Утро писателя - Конрад Фиалковский

Фиалковский Конрад

Утро писателя

Конрад ФИАЛКОВСКИЙ

Утро писателя

Пер. Н. Стаценко

Он постучал вместо того, чтобы просто позвонить во входную дверь, а когда Роберт вышел, он уже стоял в прихожей. Гость был среднего роста и встретил Роберта улыбкой.

- Вы ко мне? - Роберт смерил его оценивающим взглядом. "Какая необычная куртка, - подумал он. - Ни пуговиц, ни "молний".

- Да, к вам.

- Дверь была незаперта? - спросил Роберт.

- Да, в некотором смысле. Но я ее закрыл.

- Благодарю вас. Моя жена ужасно рассеянна, особенно когда спешит на работу.

- Вы уже женаты? - Незнакомец перестал улыбаться.

- Да. А почему вас это интересует?

- Разумеется, это мелочь. Небольшая неточность. Но извините... странный посетитель несколько мгновений колебался, - первый или второй раз?

- Не понимаю вас. Я женат первый раз. Но объясните мне...

- И в самом деле, мелочь. Я только поинтересовался.

- Хорошо. Я не держу в тайне свое гражданское положение. Но объясните мне все-таки, что привело вас ко мне?

- Ах да, действительно. Я забыл представиться. Меня зовут Дон.

- Дон - красивое имя... А фамилия?

-Дон, имени вполне достаточно. Есть еще некоторые подробности, но они несущественны, Я читатель ваших книг.

- Мне очень приятно. А эта встреча, как я понимаю, что-то вроде утреннего интервью с писателем? Он сделал два шага по направлению к незнакомцу,

"Сейчас я его вежливо выпровожу", - подумал он.

- Нет, что вы. Из-за таких мелочей я бы никогда не стал вас беспокоить. Я представляю Институт Истории Литературы. Отдел... впрочем, об этом потом. Для начала я должен объяснить вам все в нескольких словах. Может быть, пройдем в ваш кабинет? Он мне хорошо знаком по фотографии. Письменный стол служит доказательством вашего тонкого вкуса и украшением...

- Мой стол всего лишь занимает Предназначенное ему место, в чем вы можете убедиться собственными глазами. Другого у меня никогда не было. Роберт сделал приглашающий жест в сторону кабинета.

"Интересно, - подумал он. - Этот тип совсем не похож на нормального человека. Что поделать, человеку не приходится выбирать своих читателей".

Они прошли в кабинет, в котором, кроме книг на полках, привлекали внимание разбросанные на полу старые иллюстрированные журналы, машинописные листы, какие-то счета и просто бумажки без определенного содержания и предназначения. Возле пепельницы с окурками стояла чашка с недопитым кофе.

- ЕСЛИ бы вы позвонили перед тем, как прийти, я бы успел навести здесь порядок, - сказал Роберт,

- Но, дорогой мой, вы именно так и работали, и это очень похоже на вас... - Он, видимо, заметил удивление во взгляде Роберта, потому что сразу же добавил: - "Только человеку, оторванному от мира, нужен порядок, чтобы не пропасть". Это цитата, - сказал он, как бы извиняясь перед Робертом.

"Я знаю, что это цитата, и даже знаю, откуда", - подумал Роберт, невольно гордясь тем, что держит в памяти столько разных и ненужных высказываний писателей, чьи книги он когда-то читал,

- Однако нашему миру, нашей Солнечной системе порядок необходим, и вы это всегда понимали. Я имею в виду ваши книги, - добавил он.

- Знаете, я как-то не задумывался об этом...

- Историки литературы раннего периода атомной эры настаивают на такой трактовке вашего творчества.

- Эры... какой?

- Ну, вашего времени.

- Я не совсем понимаю, - сказал Роберт и решил про себя, что ничего страшного не произошло бы, если бы этот человек находился сейчас по другую сторону двери.

- Собственно, вы вложили эту мысль в свои "Откровения андроида".

- Вы ошибаетесь. Я никогда не писал такой книги...

- Еще нет?

- Вам угодно издеваться надо мной?

- Что вы, это не входит в мои намерения. Но я готов поручиться за то, что вы ее еще напишете. Вы можете полностью доверять моему слову. Ведь я писал работу магистра по теме "Образ андроида в литературе раннего периода атомной эры",

- Дорогой друг, - Роберт старался говорить спокойно, - мы сейчас попрощаемся с вами. Я на сегодня запланировал еще много работы.

- Мой визит к вам не затянется, уверяю вас, а дело, с которым я пришел, очень важное.

- Я не сомневаюсь в этом, однако...

- Разрешите мне закончить, дорогой автор. Итак, я буду прост и краток с вами: я возглавляю Отдел Истории Литературы раннего периода атомной эры.

- Я был знаком о человеком, который утверждал, что он адмирал Нельсон, - сказал Роберт.

- К сожалению, мне не довелось познакомиться с этим адмиралом. Те, кто попадает на историческую Практику во времени, наверное, встречались с ним. Но вернемся к делу. В ваших несомненно значительных произведениях нельзя не отметить противоречия, которые, если можно тaк выразиться, ставят под сомнение возможность широкой популяризации ваших книг. Мы не мoжем ни рекомендовaть их к обязательному чтению в школе, ни тем более включить их в штатные библиотеки космолетов.

-О чем вы говoрите? О каких космолетах?

- Я имею в виду, конечно, космолеты регулярного сообщения с Марсом и Венерой. Экипажи экспериментальных космолетов и кораблей дальней разведки интеллектуальная элита. Они читают вcе. Нo в данном случае речь идет об обычных землянах, у которых могли бы возникнуть неправильные ассоциации.

- Под влиянием чтения моих книг?

- Ну -конечно! - Незнакомец явно обрадовался. - Замечательно, что мы наконец-то начинаем понимать друг друга.

- Тогда, черт побери, пусть они их не читают.

- Нет. Это полностью исключенo. Вы признанный классик литературы. Миллиардные тиражи. Огромное количество стереовизорных экранизаций. Нет, это не выход...

- Да, я понимаю ваше положениe. Теперь мы можем начать прощаться, сказaл Роберт.

- Но ведь вы даже не выcлушaли мое предложение. Речь идет об опыте с курицей.

- С кем?

- С курицей. У нее провоцируется определенная реакция в результате стимуляции, или, другими словами, раздражения соответствующих центров мозга.

- Да, с помощью имплантированного электрода.

-А почему обязательно с курицей?

-Зтo может быть и петух. Но, дорогой автор, давайтe не придираться к мелочам. У нас есть курица, мы помещаем электрод в соответствующем участке ее мозга и воздействуем электричеством на этот центр.

- Согласен, но...

- Одну минуту. Если это центр агрессии, курица принимается атаковать несуществующего противника, центр страха - убегает, несмотря на то, что вокруг нет ничего, что бы могло побудить ее к этому.

- Я тоже читал об этом.

- Вы об этом ко всему прочему, еще и писали. Таким образом, если мы раздражаем оба названных центра одновременно, то поведение курицы становится двойственным: курица топорщит перья, бегает по кругу и тихо попискивает.