Анатомия терминов. 400 словообразовательных элементов из латыни и греческого - Алексей Быков

А. А. Быков

Анатомия терминов

400 словообразовательных элементов из латыни и греческого

Словообразование и заимствование

Если имена будут названы неправильно, слова не будут иметь оснований, дела не будут осуществляться, и народ не будет знать, как себя вести.

Грамотный человек никогда не напишет слово рассказ с одной с, т. к. воспринимает его состоящим из приставки рас– и корня -сказ. А почему, например, эмиграция пишется с одной м, а иммиграция – с двумя, знают немногие. Большинство людей просто запоминают написание этих слов, не пытаясь понять, из каких элементов они образованы.

Словообразовательные элементы подобны деталям детского конструктора – из них образуются всевозможные слова, но, конечно, не все они будут реально существующими – некоторые «конструкции» окажутся виртуальными лингвистическими объектами. Следовательно, образовывать можно лишь такие слова, существование которых допускает данный язык.

Значения имеют не только корни, но и аффиксы (приставки и суффиксы), что позволяет производить словообразовательное калькирование, т. е. поэлементный перевод слова с одного языка на другой (относительно близкий, по крайней мере, также имеющий корни и аффиксы). Если, к примеру, греческое слово про-грамма калькируется на латынь, получится пре-скрип-ция (ср. англ. prescription), а по-русски будет пред-пис-ание. Калькирование – очень распространённый способ неявного заимствования иностранных слов.

Помимо калькирования существуют ещё два вида заимствования – транскрипция и транслитерация (это заимствование – явное). Транскрипцией обычно называют запись звучания слова с помощью специальных знаков искусственного фонетического алфавита, созданного учёными-языковедами. Транскрипция требует хороших знаний о фонетике языка-донора. Так, для транскрибирования английского слова jeans необходимо знать его правильное произношение. Транслитерация же – процесс чисто формальный: буквы (литеры) одного алфавита заменяются буквами другого по определённым правилам. Согласно российской традиции к словам из языков, пользующихся латинской графикой, подходят так, будто это латинские слова. Так что если бы английские слова jeans и jazz были транслитерированы на русский, а не транскрибированы, то мы бы сейчас носили не джинсы, а еансы и слушали бы не джаз, а язз.

Все три вида заимствования сосуществуют в развивающемся языке, но в каждую эпоху один из них преобладает. До XVIII в. господствовало калькирование, в основном с греческого. В XVIII в., когда ещё в ходу была латынь, обычно применялась транслитерация, и французский мыслитель Diderot звался Дидерот, а в XIX в. он «превратился» в Дидро, т. е. имя транскрибировалось. В первой половине XIX в., в пору создания научного языка, вновь преобладало калькирование, на этот раз с европейских национальных языков, поэтому очень многие русские слова, обозначающие отвлечённые (абстрактные) понятия, – это кальки с соответствующих немецких и французских слов, которые, в свою очередь, либо образовались на основе латыни, либо появились как кальки с латинских слов. В настоящее время, когда заимствование идёт преимущественно из английского языка, господствует транскрипция, а о калькировании почему-то забыли.

Посмотрим, как могло бы происходить заимствование английского слова promotion. Транслитерация выглядит как промоция или промоцион, транскрипция -промоушн, а калька – продвижение. Недостаток кальки в том, что она требует добавочного пояснительного слова (продвижение товара), видимо, поэтому закрепился вариант промоушн, хотя «облик» и звучание у этого слова оставляют желать лучшего. Ещё один пример – с заимствованием французского слова engagement. Транслитерация выглядела бы как энга-гемент (т. е. слово нужно прочитать, как если бы оно было латинским), транскрипция (в пределах возможностей русского языка) – ангажман. Но был выбран промежуточный вариант – ангажемент. Из этого примера видно, что транскрипция и транслитерация не всегда применяются последовательно, обычно в результате явного заимствования появляется некий гибрид транслитерации и транскрипции. Большую роль здесь играют традиции заимствования, часто имеющие совершенно иррациональный характер. Это касается также и передачи иноязычных имён собственных. Так, немецкие имена и фамилии передаются довольно точно, однако буквосочетания ei и eu записываются как ей/эй. В результате Айнштайна и Фройда мы называем Эйнштейном и Фрейдом.

Основное правило при образовании новых слов таково: словообразовательные элементы должны происходить из одного языка, смешение даже греческого с латынью считается дурным тоном. Но правило это знает немало исключений и в научной лексике, и в обыденной речи. В лексически эклектичном английском языке многие латинские приставки окончательно натурализовались. Слова вроде dislike или remake (т. е. сочетания латинских приставок и германских корней) никого не удивляют и воспринимаются как «родные».

Забавны так называемые полукальки, когда один из корней двухкорневого иностранного слова калькируется, а другой – транскрибируется. Светофор должен был бы называться по правилам либо фосфором (транскрипция), либо светоносцем (полная калька), а телевидение – либо телевизией (как в польском языке), либо дальновидением (как в немецком – Fernsehen). Интересно, что в слове телевизор калькирования не произошло.

Следует также хотя бы упомянуть ещё об одном типе заимствования, который, правда, не имеет прямого отношения к нашему словарю, где представлена в основном книжная лексика и терминология. Это заимствование через устную речь при непосредственном общении с носителями иностранного языка (т. е. на слух). Когда-то слова заимствовались людьми в большинстве неграмотными (всеобщая грамотность -явление недавнее). Повторяя, например, за немцем-столяром название инструмента Stemmeisen (штемайзен), наш подмастерье переделывал слово на русский фонетический манер – стамеска, что в письменной речи было зафиксировано гораздо позже. А и то сказать, зачем Пушкину стамеска? Если бы Stemmeisen означало что-нибудь отвлечённо-философское и заимствовалось бы образованными людьми из письменной речи в письменную же речь, то и писалось бы по-русски штемайзен без всякой фонетической обработки.

Ещё пара примеров заимствования «на слух». Слово шерамыжник – от фр. cher ami (дорогой друг). Это русские крестьяне слышали от замерзающих наполеоновских солдат, клянчивших у них еду зимой 1812 г.

Слово противень – от нем. Bratpfanne (глубокая сковорода). Большинство подобных слов ныне воспринимаются как исконно русские.

Вот уже почти сто лет в школах нашей страны не преподаются древние языки (так называемые мёртвые языки) – древнегреческий и латинский. Решили, что они не имеют практического значения, хотя, к примеру, научная терминология имеет, как правило, греко-латинское происхождение.

Многие отрасли знания (медицина, биология, фармацевтика и др.) пользуются латинской номенклатурой (например, латинские названия видов животных и растений). Точнее было бы сказать, что они имеют номенклатуру, записанную латинскими буквами. Дело в том, что после включения Греции в состав Римской империи латинский язык заимствовал большое количество греческих слов, ведь греческая культура почти во всём превосходила тогдашнюю римскую. Кроме того, в Новое время, когда складывалась научная номенклатура, учёные европейских стран активно использовали греческую лексику для обозначения новых понятий, однако латинизировали её, т. к. именно латынь была средством межнационального общения.

Латиняне очень бережно обращались с заимствованными греческими словами. Фонетические системы этих двух языков весьма различны. Пришлось вводить добавочные буквы и буквосочетания для передачи греческих звуков, отсутствовавших в латинском языке. Эти буквы и буквосочетания давно уже не произносятся на древнегреческий манер, но в письме они остались и служат для нас индикаторами греческого происхождения соответствующих латинских слов, хотя многие из них обозначают в разных языках не только «бывшие» греческие звуки, но и звуки родного языка. Вот они: к, z, y, ch, th, ph, rh. Интересна судьба греческого звука, который в латинской транскрипции передаётся как th. При прямом заимствовании из греческого в соответствующем русском слове он записывается буквой ф, например миф (myth), а при опосредованном заимствовании через европейские языки передаётся буквой т. В результате иногда появляются слова-близнецы с разными значениями в русском языке. Так, слово catholic было заимствовано дважды: сначала из греческого в виде кафолическая – все -общая, т. е. простирающаяся на все народы (как характеристика Церкви Христовой), а затем из международной латыни в виде католическая (как обозначение одного из направлений христианской религии, «ереси латинской» – так называли католическую религию в допетровские времена).