Дневник Джанни Урагани - Луиджи Бертелли

Вамба

Дневник Джанни Урагани

Переводчик благодарит за русский вариант названия О. Гуревич и Г. Д. Муравьеву.

Любое использование текста и иллюстраций разрешено только с согласия издательства.

© Тименчик К. М., перевод, 2014

© Гуревич О., предисловие, 2014

© Издание на русском языке, оформление.

ООО «Издательский дом «Самокат», 2015

Предисловие

Вы никогда не задумывались, что произошло с Пиноккио, когда тот из деревянной куклы превратился в живого мальчика? Каким он стал мальчиком? Начал ли прилежно ходить в школу? Делать уроки? Стал ли утешением своего «бедного отца»? Не знаю, как было на самом деле. Но в пространстве итальянской литературной традиции есть мальчик, который очень похож на живого Пиноккио. Его зовут Джованни Стоппани, но гораздо чаще кличут Джанни Урагани. Джанни – потому что он ещё достаточно мал, Урагани – потому что производимые им разрушения очень велики.

У Джаннино есть не только папа (вполне обеспеченный и серьёзный человек, а не бедный плотник), но и мама, и ещё три сестры и служанка Катерина. У семьи Стоппани, в отличие от бедного плотника Джеппето, есть дом во Флоренции, они не страдают от голода и даже нередко едят разнообразные пирожные. А при этом мальчиком Джанни двигают те же импульсы, что и деревянным буратино Пиноккио: с одной стороны, желание стать «утешением для своего бедного папы», а с другой – скука. Любознательному Джаннино часто не с кем играть и не с кем поговорить. Потому он вверяет свои мысли страницам дневника и придумывает себе всё новые забавы и приключения, часто не рассчитывая их последствий.

Но есть и ещё важная причина его постоянных поисков и происков. Неудержимое стремление к правде. Решительное непонимание мира взрослых, которые относятся к правде так гибко, что порой предпочитают неправду, а говорящий правду оказывается в глупом положении или позорит семью. Как это произошло с Джаннино, который честно рассказал тёте Беттине, что связанное ею в подарок одной из его сестёр на свадьбу одеяло вовсе не понравилось новобрачным и лучше бы она забрала его домой, а вместо него привезла бриллианты. Стремление к правде неизбежно становится неудобным для мира, потому что порождает стремление к свободе и изобличает лицемерие. Джанни не может понять, почему Джиджино Балестру отправили в страшный пансион за то, что он накормил пирожными из отцовской лавки деревенских оборванцев, если отец Джиджино – социалист и вечно разглагольствует о социальной справедливости.

Весёлая книжка о проделках маленького мальчика становится печальной книжкой об абсурдном мире лжи и притворства. Недаром её автор написал её не под собственным именем. Луиджи Бертелли (1858–1920), журналист, основатель и главный редактор газеты «Воскресный журнальчик», творил под псевдонимом Вамба. Так звали шута Седрика Саксонского из «Айвенго». Шут рассказывает смешное, за которым скрывается правда. Наследник многовековой традиции, шут – юродивый, притворяется, что написал детскую книжку, а обращается ко взрослым. Развлекает читателя, заставляя смеяться, а на донышке этого смеха – горечь правды.

Вышедший сначала в газете в 1907–1908 годах, а затем в книге в 1920 году «Дневник Джанни Урагани» стал одной из самых любимых детских книг в Италии. Само его имя «Джанбурраска»[1] стало нарицательным. Так в Италии называют непоседливых и изобретательных проказников. Теперь, благодаря замечательному переводу Ксении Тименчик, и у нас есть возможность познакомиться с Джанни Урагани, сопереживать его приключениям, вместе с ним смеяться и бояться, ужасаться и радоваться. К тому же это очень полезная книга для родителей – почитав её, вы сразу поймёте, почему с ребёнком надо побольше играть и разговаривать, придумывая ему всякие интересные и не слишком опасные занятия, и почему так важно быть с ним честным.

20 сентября

Готово. Я срисовал сюда листок календаря с сегодняшним числом – это день взятия Рима[2] и мой день рождения, я так и приписал внизу, чтобы люди, которые заходят в гости, не забывали про подарок.

А вот список подарков, которые я уже получил:

1. Шикарный пистолет, чтобы стрелять по мишеням, – от папы.

2. Клетчатый костюм – от сестры Ады, ну это скучно, с ним не поиграешь.

3. От сестры Вирджинии – чудесная удочка с леской и всем необходимым, которая складывается и превращается в тросточку. Вот это подарок что надо: обожаю ловить рыбу.

4. Шкатулка с принадлежностями для письма, с красивым красно-синим карандашом – от сестры Луизы.

5. Ну а лучше всего – вот этот дневник, от мамы.

О да! Моя добрая мамочка сделала мне замечательный подарок – я буду записывать свои мысли и всё, что со мной произошло за день. Дневник просто блеск: в зелёном матерчатом переплёте, с белоснежными страницами – вот только чем их заполнить?! Я так давно мечтал о собственном дневнике, как у Ады, Луизы и Вирджинии. Каждый вечер, переодевшись в ночные рубашки и распустив волосы, они усаживаются за свои дневники и часами строчат. Не понимаю, что эти девчонки там пишут?!

Мне вот уже и сказать нечего. И как я тогда испишу такую прорву бумаги, дорогой ты мой дневник?

А, знаю, меня спасут рисунки – это я запросто! Вот мой портрет в день, когда мне стукнуло девять.

Но в такой красивый дневник нужно ещё что-то добавить, какие-то размышления…

Идея! Что, если я перепишу сюда чуть-чуть из Адиного? Они с мамой как раз ушли наносить визиты.

…………………………………………………………………………………………………………………

Сказано – сделано: я поднялся в Адину комнату, открыл ящик стола, нашёл дневник и теперь спокойненько переписываю.

«Ах, вот бы этот гадкий старикашка Капитани больше не появлялся! Сегодня он опять приходил. Это невыносимо! Он мне не нравится и никогда не понравится, никогда… Мама говорит, он очень богатый и, если попросит моей руки, я должна согласиться. Разве это не жестокость? Бедное моё сердце, почему тебя подвергают таким мукам?! У Капитани такие огромные красные ручищи, и вечно он говорит с папой о вине, оливковом масле, полях, крестьянах да скоте, и хоть раз бы оделся по моде… Ох, только бы это кончилось! Только бы он больше не приходил! Иначе нет мне покоя… Вчера я провожала его до дверей, и, когда мы остались одни в прихожей, он хотел поцеловать мне ручку, но я удачно увернулась. Нет уж, дудки! Я люблю моего дорогого Альберто де Ренциса. Как жаль, что Альберто всего лишь мелкий служащий… Он без конца устраивает мне сцены, сил моих больше нет! Что за жизнь! Сплошное разочарование… Я так несчастна!!!»

Ну теперь довольно, я уже исписал целых две страницы.

Мой милый дневник, мне уже пора спать, но я опять открываю тебя: рассказать, как я сегодня вляпался.

Около восьми, как обычно, пришёл синьор Адольфо Капитани. Безобразный такой старик, толстый-претолстый и красный, как помидор… Не зря сёстры над ним смеются!

Сижу я, значит, в гостиной с дневником в руках, и тут он говорит своим скрипучим голосом:

– Что там читает наш Джаннино?

Ну я и протянул ему свой дневник, а он принялся читать вслух.

Поначалу мама с сёстрами покатывались со смеху. Но когда синьор Капитани дошёл до того куска, что я списал у Ады, она завизжала и попыталась вырвать у него дневник, но Капитани ни в какую – дочитал до конца, а потом очень серьёзно спросил:

– Зачем ты написал эту чушь?

Я сказал, что это вовсе не чушь: так написано в Адином дневнике. Она моя старшая сестра, значит, гораздо умнее и знает, что говорит.

Тут синьор Капитани почему-то встал, взял шляпу и ушёл, ни с кем не прощаясь.

Ну и манеры!

А мама вместо того, чтобы рассердиться на него, стала кричать на меня, а Ада, дура такая, давай реветь.

Вот и помогай после этого старшим сёстрам!

Ну всё, хватит! Лучше пойду спать. Кстати, я исписал целых три страницы моего чудесного дневника – неплохо!

21 сентября

Я просто рождён для несчастий!

Дома все на меня злятся! Только и разговоров, что из-за меня сорвался завидный брак, что такого жениха, как синьор Капитани, с доходом в 20 000 лир по нынешним временам ещё поискать, что Ада теперь обречена остаться старой девой, как тётя Беттина, и так без конца.

Ну что я такого сделал, а? Подумаешь, списал несколько строчек у сестры из дневника!

Отныне, клянусь, свой дневник – хорошо ли, плохо – я буду всегда писать сам, потому что эти девчачьи глупости действуют мне на нервы.

После вчерашнего все домашние вели себя так, будто случилось большое горе. Уже перевалило за полдень, а никто и не думал садиться за стол завтракать. Я уже изнывал от голода, так что прокрался в гостиную, взял с буфета три куска хлеба, большую гроздь винограда, горсть инжира и с удочкой под мышкой отправился на берег реки, чтобы там спокойно поесть. Позавтракав, я забросил удочку. Вдруг леска резко дёрнулась, я не удержался и – бултых в воду! Удивительно, но в ту секунду в голове пронеслось: «То-то родители и сёстры обрадуются, что я больше не буду мешаться под ногами. Уже не скажут, что я бич семьи. Не будут больше обзывать этим дурацким прозвищем Джанни Урагани!»