаков жизни. Глянув по сторонам еще раз, Соболев с удивлением обнаружил, что ошибся: действовать могли семь человек, кроме него. Просто в первый раз он не приметил застывшего Лекаря и трясущегося от страха салагу. Едва глянув на него, лейтенант сразу понял: этот не жилец.

«Эх, зря я его с собой согласился взять, – с сожалением подумал Соболев. – Погибнет ведь. А ведь у него дар от бога. Надо бы крикнуть ему, чтобы не высовывался».

Но выполнить задуманное лейтенант не успел – мгновением позже в последний БТР попали из гранатомета.