Скачки в неизвестность - Ксения Кузнецова

Скачки в неизвестность

Ксения Кузнецова

© Ксения Кузнецова, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

1 глава

Что если весь мир исчезнет? Рухнет и расколется на мелкие кусочки? Разлетится вдребезги? Или утонет в слезах матерей, чьи дети отдали свои жизни за мир? Или его просто разорвет ненависть и неприязнь людей друг к другу? А что если…

Резкий треск возле моего уха возвращает мысли на место в голову. Рука уже машинально тянется к краю тумбочки, чтобы выключить проклятый будильник, но никак не может попасть по нему. А этот надоедливый кусок металла продолжает трезвонить и назойливо трещать над самым ухом. Я беру двумя руками подушку и «топлюсь» в ней. Мягкий пух на мгновение заглушает звук будильника, но тут же меня будит мать. Она кричит что-то невнятно, я еле разбираю слова. Заставляю себя оторвать руки от подушки и выныриваю из пуха. Переворачиваюсь на спину, и раскидывают руки. Мой взгляд устремлен в потолок. Он такой белый и чистый, не то, что мои серые будни, которые превратили мою жизнь в ад. Каждый день начинается одинаково… Будильник, ор матери, проклятия отца… И так изо дня в день, из года в год. Но я уже привыкла. 15 лет живу по этим законам, которые создала моя семья, мой город, моя страна…

Не время размышлять о моей несчастной жизни. Я сползаю с кровати и сажусь напротив своего комода с одеждой. Открываю ящик. Он наполовину пуст, из большинства вещей я давно выросла. На дне валяются штаны и водолазка блеклых тонов. Я достаю свои скудные пожитки и натягиваю на себя. Ползу на кухню, где меня ожидает семья. Дом у нас небольшой, я могу перейти в кухню буквально за шаг из своей комнаты. Проходы узкие, комнаты маленькие. Никакой роскоши, а она нам, впрочем, и не нужна.

Вот я наконец-то могу разнюхать, что меня ожидает перловая каша. Та еще скверная гадость. Есть ее на завтрак, обед и ужин я уж точно не собираюсь. Отец сидит, ссутулившись над тарелкой, соскребая ложкой остатки месива. Мама уже давно все съела и моет посуду. Она окидывает меня грозным взглядом, а потом переводит его на отца. Только сейчас я замечаю, как он нахмурил брови. Он явно был зол на маму за что-то. Не люблю копаться в чужих душах, да и надоело это порядком. Молча я сажусь за наш маленький стол и пододвигаю к себе перловку. Она уже остыла и выглядит еще противнее. Иногда, кажется, что если я переверну, ее она не упадет. Взяв в руку ложку, я небрежно ковыряюсь в каше. Где-то снизу слышится цокот длинных когтей. Я отодвигаю скатерть и вижу, что под столом, у самых моих ног сидит наша собака Ева и жалобными глазами смотрит на меня. Вот уж кто точно не откажется от тарелки каши. Я окидываю взглядом кухню и вижу, что никто не обращает на меня никакого внимания. Еве повезло, я плавно опускаюсь под стол и ставлю тарелку с кашей перед ней. Она с жадностью начинает слизывать эту гадость с тарелки. Не представляю, как она это ест. Я вылезаю из-под стола и встаю. Быстрым шагом возвращаюсь к себе в комнату, хватаю сумку с учебниками и направляются к прихожей. Я надеваю куртку и ботинки, открываю дверной замок и выхожу.

– Я в школу! – небрежно бросаю я по привычке. Мой голос остается в доме вместе с моими родителями, которым вряд ли есть до меня дело. Я быстро сбегаю по лестнице у крыльца и устремляюсь к еще более ужасному зданию, которое носит название – школа.

Спешить мне не зачем, всё равно опоздаю и приду ко второму уроку. Поскольку у меня есть целый час дойти до школы я могу оглядеться вокруг. Окинув взглядом улицы, я с ужасом понимаю, что нам не выжить в этом мусорном баке, который имеет право носить гордое название город! Не выживем! На каждом углу свалка, в каждой канаве валяется какой-нибудь алкаш. Невыносимая вонь от фабрик и заводов. В каком же ужасном месте живут дети и помладше меня.

Мой взгляд падает на дом, в котором живет моя одноклассница и подруга Бренда. Красивая девчушка с белокурыми локонами, всегда собранными резинкой в высокий хвост. Она порядочный человек, не то, что я. Всегда приходит в школу вовремя, делает уроки, да и вообще она даже чересчур правильная. Её отец, как мне известно, владеет небольшой конюшней на окраине города. Я оборачиваюсь в противоположную сторону. Быстрым шагом передвигаюсь в обратном направлении. Школа осточертела мне уже давно, пора что-то менять в этой обыденной жизни.

Мой шаг ускоряется, а сердце колотится все сильнее. Силы уже иссякли, когда я уперлась в огромные деревянные ворота. Конюшня находилась не так уж далеко от моего дома. Я с семьей жили в самом бедном участке нашего города, и только конюшня делала его хоть немного известным. Каждое утро, по дороге в школу я встречала множество ребят верхом на красивых лошадях. Что-то меня тянет к этим прекрасным существам, которые в миллионы раз искреннее, чем люди. Приободрившись воспоминаниями, я сильно стучу кулаком в ворота. Дерево настолько отвердело, что костяшки моих пальцев краснеют, как после хорошей драки. Дверь открывать никто не спешит. Наверное, родители Бренды сильно заняты, или еще не пришли. Мои размышления прерывает звук ключа в замочной скважине. Два поворота и образуется щель между воротнями. Из нее высовывается отец Бренды.

– Здравствуйте, мистер Эллингтон!

– Здравствуй, Анастасия, разве ты не должна быть в школе? – его брови искривляются, образуя на лице недоумение.

– Вы правы, но я решила, что школа мне уже не нужна, пора начинать работать… – я судорожно сглатываю подступивший к горлу ком. – Можно ли мне работать у вас? На конюшне?

Мистер Эллингтон молчит. Не каждый день задают такие серьезные вопросы пятнадцатилетние девчонки! Он отходит за ворота, и я уже думаю, они закроются перед самым моим носом, но мужчина протягивает мне руку и увлекает за собой.

По ту сторону ворот уже не, кажется, что мы живем в мусорном контейнере. Как же тут красиво! Кусты идеально подстрижены, все дорожки вымощены каменными плитками, а сама конюшня просто загляденье! Белоснежные стены, просторный проход для лошадей, денники все как на подбор. Неужели наш отвратительный город достоин, иметь столь прекрасное произведение искусства? Абсолютно не достоин! Ни единого кустика!

– Что? Нравится? – я оборачиваюсь на приятный голос отца Бренды. – Пройдём в конюшню.

Мы проходим в небольшое здание подле конюшни. Внутри так тепло и уютно, что я начинаю чувствовать свои пальцы. На стенах домика висят почётные грамоты, которые мистер Эллингтон заслужил, работая здесь. Множество фотографий лошадей различных мастей и пород. Глаза разбегаются!

– Анастасия! – голос мужчины звучит откуда-то сзади, и я понимаю, что сильно отстала от него. Я вмиг догоняю его и иду, уже не отвлекаясь на красивые вещи в его домике. Мы идём по тёмному коридору, в котором я теряюсь. Никогда не любила тёмные помещения, наверное, из-за того, что весь мир вокруг меня серый и мрачный. Мистер немного обгоняет меня и толкает дверь, за которой скрывается комната детей, занимающихся с лошадьми. Пять пар глаз уставились на меня. Я чувствую, как моё сердце бьётся быстрее, а дыхание учащается. Я окидываю взглядом комнатку, в которой ютятся пять человек в странной одежде. На каждом из них обтягивающие штаны с нашивками на коленях, тёплые свитера, а на ногах резиновые сапоги. Немного постояв и посмотрев на всё, я понимаю, что все присутствующие мальчики, на вид лет 15—17. От этого открытия мне становится ещё больше не по себе. Я сглатываю. Приходя в себя, я понимаю, что всё это время, которое я глазела на мальчиков, мистер Эллингтон говорил, кто я такая и для чего здесь. Как жаль, что я всё прослушала.

– Анастасия, знакомься, а я пойду, занесу тебя в список занимающихся. – Мистер Эллингтон удаляется, и я слышу удар двери за моей спиной. Теперь я осталась один на один с пятью мальчиками, которые никак не решатся заговорить. Тут один из них встаёт, взяв шлем и перчатки. Он выше меня, наверное, на целую голову. У него тёмные, каштановые волосы и сильные руки. Он приближается ко мне и задевает меня своим плечом. Я отшатываюсь в сторону и хватаюсь рукой за плечо.

– Ну что, Стейс, постарайся выжить! – прорычал он и вышел из комнаты, сильно хлопнув дверью.

– Не обращай внимания, Зак всё время так себя ведёт, никого за людей не считает. – Ворчит черноволосый юноша, сидящий в самом углу. – Я Кэри… – его голос дрожит и срывается, видимо ему тоже досталось от Зака, судя по горящей щеке.

– Очень приятно, Кэри… – я пытаюсь выглядеть вежливой, но кого я обманываю?

Кэри встаёт и выходит, следом за ним выходят и все остальные мальчишки. Один медлит на выходе и задерживает свой взгляд на мне, но когда я это обнаруживаю, он резко отворачивается и выходит. Я осталась одна.

2 глава

Глаза бегают по комнате. В ней стоит запах пота и грязных носков. Зрелище не из приятных. Такое ощущение, что здесь не прибирались уже лет сто. Я морщу, нос и выхожу из зловонного помещения. Наугад иду по тёмному коридору в конюшню. Держась правой стороны, я цепляюсь рукавом куртки за ручку двери. Куртка оттягивает меня назад, и я чуть ли не падаю. Освободившись от ручки, я берусь за неё и толкаю дверь вперёд. Яркий свет слепит глаза, и я щурюсь. В нос ударяет приятный запах сена и опилок. Вокруг слышится умиротворяющее чавканье и хруст сена. Я открываю глаза и выхожу из маленького коридорчика, по бокам которого находятся два денника. Конюшня внутри кажется просто огромной, хотя в ней стоят всего лишь шесть голов лошадей. Прямо справа от меня стоит серый красавец с длинной гривой, а слева жуёт сено вороная кобылка. Меня всегда что-то тянуло к лошадям. Мой дедушка имел на своём участке одну старую кобылёнку Бонни. Я любила за ней ухаживать, когда мне было лет шесть. Тогда я часто гостила у дедушки, потому что родителям до меня не было, и нет никакого дела. Дедушка учил меня ездить верхом на Бонни. В силу своего возраста она могла лишь немного побегать рысью, но в основном я только шагала. Однажды вечером, у печки мне дедушка сказал: «Когда вырастешь, я обязательно куплю тебе жеребёнка». Жеребёнок был мечтой всей моей жизни, но я повзрослела, на мои плечи свалились школа и желание выжить. Поэтому мой жеребёнок ускакал далеко-далеко.