Его тайные желания - Дженнифер Сент-Джайлз

Дженнифер Сент-Джайлз

Его тайные желания

Этот тихий напев в полуночной тиши

Будит струны уснувшей души.

Эти тени, что долго пугали меня,

Оживают с пришествием дня.

Глава 1

Новый Орлеан, Луизиана

Июнь 1874 года

В детстве, когда зима подступала к нашей большой усадьбе «Красавица Юга», я забиралась на чердак и смотрела на черные вздувшиеся воды Миссисипи сквозь заросли испанского бородатого мха и кроны могучих дубов. Я сжималась от холода, наблюдая за подъемом воды и опасаясь, что жадные волны реки однажды украдут то, что мне было дорого. Этот детский страх стал первым недобрым предвестником будущих несчастий в моей жизни.

«Вот она, дурная весть», – подумала я, сжимая в кармане телеграмму с предупреждением, которую прислал тайно нанятый мной сыщик из Батон-Руж мистер Гудзон: «Миссис Бушерон, Вам грозит опасность. Не доверяйте никому».

И хотя река не нанесла ущерба нашей фамильной усадьбе, в моей жизни произошло множество других потрясений, во время которых этот дом неизменно оставался моим оплотом, рождая в душе самые дорогие воспоминания, и нежными руками баюкал меня в горести и печали. Он был для меня символом устойчивости и равновесия, надежным пристанищем во время оккупации федеральными войсками, моей защитой на протяжении всей войны; и сейчас я, мой сын Андре и мои сестры Жинетт и Миньон удерживались в этой жизни только благодаря нашему родовому гнезду. Я не могла потерять его и никогда не продам – это мистер Латур должен наконец понять.

– Гм... Не знаю, как еще яснее вам объяснить, миссис Бушерон, – в третий раз повторил мистер Латур. – В этом году повысились налоги и увеличилась стоимость содержания дома, мне кажется, вы не понимаете, какие трудности вас ожидают. Ваши проблемы в значительной степени уменьшатся, если вы станете владелицей меньшей недвижимости и, переехав в город, будете круглый год иметь стабильный доход от сдачи жилья в аренду.

От его напыщенной манеры говорить гостиная дома, несмотря на высокие потолки и широкие окна, вдруг показалась маленькой, словно картонка для шляпы. И хотя это был бывший друг моего мужа, я больше не могла его слышать. Я была достаточно вежливой и терпеливой в течение последних двух месяцев.

– В свою очередь, я не знаю, как еще яснее могла бы вам объяснить, месье Латур. «Красавица» не продается!

Он вопросительно взглянул на сестер.

– Жюльет говорит и от нашего имени, – твердо заявила Жинетт.

– Простите, месье, но мы не можем продать наш дом. Это было бы неправильно. – Миньон словно умоляла мужчину понять нас; ей всегда было трудно разочаровывать кого бы то ни было.

– Вы совершаете ошибку, миссис Бушерон, – недовольно проговорил он, укоризненно глядя на меня. Это последнее предложение, которое делает «Пакерт инвестмент компани». И должен сказать, весьма щедрое предложение.

– Даже слишком щедрое, и это заставляет меня задуматься о причине.

– Оно объясняется заботой о вашей семье. Компания не намерена обратить ваши стесненные обстоятельства себе на пользу.

Эта наглая ложь рассердила меня больше, чем его упорная настойчивость. Вместе с семейством Хейес его семья настроила весь высший свет Нового Орлеана против меня и моих сестер после якобы совершенного моим мужем преступления. Их гуманитарные и финансовые репрессии были зубодробительными. Ведь с момента окончания войны бизнесменов абсолютно не интересовали лишения какой-либо семьи. Эти стервятники, парившие над полем боя, были готовы вцепиться своими жадными когтями в Юг.

Мое терпение кончилось.

– Как бы «Пакерт инвестмент компани» ни объясняла свои действия, наш ответ окончателен, месье Латур. А теперь, если вы не возражаете...

– А как насчет Жан-Клода?

Я насторожилась.

– Что вы сказали?

– Гм... Вы вынудили меня упомянуть об этом весьма деликатном деле. Я уверен, вы наслышаны, что он в Европе?

– Это устаревшие слухи. Никто его не видел и не увидит, потому что он мертв. Он не оставил бы свою семью.

– Отчаянный человек способен на что угодно, а он таки был отчаянным. Я уверен, что он забрал золото и сбежал. Вам нужно понять, что ничто не сможет удержать его от контроля за вашим пансионом, если он вернется. – Он понизил голос и произнес тоном заговорщика: – Я смогу это изменить. Продайте мне дом, и я помогу вам и вашим сестрам купить недвижимость, на которую Жан-Клод не будет иметь законных прав.

Я до боли в пальцах сжала бархатную драпировку кресла и постаралась сохранить самообладание. Мой муж, мистер Латур и семейство Хейес играли в опасную игру во время войны. Хотя Новый Орлеан был оккупирован федеральными войсками, они объединили в общий фонд золото и доставляли припасы в армию Конфедерации. Никому не известно, что произошло во время их последней акции, и для меня все осталось тайной. Официально я считала себя вдовой, и за девять прошедших лет никто в Новом Орлеане не подверг это сомнению. Так почему мистер Латур утверждает, что Жан-Клод жив?

– Что вы имеете в виду конкретно, месье?

– Полагаю, адвокат вашего отца объяснил вам?

– Я не могу сказать, что месье Мейсон это сделал. Почему вы не можете объяснить мне, что это значит? – Юридические последствия, вызванные смертью отца, в то время налагали отпечаток на каждую деловую операцию.

– Полагаю, вам следует повидаться с вашим адвокатом. Луизианские законы о наследстве позволяют женщинам владеть недвижимостью, но муж имеет право пересмотреть право жены на собственность.

– Суды не могут быть такими несправедливыми, – дрожащим голосом проговорила Миньон.

Она и Жинетт сидели на обитом парчой розовом канапе с бледными лицами, под стать их выцветшим платьям из камчатной ткани. Я распрямилась и добавила:

– Даже если это соответствует истине, месье Латур, и Жан-Клод вернется живым через столько лет, я уверена, что есть иной выбор, кроме продажи «Красавицы Юга». – Я решительно поднялась, давая понять, что разговор окончен. – Месье, наш ответ окончательный.

– Приношу свои извинения за то, что поднял неприятную тему, но лучше бы вы позволили мне оказать вам содействие в этих делах.

– Я в состоянии сама решить, что мне следует делать, – отрезала я.

Щеки у него покраснели, он откашлялся.

– Предложение купить за эту цену останется в силе в течение двух недель. – Он поправил очки, затем шагнул ко мне, наклонился до неприличия близко и быстрым шепотом произнес: – Вы никогда не получите более выгодного предложения, миссис Бушерон, так что помните, кого вы оскорбляете. Существуют другие способы получить то, чего я хочу.