Земля изначальная Наследие - Игорь Пиляев

Пиляев Игорь Викторович

Земля изначальная Наследие

ЗЕМЛЯ ИЗНАЧАЛЬНАЯ

Каждый человек достаточно велик для того,

чтобы вместить в себя Бога

Книга 2

"Наследие"

Игорь Пиляев

Аннотация

После возвращения из Шамбалы начинающего мага Стаса Рогозина ждет путешествие в далекое прошлое, к самим истокам становления арийской культуры в долинах Аркаима. Осмысливая и постигая давно утраченную и забытую историю человечества, бросая вызов изначальным силам стихий и древним богам, главному герою предстоит осознать уникальность Земли в системе мироздания. От того, сумеет ли Архонт понять цель, смысл и изначальную миссию расы людей на планете, природу и первопричины грядущей катастрофы, во многом зависит судьба цивилизации в будущем.

Пролог

Мелкий холодный октябрьский дождь упрямо барабанил в лобовое стекло автомобиля. Монотонно работали стеклоочистители, пытаясь смыть водяную пелену и предоставить хоть какой-то обзор внешнего мира. Смотреть, собственно, было не на что. Промозглая сырая погода, вездесущая водяная пыль, висящая в воздухе в виде тумана и моросящего уже который час дождя, никак не способствовали выработке эндорфина или поднятию настроения в целом.

Стас не любил осень и никогда не понимал великого поэта, сочинившего: "Прекрасная пора, очей очарованье...". Ключевым словом в этом стихотворении было "увядание" - пусть и пышное, но все-таки "увядание", а следовательно - неизбежное старение с вытекающими отсюда неутешительными последствиями.

Саша когда-то назвала его неисправимым пессимистом - наверное, она была права... Сашка... Перед глазами возник образ зеленоглазой девчонки с пепельно-рыжими волосами, вздернутым носиком и всегда надутыми губками, выражавшими всю гамму чувств и переживаний. Ради нее, собственно, он и сидел третий час в машине, припарковавшись напротив центрального входа в медицинский институт.

Сквозь пелену дождя и неспешное движение щеток Стас пытался рассмотреть студентов и других людей, проходящих бесконечным потоком сквозь массивные входные двери главного корпуса института. Но среди весело щебечущих девушек, бегущих под разноцветными куполами зонтов к автобусной остановке, знакомой подтянутой фигурки он не видел. Хотя точно знал, что Сашка находится здесь, в этом здании. До боли знакомая искра ее ауры мерцала в сознании, периодически перемещаясь этажами огромного корпуса... Надо ждать.

Прошло два месяца с момента возвращения Стаса из Шамбалы в родной и знакомый мир, еще не тронутый тленом разрушения, еще живущий надеждой на бесконечное и счастливое будущее. Мир, который даже не подозревал, что его ждет через неполных два года.

Сейчас, несмотря на мерзкую осеннюю погоду, все вокруг было наполнено энергией жизни, желаний, надежд, стремлений и душевных порывов. Эта невероятная гамма чувств и ощущений явственно витала в воздухе, ею была целиком наполнена вся энергетическая матрица окружающей действительности. Мир был живым и счастливым... Однако уже сейчас неосознанно он балансировал над пропастью на тонком стальном канате. И восстановить потерянное равновесие ему не удастся никогда, остался всего лишь миг до того рокового момента, когда вся эта сложнейшая биоэнергетическая конструкция рухнет в пучину боли, агонии и страха.

Из всего семимиллиардного населения планеты Стас один знал точную дату и время начала конца, и это знание давило на него свинцовым грузом, требовало действовать, вопреки желаниям и здравому смыслу. Счастье возвращения, встречи с любимой женой и дочерью, простые и незамысловатые радости спокойной семейной жизни быстро прошли, сменившись тягостным ощущением незаконченного дела. Его вновь звала дорога. Нити судьбы, которыми руководил великий кукловод, требовали движения вперед к неведомой цели. Однако именно отсутствие полного понимания конечной цели, как и способа ее достижения, вводило Стаса в некий психологический ступор, лишая сил и желаний, вызывая апатию и депрессию.

Даже самый близкий человек - любимая жена Валя - похоже, совершенно не понимала его и до конца не верила в невероятное приключение, произошедшее с ним. Стас долго и подробно рассказывал Валентине все перипетии его трехмесячного пребывания в будущем, но, уже заканчивая свой рассказ, поймал ее беглый взгляд. В этом взгляде было все: боль и сострадание, желание помочь и защитить, испуг и страх; в нем была настоящая любовь, но не было одного - веры. Превозмогая себя, он незаметно коснулся сознания жены и понял: Валя считает его рассказ галлюциногенным бредом, результатом хаотических процессов, происходящих в поврежденном ударом молнии мозге. Она готова была броситься на помощь, оберегать его, сделать все зависящее от нее, но поверить она не могла - или просто не хотела.

Иногда ему самому начинало казаться, что все произошедшее с ним - просто дурной сон или бред воспаленного сознания, и его жена абсолютно права. Вот только летающие в воздушном хороводе по комнате предметы личного туалета и легко вспыхнувшая молодая одинокая сосна в лесу мешали окончательно принять эту мысль. Никуда не пропала и возможность телепортации, как и многие другие паранормальные способности, обретенные им после этих событий. Все это Стас не раз проверил на практике, лишь эксперименты с торсионными полями времени пока проводить не решался.

Однажды ночью он весьма основательно поработал с энергетической оболочкой жены, поправив линии и узлы ауры еще достаточно крепкого, но уже тронутого годами тела. Стас старался запускать процессы регенерации не лавинообразно, а очень медленно и осторожно, с долгосрочной перспективой изменений, но, видимо, где-то перестарался. Об этом ему поведал удивленный взгляд жены, рассматривающей себя утром в зеркале, хотя явных и видимых изменений он найти не мог. Валя, покрутившись у трюмо, бросила озадаченный взор на притворявшегося спящим мужа и, ничего не сказав, убежала на улицу.

Как-то незаметно и монотонно пролетело и закочилось лето. Пришел дождливый сентябрь, который сменился таким же дождливым, но еще и холодным октябрем. Большую часть времени Стас проводил у компьютера, иногда ловя себя на мысли, что просто не видит ни текста, ни изображений, мелькавших на экране. Смущал взгляд Вали, полный сочувствия, жалости и сострадания, но совсем лишенный понимания. От этого взгляда хотелось бежать, и он сбежал в свой столичный дом. Еще через неделю пришло понимание очевидной истины: от самого себя никуда не убежишь!