Улыбнись! - Эллина Чайка

Эллина Чайка

Улыбнись!

Невозможно обойти эти ступеньки! Тротуар узкий, словно русло горного ручья, по которому хлещет бурный поток людей. Бегут, торопятся, вечно куда-то опаздывают, запинаются, падают, встают и снова бегут, бегут, бегут… И вдруг посреди этой и без того неудобной городской тропинки выскакивают ступеньки, занимающие добрую половину тротуара! Кому только в голову пришло так помпезно оформить вход в антикварный магазин?

Надо признаться, Люся ходила здесь каждый день и знала дорогу так хорошо, что могла обойти ступеньки с закрытыми глазами в туфлях на бешеных шпильках и просочиться при этом сквозь небольшую компанию. Но только не в этот раз!

Как всегда, она тащила на плече гигантского размера спортивную сумку, из руки в руку перекладывала пакет с продуктами и буквально в зубах держала зонтик, прячущий её от всего мира. Она видела лишь размытые огни проезжающих автомобилей, бесконечные туфли, кеды… порой попадались калоши, но даже эта редкость её не удивляла. В голове её вертелась лишь мысль о мороженом, которое вот-вот растает.

«Куда же ты, дурёха, спешишь?», — подумал парень, стоявший рядом с городским фонарём. Он умудрился разглядеть Люсю в толпе и уже пару минут наблюдал за ней. Хрупкая и почти невесомая, она напомнила ему маленькую мышку, несущуюся вдоль бесконечного бегового колеса. Через полчаса должна состояться важная встреча, но он очень не хотел идти.

То ли из-за спешки, то ли из-за жужжащей в голове мысли о мороженом, Люся споткнулась о ступеньки и свалилась вместе со всем своим добром на идущую впереди старушку. Пакет с продуктами предательски зашуршал, но не порвался, и из него даже ничего не вывалилось. Удивительно!

Люся попыталась неловко привстать и помочь подняться пожилой женщине, что-то мычала, бормотала, но толпа за её спиной ждать не хотела. Вечер, усталость и, чего греха таить, отсутствие зонта гнали людей по домам, пока лёгкие капли не превратились в настоящий ливень — а они уже собирались…

Старушку вынесло людским потоком в одну сторону, а Люсю в другую. Ни извиниться, ни помочь! Прихрамывая, девушка двинулась дальше. Хотелось рыдать и смеяться одновременно — только она могла попасть в подобную ситуацию. Мороженое было на дне — наверняка от него уже ничего не осталось. И это тревожило больше всего.

Обычно Люся замечала разницу, когда лёгкий дождь, когда мощный — зонт надёжно защищал её от всего на свете. Но в этот раз служивший верой и правдой лет пять серенький старичок, не выдержал встречу с тротуаром и сломался — пара спиц полностью отломились, остальные безжизненно свисали в надежде не умереть прямо сейчас.

Люся свернула в переулок, когда её настиг настоящий питерский ливень. Пришлось прятаться в первой попавшейся арке, ведущей во двор и надёжно укрытой от ливня железными воротами. К счастью, места здесь было достаточно, чтобы спокойно переждать непогоду. Да и небольшой выступ здания позволил поставить на нём тяжеленную сумку.

«Мороженое умрёт» — обречённо думала Люся, пока крупные капли дождя призывали её снять неподъёмные каблуки, выбраться из укрытия и утопить невыносимую боль в ближайшей луже. Но нет, на такие безумства она не способна. Люся осудила себя за подобные мысли и попробовала оглянуться по сторонам.

Вокруг было безлюдно. Здесь почти всегда так — здесь мало кто живёт, в основном бизнес-центры, двери которых выходят на людные улицы и пара богатых домов с редкими посетителями. В общем-то, и сама Люся ходила здесь только потому, что так было быстрее добираться домой. Что же говорить о людях в и без того безлюдном переулке во время дождя? Только низкие фонари тускло подмигивали Люсе сквозь водяную завесу.

Погрузившись в свои мысли о калориях, отчётах, вчерашнем неудачном концерте и миллионе других неважных дел, Люся не сразу заметила, как в переулке появился тот самый парень, что наблюдал за ней ранее. Впрочем, она и в первый раз его особо не разглядывала, вернее не видела в упор. Он делал то, к чему её призывала фантазия уже пару минут — шёл босиком по лужам.

Дойдя до метро, он получил сообщение, что партнёр его из-за ливня застрял где-то, и встреча переносится на завтра. Ему настолько стало легко на душе, что он решил разуться и в одиночестве прогуляться по ближайшему переулку, прямо по лужам! Люсю он там увидеть не ожидал.

Девушка стояла в арке и смотрела на него в упор. В её глазах читались то ли осуждение, то ли зависть, но всё остальное лицо выдавало полнейшее презрение.

Зажглись фонари. Их свет заставил Люсю прищуриться. Сквозь веки она увидела, как огоньки отражаются в монотонно-стеклянной стене ближайшего бизнес-центра. Полуулыбка едва коснулась её губ и ровно в этот момент парень заметил её худенькую фигуру. «Снова эта малышка», — подумал он и, поймав её взгляд, залюбовался переливами дождя, света, стекла и металла. Поравнявшись с фонарём, он подпрыгнул к нему, пытаясь руками схватить видение и сохранить его на память.

Ливень прекратился так же внезапно, как начался. В пустом переулке остались лишь он и она… Парень шёл по лужам, отряхивая голову от оставшихся лёгких капель дождя, стекающих под рубашку. Люся, осуждающе, почти угрожающе глядя в его сторону, принялась собираться дальнейший путь. Она накинула на плечо сумку, взяла в руки пакет, попыталась открыть зонт, как всегда, зубами и тут же потеряла его! Порыв ветра зацепился за него как за парус и потащил вдаль.

Бросив весь свой груз прямо на тротуар, Люся в прямом смысле села в лужу. Дождевые капли слились со слезами, но ей в этот момент стало так хорошо, как никогда до этого в течение пары лет. Придя в себя, она принялась собирать рассыпанные из пакета продукты: яблоки, обезжиренные творожки и прочее. Её не заботило в этот момент даже мороженое, утекающее в канализацию. Всё равно! Главное, чтобы никто не увидел этого позора, как вдруг рядом с её руками возникли руки мужские.

Парень принёс ей сломанный зонтик. Пока Люся рыдала, оплакивая свою непутёвую жизнь, он успел поймать своего воздушного змея. В этот момент ему показалось, что пора бы немножечко повзрослеть, ведь сорванная встреча — это серьёзно. К своим тридцати годам он так и не научился воспринимать жизнь, порхал над ней бабочкой и не видел