Колахон в тебе - Дмитрий Тарабанов

Тарабанов Дмитрий

Колахон в тебе

Тарабанов Дмитрий

КОЛАХОН В ТЕБЕ

рассказ

Уважаемые ноа, просьба простить

нас за столь сложные дла вашего вос

приятия имена и понятия, но такие уж

мы, арриоа, есть.

Лануоа

Чернота пространства светилась песчинками звезд. Это не было плоскостью: песчинки перекрывали друг друга, смещаясь от угла взора Ондоаззи, время от времени пульсируя. Шар Ондоаззи, бело-голубой, изрубленный перьями облаков, несся по давно протоптанной невидимой дороге, внутренне улыбаясь. Ей предстояла встреча с ее старыми добрыми алгруоа, скоро, очень скоро. Ондоаззи всегда хотела вырваться за пределы Амнугауи Лануоа, но Лануоа, гигантский шар плазмы, кипящий всплесками протуберанцев, этого не позволял. Брасоа везло больше - их путь пролегал через все Амнугауи Лануоа и благодаря возмущению арриоа, они могли подходить к алруоа Ондоаззи и беседовать с ними. Ондоаззи им так завидовала. Она завидовала всему, кроме их острого и болтливого языка, который часто служил причиной их же собственной кончины. Ондоаззи хорошо помнила ту наглую брасоа, что издевалась над ее лоакалом, нагло раздваивая свой хвост. Ондоаззи тогда зря погорячилась, притянув брасоа к себе. Ведь тогда замерзли и вымерли все муасоны... Ондоаззи уже видела вдали своих алруоа: горящую звездой слепую Аусу, ее соседку со стороны Лануоа, и многоглазую толстуху Иосреноа, которая всегда была в курсе всех событий, происходящих в Амнугауи Лануоа. Вскоре появились и остальные алруоа. Ближе других к ней подошел красный шар Биоороа. Ондоаззи почувствовала, как по ее телу пробежала дрожь - она всегда чувствовала волнение среди ноа, потому что те были ее отпрысками, единым с ней целым. Ноа беспокоила встреча с алруоа, ибо такое случалось так нечасто. Ноа вообще были странными огеолу, куда более странными, чем воинственные муасоны, пожирающие не только все кругом, но и друг друга. Глаз Ондоаззи повернулся, выхватив из серебрящейся пустоты опоясанную эзораой Сауа, легкую, но гордую, и голубую точку Мааалофа. Ондоаззи напрягла зрение: где Ориру? Точка на фоне сверкающей пудры медленно заползала за тело Иосреноа. Ориру или брасоа? Нет, все-таки Ориру. Арриоа медленно выстраивались в линию, чтобы образовать И, собрание старых добрых алруоа. Скоро. Очень скоро. Ондоаззи не видела - глаз ее был обращен против Лануоа, - но знала, что Ридда стала венчающим звеном великой цепочки И. Ондоаззи почувствовала внутреннее рвение к своим алруоа, ядро ее трепетало от одной только мысли о воссоединении. Пора, решила она и, ощутив зов, разрывающий ее нутро приятным теплом, выпустила из атмосферы инило, щупы, соприкасающиеся с атмосферами других арриоа. Остальные, практически одновременно, сделали то же самое. Инило столкнулись, сплелись, лаская друг друга до предела разреженной средой. Вот оно, И, полное воссоединение! - Алруоа! Милые мои! Как это прекрасно, не просто видеть, а ощущать вас, ваше тепло в этом холоде, близость ваших частиц, таких непохожих на мои, таких причудливых, дерзких и одновременно нежных, - произнесла Ондоаззи, и ее слова понеслись по инило, передаваясь от одной арриоа к другой. Обратные импульсы несли в себе не меньшую радость встречи. - Мы с Ридда слепы, но чувствуем друг друга чаще, - послышался голос Аусу. - Ондоаззи, ты когда-то описывала себя. Ты все такая же красивая? - Да, - улыбнулась Ондоаззи. - Но придет черед, Амнугауи Лануоа снова сместится, и ты займешь мое место и будешь не менее красивой... - Ха! - возмутилась Иосреноа. - Красивой, да только ноа или другие мерзкие огеолу подпортят твою красоту. Как Зуззоли, например. Инило содрогнулось от оханий алруоа. Все хорошо помнили про то, что стало с арриоа Зуззоли. Теперь на ее месте было кольцо всякого хлама, который только и делал, что мешал хорошо сплести инило. - Не говори так! - в сердцах воскликнула Ондоаззи. - Почему это вдруг я не должна говорить? - возмутилась Иосреноа. - Из-за какой-то глупой арриоа я должна промолчать все долгожданное И? Ондоаззи почувствовала вспышку гнева, которую с трудом удалось подавить и не пропустить к соседним алруоа. - Ты не смеешь оскорблять ноа, они ведь мои созданья! - Ондоаззи старалась говорить как можно спокойнее. - Создания! - это слово Иосреноа произнесла, как ругательство. - Ты, хоть и имеешь один глаз, настолько слепа, что даже не знаешь, что в тебе происходит. - Я знаю все, - гордо заявила Ондоаззи, ибо твердо знала, что это правда. - Неужели? Тогда почему ты не знаешь, что в тебе колахон? Импульс от этого слова раскаленным протуберанцем лизнул нутро каждой арриоа, заставив содрогнуться. Колахон! Звенело в разуме Ондоаззи. Колахон! Неужели? Разве это может произойти с ней? - А что такое колахон? - спросила Ридда, самая молодая и неопытная из всех. Ондоаззи еще раз дрогнула от упоминания этого ужасного слова. Она всегда думала, что история Зуззоли с ней не повторится. - Колахон? - прогромыхала Иосреноа. - Это самый ужасный и мерзкий из огеолу, тот, который способен уничтожить одну из нас без единого угрызения совести. Колахон! Теперь Ридда навсегда запомнила, что такое колахон, и это слово всегда будет вызывать в ней великое отвращение. - Что мне делать? - попросила помощи Ондоаззи. - Я не хочу погибнуть из-за... колахона. - Ежели не хочешь, - сказала толстуха Иосреноа, - тогда сделай так, чтобы погиб колахон. Убить? Уничтожить? Ондоаззи так не любила этого делать, страх как не любила! Но нужно было решиться. - Кто из них колахон? - спросила она. Иосреноа не удержалась от смеха. Смех ее, передавшийся через инило, больно отразился в телах ноа. - Кто? - повторила она вопрос Ондоаззи. - Так и быть, я тебе его опишу: два уродливых выроста внизу - на них он ходит; два вверху - ими он тебя потрошит; а самый опасный вырост между двумя верхними - им он ищет способ, как тебя уничтожить. У некоторых есть вырост между двумя нижними - им он создает полчище себе подобных, чтобы легче было с тобой расправиться. Узнаешь? Ондоаззи не поверила своему инило. - Это же... ноа! - с трудом вымолвила она. - Точно, ноа. - Но их же бесчисленное множество во мне! Какой из них колахон? - Все не так-то просто, как кажется. Совсем не так просто. Колахон умеет прятаться, умеет перевоплощаться. Его никогда точно не определить. Но колахон в тебе. Все алруоа молчали, вслушиваясь в тишину космической пустоты. - Убей их всех, - совершенно непоколебимо посоветовала Иосреноа. - Всех? - Ондоаззи пыталась не паниковать, чтобы не причинить боль своим алруоа. - Но я же потратила столько времени на их создание! - Ты потратила в тысячи раз больше времени на свое собственное создание. Вдруг из-за какого-то ноа ты, такая красивая и молодая, исчезнешь? - Убить... всех... - мысли Ондоаззи забивались в тупик. - Всех ноа, но не всех огеолу, - напомнила Иосреноа. - Убить... Хорошо, я убью их. Но как? - Используй элоосао. - Но у меня нет элоосао настолько сильного, чтобы он смог уничтожить всех ноа. - У меня есть, - сказала Иосреноа, не оставляя Ондоаззи возможности выбора и пересылая по инило, узкому воздушному перешейку, поток элоосао. Ондоаззи хотела разорвать инило, но одумалась и молча поглотила смерть. Она чувствовала, как ноа стали один за другим погибать. Но она знала, что вместе с ними погибнет и колахон. - Алруоа! - обратилась к арриоа Иосреноа. - Великое И скоро разорвется, поэтому не будем зря тратить время на скорбь по погибшим ноа. Забудем их. У нас есть о чем поговорить... Но Ондоаззи о них забыть не могла. Да и как можно забыть эти прелестные создания с их чудными выростами? Особенно Ондоаззи нравился вырост между двумя нижними выростами - он был не у всех и заставлял ноа сближаться, совсем как алруоа, благодаря своим инило. И как среди таких изумительных огеолу мог появиться колахон? Алруоа продолжали оживленно толковать, но Ондоаззи их не слышала. Она наблюдала за тем, как исчезали на ее поверхности последние ноа. Она так и не говорила со своими старыми добрыми алруоа в то великое И. А когда все разошлись, она даже не попрощалась, погруженная в себя и замкнутая на себе. И мертвых ноа.