Профессиональная этика журналиста - Павел Рыков

Дымова И. А., Щербакова Г. И., Рыков П. Г.

Профессиональная этика журналиста

Вступление

Слово в России всегда было весомым в условиях многовековой российской несвободы на другие формы проявления личности, оно было и музыкой, и делом, и тайной, и ложью. За слово превозносили, страдали и карали, причем последнее случалось чаще.

Был культ слова. Но не было свободы слова. Ее жадно добивались на протяжении трех веков русской журналистики. И она стала почти единственным обретением российского народа в конце XX века. Века, за время которого пролилось столько крови из-за смелого, острого, неосторожного или, наоборот, с вызовом сказанного слова.

Именно гласность дала возможность прорваться так долго сдерживаемому русским обществом негодованию, осуждению и самоосуждению, а значит очищению. Сравнивая недавнее состояние любопытства, жадности к новостям, взлет популярности журналистики с сегодняшним днем, где очевидно и чувство уныния, тревоги и растерянности, и падение, и как бы угасание интереса к публично сказанному слову, можно огорчиться и сильно обидеться на читателя и зрителя. Энергия отрицания и разрушения не может долго питать общество – это равносильно самоуничтожению. И после периода «бури и натиска» общество как всякая самоорганизующаяся система стремится к состоянию покоя и созидания. И, вероятно, качество СМИ в это время должно меняться. Ведь СМИ всегда и везде зависят от настроения общества и политического климата. Пафос разрушения, овладевший журналистикой в конце 1980-х годов, по сути дела был оборотной стороной советской журналистики с ее пафосом пропаганды и агитации. Судя по анализу настроений и высказываний журналистов1, эти качества сохранились в перестроечной прессе, только стала она не «за», а «против».

А что же теперь? Снова «за»? То состояние свободного полета, хочется верить, не сразу забудется. Но хотелось, чтобы российские журналисты не только помнили, что в России была такая свобода слова, которую не знали более нигде в мире, но и помнили свои ошибки, за которые сейчас приходится расплачиваться.

I Теоретический раздел

1 Ум с сердцем не в ладу: этические проблемы современной журналистики

1.1 Почему этика не востребована в современных СМИ?

Очевидно, что журналистика ищет сегодня новое лицо и новый способ жить. Все более явным становится ее тяготение к тому, чтобы просвещать, показывать, информировать и рассказывать, даже развлекать, а не призывать и агитировать. Но пока ей и самой трудно осознать новые вызовы времени, а читателю нужно захотеть и привыкнуть искать не явных инструкций или скрытого подтекста, а видеть факты, чтобы самому их сопоставлять и оценивать, делать выводы. Это нелегкая работа взросления общества, неизбежно наступающая после детской покорности и подросткового бунтарства. Мы – совсем молодая страна, которая уже дважды в 20 веке пыталась жить заново, «с чистого листа». И думается, чем раньше журналистика осознает свою роль не ментора или вождя, а собеседникапросветителя, тем лучше.

1.2 Привычка к правовому нигилизму

Этот процесс осознания своей новой роли в новом обществе не является единственной проблемой современной журналистики. Одновременно ей приходится решать многие другие проблемы, среди них – навязывание амнезии, желание заставить забыть ей ту власть над умами и сердцами, которую она имела, культивировать недоверие к СМИ, как в те времена, когда говорили, что в «Правде» нет правды, попытки сломать ей шею экономическим налоговым гнетом, чтобы опять сделать ее ручной, подкармливая различными подачками: то дотациями, то эксклюзивами, то различными льготами. За нее идет торг и борьба.

Вот такой диапазон состояний пережила наша журналистика: от приводного ремня до «четвертой власти» в пору гласности. Пойдет ли она опять своим особым путем или будет развиваться по тем же законам, что и профессиональное сообщество во всем мире – скажет будущее, но думается, что второй путь неизбежен. Главной причиной является развитие новых информационных технологий, которые не только значительно облегчают, ускоряют обмен информацией, но и гарантируют свободное ее распространение. Этот канал уже невозможно перекрыть, а запретить его – значит отбросить собственную страну в допотопное варварство.

Провозглашенный принцип открытости и доверия, установившиеся партнерские отношения с зарубежными центрами внушают надежду. Масс-медиа, информационными агентствами опыт международного сообщества должен быть освоен, а потом уже творчески применен, пусть даже видоизмененным, как это и раньше было в нашей истории. Другим источником оптимизма является Конституция РФ и Закон о СМИ. Они работают, и это знает каждый журналист, который сумел заставить их работать. А это не часто бывало в России. Достаточно вспомнить пожелание Белинского из письма к Гоголю: «Добиться исполнения хотя бы тех законов, которые есть» – это всегда было больным местом наших реформаторов. И наш Закон о СМИ, относительно молодой, выглядит равным соответствующим законам стран с давними демократическими традициями. Его можно совершенствовать и дополнять, обеспечивая свободу на получение и распространение информации – краеугольный камень демократии. То, что Закон работает, несмотря на все наскоки, говорит о том, что он не плод экспериментаторов-интеллектуалов, а вполне жизнеспособное и нужное обществу творение.

В России, однако, очень живуч правовой нигилизм: «до Бога высоко, до царя далеко», таково исторически обусловленное наследие, и живет оно не только в сознании тех, кому надлежит исполнять законы, но и в тех, кто должен следить за исполнением закона. Мы часто видим желание отыскивать изворотливый выход вместо обращения к закону и неумение его применять. А это часто следует из-за элементарной необразованности, страха перед всем официальным. Тот, кто не знает своих прав или не уверен в них, легко от них отказывается. Одним из первых предупреждающих сигналов стал анализ поведения российских СМИ во время президентской избирательной кампании 1996 года, проведенный институтом Масс-медиа в Дюссельдорфе. Там сделаны очень нелицеприятные выводы о добровольном шаге назад от свободы и плюрализма мнений. Вслед за этим последовали выборные кампании 1999 и 2003 годов, которые были охарактеризованы как грязные самими участниками и всевозможными комментаторами. Однако вина за это лежит не только на политтехнологах, но и на журналистах, которые были готовы распространять любую оплаченную информацию, не беспокоясь о том, что ушаты лжи выльются на головы публики. Вакциной против всех переворотов и контрпереворотов служит просвещение и образование общества. В первую очередь, тех, кто сам занимается информационной деятельностью. В данных социологического опроса журналистов русской провинции, проведенного Фондом Защиты Гласности (ФЗГ),2 явно заметна неудовлетворенность журналистов своим профессиональным уровнем, неуверенность в своих силах. Частично это связано с тем долго бытовавшим убеждением, что журналистом можно только родиться, как, например, китайцем. Но сегодня ясно, как много знаний нужно для этой профессии и как недостаточно умения литературно и красочно выражаться. Только хорошо профессионально подготовленные журналисты могут гарантировать честность СМИ. Они должны много знать, чтобы суметь организовать всестороннее обсуждение в печати различных проблем общества. Только хорошо обученные журналисты будут готовы снять покров тайны, установить правду и контролировать от имени общества исполнительные, политические и экономические структуры.

В тоталитарном обществе журналисту не нужно было знать ни прав, ни законов, на которые эти права опирались бы. Все решали сила и власть господствующей идеологии. Вот тогда журналист и был литературным работником, который расцвечивал выданный ему сверху шаблон. В статье «Партийная организация и партийная литература» В.И. Ленин предельно четко сформулировал принцип партийной литературы, который имел прямое отношение и к журналистике: «Для социалистического пролетариата литературное дело не может быть орудием наживы лиц или групп, оно не может быть вообще индивидуальным делом, не зависимым от общего пролетарского дела. Долой литераторов беспартийных! Долой литераторов сверхчеловеков! Литературное дело должно стать частью общепролетарского дела, «колесиком и винтиком» одного-единого, великого социалдемократического механизма, приводимого в движение всем сознательным авангардом всего рабочего класса. Литературное дело должно стать составной частью организованной, планомерной, объединенной социалдемократической партийной работы»3. Подчиненность журналистского творчества партийной дисциплине в советском государстве на десятилетия замедлила формирование профессиональной журналистской этики. А цена этому – разочарование в себе и профессии, текучесть кадров, цинизм и равнодушие, а иногда и не так уж редко – страдание и смерть. Знание и применение закона о СМИ не гарантирует абсолютную защиту журналиста от преследований и нарушения его профессиональных прав, хронику которых регулярно ведет профессиональное издание «Журналист», но сыграет роль своеобразной техники безопасности и сведет риски к минимуму. Ни о каком правовом обучении нельзя было говорить, если до 90-го года не было того, чему обучать, то есть Закона о печати. Только недавно в учебный план вузов, готовящих журналистов, был введен предмет «Правовые основы журналистики». Вот и учились журналисты на собственных бедах и ошибках, да на ошибках своих коллег.