Голем - Аврам Дэвидсон
- Категория: Фантастика и фэнтези / Научная Фантастика
- Название: Голем
- Автор: Аврам Дэвидсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Аврам Дэвидсон
Голем
Некто с серым лицом двигался по улице, на которой проживали мистер и миссис Гумбейнеры. Был полдень, и была осень, солнце приятно ласкало и согревало их старые кости. Любой, кто посещал кинотеатры в двадцатые годы или в ранние тридцатые, видел эту улицу тысячи раз. Мимо этих бунгало с их наполовину раздвоенными крышами Эдмунд Лоу шагал под ручку с Беатрис Джой, и мимо них пробегал Гарольд Ллойд, преследуемый китайцами, размахивающими топориками. Под этими чешуйчатыми пальмами Лоурел пинал Харди, а Вулси бил Вилера треской по голове. На этих газончиках, размером с носовой платок, юнцы из нашей комедийной банды преследовали один другого, а самих их преследовали разъяренные жирные толстяки в штанах для игры в гольф. На этой самой улице или, возможно, на какой-нибудь другой из пяти сотен улиц, в точности похожих на эту.
Миссис Гумбейнер обратила внимание своего супруга на личность с серым лицом.
— Ты думаешь, может, он имеет какое дело? — спросила она. — Как по мне, так он странно ходит.
— Идет, как голем, — безразлично сказал мистер Гумбейнер.
Старуха была раздражена.
— Ну я не знаю, — ответила она, — я думаю, он ходит, как твой двоюродный братец.
Старик сердито сжал губы и пожевал мундштук своей трубки.
Личность с серым лицом прошагала по бетонной дорожке, поднялась по ступенькам крыльца веранды и уселась в кресло. Старый мистер Гумбейнер ее игнорировал. Его жена уставилась на чужака.
— Человек приходит без здравствуйте, без до свидания, без как поживаете, садится, как он вроде дома… Кресло удобное? — спросила она. Так, может, чашечку чая?
Она повернулась к мужу.
— Так скажи что-нибудь, Гумбейнер! — потребовала она. — Или ты сделан из дерева?
Старик слабо улыбнулся, слабо, но триумфально.
— Почему я должен что-то говорить? — спросил он в пустое пространство. — И кто я такой? Никто — вот кто!
Чужак заговорил. Его голос был хриплым и монотонным.
— Когда вы узнаете, кто или вернее что я есть, то от страха ваша плоть расплавится на ваших костях.
Он обнажил фарфоровые зубы.
— Не трогай мои кости! — закричала старуха. — Этот нахал набрался наглости и говорит мне про мои кости.
— Вы затрясетесь от ужаса, — сказал чужак.
Старая миссис Гумбейнер ответила, что она надеется, что ему удастся дожить до этого времени. Она снова повернулась к мужу.
— Гумбейнер, ты когда подстрижешь газоны?
— Все человечество… — начал чужак.
— Ша! Я говорю со своим мужем… Он как-то чудно говорит, Гумбейнер, нет?
— Наверное, иностранец, — сказал мистер Гумбейнер благодушно.
— Ты так думаешь? — миссис Гумбейнер окинула чужака мимолетным взглядом. — У него очень плохой цвет лица, неббих. Я думаю, он приехал в Калифорнию ради поправки здоровья.
— Несчастья, боль, печаль, горести — все это ничто для меня…
Мистер Гумбейнер прервал чужака.
— Желчный пузырь, — сказал он. — Гинзбург, что живет около ди шуле, выглядел в точности также до операции. Они пригласили для него двух профессоров, и день и ночь около него сидела сиделка.
— Я не человек!
— Вот это я понимаю, сын! — сказала старуха, кивая головой. — Золотое сердце, чистое золото!
Она глянула на чужестранца.
— Ну хорошо, хорошо. Я расслышала с первого раза. Гумбейнер, я тебя спрашиваю! Когда ты подстрижешь газоны?
— В среду, оддер, а может, в четверг к соседям придет японец. Его профессия — подстригать газоны, моя профессия — быть стекольщиком на пенсии. У меня осталось мало сил для работы, и я отдыхаю.
— Между мной и человечеством с неизбежностью возникает ненависть, продолжал чужак. — Когда я скажу вам, что я есть, плоть расплавится.
— Говорил уже это, — прервал мистер Гумбейнер.
— В Чикаго, где зимы холодные и злые, как сердце русского царя, зудела старуха, — ты имел сил достаточно, чтобы таскать рамы со стеклами с утра до ночи. А в Калифорнии с ее золотым солнцем, чтобы подстричь газоны, когда жена просит, ты не имеешь сил. Или мне позвать японца, чтобы тебе ужин готовить?
— Тридцать лет профессор Оллэрдайс потратил, уточняя свою теорию. Электроника, нейроника…
— Слушай, как он образно говорит, — сказал м-р Гумбейнер с восхищением. — Может быть он приехал в здешний университет?
— Если он пойдет в университет, так может он знает Бада? — предположила старуха.
— Возможно, они учатся на одном курсе, и он пришел поговорить с ним насчет домашнего задания. А?
— Ну конечно, он должен быть на том же курсе. Сколько там курсов? Пять, Бад показывал мне свою зачетку.
Она стала считать на пальцах.
— Оценка телепрограмм и критинизм, проектирование маленьких лодок, социальное приспособление, американский танец… Американский танец… ну, Гумбейнер!
— Современная керамика, — с наслаждением выговорил ее муж. — Отличный парень Бад. Одно удовольствие иметь такого жильца.
— После тридцати лет изысканий, — продолжал чужак, — он перешел от теории к практике. За десять лет он сделал самое титаническое изобретение в истории человечества — он сделал человечество излишним, он создал меня!
— Что Тилли писала в последнем письме? — спросил старик.
Старуха пожала плечами.
— Что она может написать? Все одно и то же. Сидней вернулся домой из армии. У Ноами новый приятель…
— Он создал МЕНЯ!
— Слушайте, мистер, как вас там, — сказала старуха, — может, откуда вы, там по-другому, но в этой стране не перебивают людей, когда они беседуют… Эй! Слушайте, что значит «он создал меня»? Что за глупости.
Чужак снова обнажил все свои зубы, демонстрируя слишком розовые десны.
— В его библиотеке, в которую я получил более свободный доступ после его внезапной, но загадочной смерти, вызванной вполне естественными причинами, я обнаружил полное собрание сочинений про андроидов, начиная от «Франкенштейна» Шелли и «РУР» Чапека и кончая Азимовым…
— Франкенштейн? — сказал старик заинтересованно. — Я знавал одного Франкенштейна, у него был киоск, где он торговал сода-вассер на Холстед-стрит.
— …ясно показывающих, что все человечество инстинктивно ненавидит андроидов, и значит между ними неизбежно возникает ненависть и вражда…
— Ну конечно, конечно! — старый м-р Гумбейнер клацнул зубами по мундштуку трубки. — Я всегда не прав, ты всегда права. И как ты прожила жизнь с таким дураком?
— Не знаю, — отрезала старуха. — Сама удивляюсь временами. Наверное терпела из-за твоих прекрасных глаз.
Она засмеялась. Старый м-р Гумбейнер нахмурился, потом не выдержал и, заулыбавшись, взял свою жену за руку.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});