Я тебе верю… - Алиса Орлова-Вязовская

Я тебе верю…

Алиса Орлова-Вязовская

© Алиса Орлова-Вязовская, 2015

© Виталий Цветков, дизайн обложки, 2015

Редактор Алиса Орлова-Вязовская

Корректор Анастасия Бабичева

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Я тебе верю…

Часть 1

Такой долгий и странный сегодня день! Для меня слишком много событий. И еще, я сегодня один раз сильно плакал, и два, нет, три раза, собирался плакать. Теперь чуть-чуть болит голова, так, маленькую капельку, болит. Зато, мне не страшно засыпать. Я лежу на диване, рядом со своим верным другом, белым зайцем. В углу комнаты, светит маленькая смешная лампа. Можно увидеть, что рядом с диваном никого нет, и под одеялом никого нет.

Я могу рассказать, почему мне бывает страшно. Я вообще очень люблю говорить. Но меня почти никто не слушает. Только мой заяц. И когда мы с ним смотрим телевизор, я опять говорю. А в телевизоре меня тоже не слушают. Я смотрю его с утра и до маминого прихода. Когда что-то непонятно, можно переключить кнопочку на пульте и смотреть про другое. Я умею сам переключать! Надо только держать пульт двумя руками, крепко-крепко. Если он упадет и сломается, останусь без телевизора. Галя так сказала. Не будет она носиться из кухни в комнату, что бы переключать мне программы, у нее дел «по самое не балуйся».

Галя моя няня. Она всегда очень занята. Если ее позвать, то она обязательно спросит:

– И шо? Сикать хочешь, или хуже?

Лучше сказать «хуже». Тогда Галя поможет дойти до туалета. Иначе, она взмахивает руками и говорит, что я вечно дергаю ее по всякой ерунде! Ведь моя мать тратит бешеные деньги на бумажные штаны, спрашивается для чего? Наверное, не для того, что бы я тыркал занятого человека!

«Бумажными штанами», Галя называет памперсы. Терпеть их не могу! Особенно звук липучек! Когда мама отклеивает эти липучки, от их хруста, у меня на руках и ногах появляются пупырышки. Но мама с утра запаковывает меня в ненавистные памперсы. И ночью я тоже в них.

Ой, а сегодня-то я сплю у бабули! И она сказала, чтобы я «послал памперсам воздушный поцелуй и простился на веки». Сначала я обрадовался, а теперь понял, что ночью может случиться большая неприятность. Бабуля говорит, что ничего страшного не произойдет. Если я начну ворочаться, она услышит. А если и случится, то под простыней лежит клеенка. Все равно непривычно и страшновато. Хотя лежать без памперса намного приятней.

Да, я же хотел рассказать, почему мне бывает страшно. Мне так нравиться говорить, что рот не успевает за словами. Когда я вырасту, буду дяденькой из телевизора. Они всегда говорят, говорят, и никто их не ругает за это. Особенно мне нравиться дядя в очках, его зовут Ведущий-андрей-малахов-не-переключайтесь. Хорошо, что у меня имя короткое, Денис. А раньше, я хотел быть судьей. У него молоточек. Он может им стукнуть, и все сразу боятся. Я смотрю про судью каждый день. Когда передача кончается, приходит с работы мама. Цифры в часах я не понимаю. И в моей комнате часов-то никаких нет. Ну вот, если я стану судьей, то пер-во-наперво стукну молоточком, что бы испугать Галю. В суде есть еще разные люди: свидетель, прокурор и адвокат. Но молоточек только у судьи, он главнее. И все должны слушаться. Иногда в суде плачут и ругаются, а он ка-а-а-к стукнет молотком, и сразу тихо.

Еще я смотрю кино. Мне все равно про что, главное, там много людей, и все разговаривают. Я знаю длинное кино про тетеньку-следователя. Оно идет каждый день. Когда кино кончится, я переключаю кнопку на пульте и опять смотрю про следователя Марью Сергеевну.

Длинное кино про няню Вику я не смотрю, Вика похожа на Галю и разговаривает так же. Зачем мне Галя еще в телевизоре?

Мультики бывают редко. Я смотрел только про Незнайку и черепашек Нинзя. Еще я люблю песни про «чай-липтон»», и «майскичай». Я пою их своему другу зайцу, думаю, ему нравится.

Опять забыл, про что рассказывал! А, про то, как я боюсь паука. Это не просто паук, это очень, очень страшное! Я слышал, как мама кому-то говорила, что у меня ДЦП, поэтому я не могу ходить. Сразу понятно, что Децепе могут звать только паука! Вот почему я плохо двигаюсь! Я все видел в телевизоре! Мохнатый черный паук запутал в паутине муху и съел ее! Значит, он нарочно путает мои ноги по ночам, что бы съесть! Мне стало так страшно. Ночью, я часто плачу и зову маму. Она сердится, говорит, что я извожу ее своими капризами. Пусть, пусть ругается, только не оставаться в темноте одному. Я все рассказал бабуле на ушко, по секрету. Я боюсь говорить про паука громко, он же может услышать! Бабуля говорит, что знает отличное средство. Это сказка про «Муху-Цокотуху». Надо закрыть глаза и представить, что я тот храбрый комарик, и засыпая, шепотом сказать:

– …Подлетает к пауку, саблю вынимает. И ему на всем скаку, голову срубает…

Я оглядываю комнату, паука не видно. Прижимаю к себе друга зайца и старательно шепчу волшебные слова.

Мне снится, что я судья, подхожу к пауку Децепе и бью его молоточком…

Часть 2

Утром никак не могу понять, что проснулся не дома. А, ведь вчера, бабуля громко ссорилась с мамой, потом мы ехали на машине, и я уснул. Потом проснулся уже у бабули. Ну, теперь все понятно. Не понятно только, когда все будут мириться, и где я стану жить?

Вчера взрослые ругались сильно-сильно. Я тихонько плакал, ведь это из-за меня. Откуда я знаю? Потому что я все, ну почти все, слышал. Сначала мама и бабуля говорили тихо, а потом как закричали друг на друга!

Только когда ругаются в телевизоре, не страшно, а дома почему-то страшно. Мне жалко маму, бабуля на нее кричит и сердится. Наверное, она плачет. Я всегда плачу, когда кричат.

Многие слова не понятные, но все равно ясно, что ссорятся из-за меня. Ведь я «мамин крест» и «трагическая ошибка». Почему такое должно было достаться ей?! Теперь никакой нормальной жизни. Зачем бабуля и дедуля внушили ложную надежду, что все образуется? Внушить внушили, а сами уехали работать за границу, жизнь – «кум королю». А она должна похоронит себя заживо, сидя в четырех стенах и закопавшись в вонючих памперсах.

Ни сама куда-то, ни к себе кого-то. Вот, появился вариант, коллега Вадик, да и то приходит раз-два в неделю. Не хочет оставаться из-за запаха в квартире. Да и какой мужчина согласится взять с ребенком, да еще инвалидом?

А если бы она не вышла на работу, то и Вадика бы не было. Вообще одна дорога в петлю.

Наверное, бабуля ударила по столу, потому что все зазвенело, и что-то рассыпалось.

Да, конечно, она виновата, но вина ее только в том, что она воспитала бесчувственную дрянь и эгоистку, которой любой козел дороже ребенка!

Мало того, что мама не подумала о последствиях, когда крутила роман, так теперь сваливает свои ошибки на родителей. Это же уму непостижимо, ребенка с легкой стадией болезни за год довести до состояния Маугли. Как Дениска еще разговаривать не разучился, загадка. Если раньше, хоть как-то двигался, теперь сиднем сидит в инвалидном кресле. Ни читать, ни считать не умеет. С утра до ночи смотрит всякий бред и даже в туалет ходит по праздникам. Хорошо устроилась! Напялила на взрослого ребенка памперсы, лишь бы свой зад лишний раз не потревожить. Квартира, видишь ли, пропахла! Да надо было бы Дениске посреди коридора сделать кое-какие дела при такой-то мамаше!

Вместо врачей и занятий, посадила как в камеру-одиночку и охранницу приставила. Ладно бы пригласила няню-специалиста, раз своих мозгов не хватает, так нет, подешевле выискала, девчонку-свистушку приезжую. Разве мало денег посылали? Какая работа может быть при таком ребенке? Нечего строить из себя несчастную мать-одиночку, которой на хлеб не хватает! Работа понадобилась, что бы дома не сидеть, а строить глазки очередному козлу Владику, или Вадику, один черт!

Если бы только можно было хоть на минуту представить, что малыша ждет такая участь, лучше бы сразу прав лишили и опеку оформили. Хорошо, что отец не дожил и не увидел, какая дрянь у них выросла.

Мама всхлипывала, бабуля ругалась, потом они вместе кричали и ссорились. А я плакал в зайца, и он стал мокрый и грустный, как будто плакал со мной.

Потом стало тихо. Бабуля пришла в мою комнату и даже улыбнулась, хотя лицо у нее было сердитое, в красных пятнах. Она сказала, что мы уезжаем к ней, и ста-ла складывать мои вещи. Я почему-то испугался еще больше и опять заплакал.

Бабуля опустилась около меня на корточки и взяла ладонями за лицо.

– Дениска, посмотри мне в глаза и послушай.

Я старательно уставился на бабулю.

– Ты мой любимый и дорогой мальчик, ничего страшного и грустного больше не будет. У нас все будет хорошо, ты мне веришь?

Я втянул носом воздух и шепотом ответил:

– Я тебе верю…

Когда мы уходили, мама сердито сказала, что бабуля забыла взять мои памперсы.