Иван Грозный и Дракула – предки Сталина. Историческая сенсация - Сигурд Йоханссон

Иван Грозный и Дракула – предки Сталина

Историческая сенсация

Сигурд Йоханссон

Светлой памяти Юлиана Семенова – верного друга и досточтимого учителя

Иллюстратор Братья Швальнеры

Переводчик Братья Швальнеры

© Сигурд Йоханссон, 2017

© Братья Швальнеры, иллюстрации, 2017

© Братья Швальнеры, перевод, 2017

ISBN 978-5-4483-8568-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

Учеными давно уже высказывается точка зрения о том, что история носит цикличный характер. Дескать, события завтрашнего дня легко можно определить, если соотнести события дня сегодняшнего с аналогичным историческим периодом и заглянуть в прошлое – что наступило после схожих реалий? Неслучайно периоды войн и революций, как правило, следуют друг за другом, тираны приходят в строго определенные времена, вслед за авторитаризмом следует демократия и тому подобное.

Мы (здесь и далее я буду говорить «мы», потому что за текстом этой книги и работой, отраженной в ней, стою не только я, а еще и ряд моих коллег) задумались в этой связи вот о чем. На протяжении нескольких столетий миром и государствами управляли разные люди, и остановить взгляд обычного человека – не историка – на каком-то конкретном правителе, охватывая тысячелетнюю историю человечества, бывает трудно. Но на некоторых взгляд непроизвольно останавливается сам. К их числу относятся такие лидеры европейских держав как небезызвестный Влад Дракула, господарь Валахии, и правители русского государства – царь Иван IV Васильевич Рюрикович, более известный в народе как Иван Грозный или Иоанн Мучитель и Иосиф Виссарионович Сталин (Джугашвили), возглавлявший страну с 1922 по 1953 годы.

Без сомнения, знаковые личности, они не просто, зная свое дело, управляли государством – они направляли ход мировой истории в некоем направлении, известном им одним. А почему, собственно, только им? Этот вопрос мы и поставили перед собой и принялись за изучение биографий каждого из них. Причем не просто за чтение исторической литературы – а за тщательную и кропотливую работу с архивными первоисточниками.

История вообще, по меткому замечанию Э. С. Радзинского, имеет функцию направителя исторического процесса – будучи изложенной справедливо и точно, она способна предостеречь от ошибок, направить на путь истинный целые народы. Но, будучи искаженной и оболганной, она этой своей задачи не исполняет.

Что история России, что вообще вся европейская история буквально пестрит искажениями и неправдой – к числу таковых относится миф о Дракуле-вампире, о который буквально можно стереть зубы, обосновывая его абсурдность, – сквозь густую пелену которых вынуждены мы были пробираться на протяжении не одного года. И когда наконец более или менее рассеялся туман исторической напраслины, открылись нашему взору поразительные и подчас ужасающие вещи.

Одной из них был факт прямого родства Влада Дракулы, Ивана Грозного и Иосифа Сталина! И тут сразу нашлось объяснение многим поступкам, вышедшим из рук каждого из этих правителей, объяснить которые не всегда в полной мере может историческая наука. И выявились определенные закономерности, свойственные как их методам государственного руководства, так и историческим реалиям, сопутствующим их правлению.

Не так давно нами на основе изучения огромного количества закрытых архивных материалов сделано просто невероятное открытие – Сталин, Иван Грозный и Влад Дракула состояли в родстве! Обнаруженное настолько поразило и потрясло нас, что мы посвятили этому целую книгу, которую Вы сейчас держите в руках. Когда работа над открытием была завершена в полном объеме с точки зрения науки, то само это родство предстало для нас настолько очевидным, что буквально оторопь взяла от вопроса – что же будет дальше?

А вот на вопрос, почему это родство столь тщательно скрывалось историками и официальной наукой ответ прослеживается очень четко – чтобы утаить от народа вот этот самый прогноз о завтрашнем дне. Ведь если история циклична, а три знаменитых тирана были членами одной семьи, появляясь на исторической арене с определенным временным промежутком, то не исключена вероятность повторения тех или иных исторических событий, что происходили поодаль от них! А они были весьма малопривлекательны…

Так или иначе, как говорил Фрэнсис Бэкон, «знание – сила», а потому скрывать от народа столь ужасающую историческую правду мы сочли для себя невозможным. Чтобы лучше воспринимать историю, надо мысленно перенестись в тот самый интерьер, о котором идет повествование. Итак, уважаемый читатель, позвольте Вашу руку – и вместе перенесемся в Кремль в день 13 декабря 1931 года…

Глава первая. Единство поступков

13 декабря 1931 года в Кремле немецкий писатель Эмиль Людвиг брал интервью у Сталина. В ходе беседы он задал своему респонденту вопрос: «Сегодня, здесь, в Кремле, я видел некоторые реликвии Петра Великого, и первый вопрос, который я хочу Вам задать, следующий: допускаете ли Вы параллель между собой и Петром Великим? Считаете ли Вы себя продолжателем дела Петра Великого?» На что глава Советского государства ответил: «Ни в каком роде. Исторические параллели всегда рискованны. Данная параллель бессмысленна».1

Ответ его был не случаен. Ему не нравилось сравнение с Петром Великим. Больше импонировали ему сравнения с другим правителем России, из другой династии, отодвинувшей от кормила власти династию Рюриковичей. Историческая память не давала покоя одному из лидеров большевиков уже тогда, в 1918 году, когда он принял – как мы это увидим далее – самое живое участие в расстреле потомков тех, из-за кого он и его предки долгие годы проживали в безвестности в то время, как имели и право и возможности управлять страной. Так же она говорила в нем, когда он ставил пометы на полях читаемых им книг о жизни великого предка…

Б. С. Илизаров в книге «Тайная жизнь Сталина» пишет: «Работая с архивом и библиотекой Сталина, я наткнулся на редкое издание пьесы Алексея Толстого „Иван Грозный“. На одной из страниц сталинской рукой написано: „Учитель“. Невольно мелькнула мысль – Сталин называет деспота Грозного своим учителем… Однако вскоре стало ясно – поторопился. За этой сталинской пометой стоит нечто большее, чем прямое указание на средневекового кровавого царя как на учителя. Да и помета выглядит не совсем обычно».2

Именно! Ученый прав! Все это крайне не обычно! Дополнительным доказательством необычности служат слова Сталина из его выступления на заседании Оргбюро ЦК ВКП (б) по вопросу о кинофильме «Большая жизнь» 9 августа 1946 года: «Или другой фильм – «Иван Грозный» Эйзенштейна, вторая серия. Не знаю, видел ли кто его, я смотрел, – омерзительная штука! Человек совершенно отвлекся от истории. Изобразил опричников, как последних паршивцев, дегенератов, что-то вроде американского Ку-Клукс-Клана. Эйзенштейн не понял того, что войска опричнины были прогрессивными войсками, на которые опирался Иван Грозный, чтобы собрать Россию в одно централизованное государство, против феодальных князей, которые хотели раздробить и ослабить его. У Эйзенштейна старое отношение к опричнине. Отношение старых историков к опричнине было грубо отрицательным, потому что репрессии Грозного они расценивали, как репрессии Николая Второго, и совершенно отвлекались от исторической обстановки, в которой это происходило.

В наше время другой взгляд на опричнину. Россия, раздробленная на феодальные княжества, т. е. на несколько государств, должна была объединиться, если не хотела подпасть под татарское иго второй раз. Это ясно для всякого и для Эйзенштейна должно было быть ясно. Эйзенштейн не может не знать этого, потому что есть соответствующая литература, а он изобразил каких-то дегенератов. Иван Грозный был человеком с волей, с характером, а у Эйзенштейна он какой-то безвольный Гамлет. Это уже формалистика. Какое нам дело до формализма, – вы нам дайте историческую правду. Изучение требует терпения, а у некоторых постановщиков не хватает терпения и поэтому они соединяют все воедино и преподносят фильм: вот вам, «глотайте», – тем более, что на нем марка Эйзенштейна. Как же научить людей относиться добросовестно к своим обязанностям и к интересам зрителей и государства? Ведь мы хотим воспитывать молодежь на правде, а не на том, чтобы искажать правду».3

Не остановившись на этом, Сталин вскоре беседует с режиссером С. М. Эйзенштейном и актером Н. К. Черкасовым по поводу фильма «Иван Грозный» 26 февраля 1947 года. Говорит он им буквально следующее:

«Сталин. Вы историю изучали?