Письмо в редакцию «Вопросов философии» - Лев Гумилев

Лев Николаевич Гумилев

Письмо в редакцию «Вопросов философии»

Как справедливо отметил академик Ю. В. Бромлей в своей статье[1] «...еще совсем недавно национальная проблематика была одной из закрытых зон жизни нашего общества, а соответственно, и нашего обществоведения». И тут же добавляет: «К ней (проблематике) явно нужен новый подход».

С этим нельзя не согласиться. Однако в опубликованной статье Ю. В. Бромлей, по существу, повторяет свои прежние взгляды на этнографию, совпадающие с некоторыми дефинициями из моих работ[2]. И вдруг спор! Из-за чего? Оказывается, из-за смысловых различий в употреблении научных терминов.

Как известно, язык служит для передачи информации, и потому каждое слово имеет определенное значение. В бытовой речи слова многозначны (полисемантичны), но в научных текстах, где слова играют роль терминов, значение их строго определено и при употреблении обязательно. Особенно важно это для этнологии – науки о происхождении этносов и характере взаимоотношений их друг с другом. Я предложил в специальном трактате («Этногенез и биосфера Земли, вып. 1-3, ВИНИТИ, 1979; 4, 1987») несколько новых терминов, строго определив их значение. Например: «Этнос – естественно сложившийся на основе оригинального стереотипа поведения коллектив людей, существующий как структура, противопоставляющая себя другим таким коллективам». Так как никто не живет одиноко, то и этносы контактируют друг с другом, хотя и по-разному: (1) Симбиоз – сосуществование двух и более этносов в одном регионе, когда каждый занимает свою экологическую нишу; (2) Ксения – буквально «гостья» – вариант симбиоза, группа иноземцев, живущая замкнуто; (3) Химера – сосуществование двух и более чуждых этносов в одной экологической нише. Обычно химеры – последствия миграции и, как правило, неустойчивы. Если же этносы в процессе контакта сливаются, то это называется ассимиляцией, вследствие которой возникает новый этнос, равно непохожий на те, из которых он возник. Процесс идет на уровне популяционном (не видовом и не организменном). Популяция – совокупность особей одного вида, населяющая в течение ряда поколений определенную территорию, внутри которой осуществляется свободное скрещивание. Ясно, что к этносам понятие свободного скрещивания не применимо, поскольку беспорядочное скрещивание в одном этносе нигде не описано. Люди не мухи.

Хорошо известен принцип систематики по уровням (снизу вверх): субатомный, атомный, молекулярный, клеточный, организменный, популяционный, видовой и т. д. Этнос – коллектив и, как таковой, находится на популяционном уровне, но от популяций других животных или насекомых безусловно отличается, а от коллизий организменного уровня тем более.

В упомянутой выше статье Ю. В. Бромлей справедливо считает термин «популяция» исключительно биологическим, ибо люди – млекопитающие, но почему-то полагает, что воспроизводство в популяциях «осуществляется путем передачи генетической информации... через ДНК половых клеток» (с. 17), а в этносах, по его мнению, передача информации «основана на коммуникативных внебиологических связях».

Это уже просто неверно! Животные обучают своих детенышей, что вполне биологично и носит специальное название «сигнальная наследственность». А ручная шимпанзе Люси, принадлежащая зоологам Уошо, усвоила азбуку глухонемых и бойко изъясняется по-английски. Это-то бесспорно, но хуже другое.

Ю. В. Бромлей считает, что с «биологическим подходом к проблеме национально-смешанных семей... связан... тезис, согласно которому в результате таких браков возникают некие (?) химеры» (с. 18). Тут все искажено. Химера не тезис, а научный термин, причем историко-географический, а не биологический, ибо если бы чуждые относы в одном географическом регионе слились половым путем, то химера бы превратилась в новый этнос. Это показывает сам Ю. В. Бромлей, приводя пример эстонско-татарской семьи, обитающей в Москве, – дети этой семьи являются русскими. Термин «химера» в описанной ситуации отношения к проблеме не имеет, так как брачная постель не может быть приравнена к географическому региону, а двое влюбленных – к популяции – девятимиллионному населению Москвы.

Вот если бы был где-нибудь город, в котором треть населения состояла из советских русских, треть – из китайцев, треть – из американцев и все они не любили бы друг друга и не образовывали бы стойких семей, то это была бы химера, подобная царствам диадоходов III в. до н. э., готским королевствам V в. и хуннским государствам IV-V вв. в Северном Китае. К счастью, нам этого ожидать не надо.

Судя по заглавию статьи, Ю. В. Бромлей считает этнос системой. Как известно, «система есть комплекс элементов, находящихся во взаимодействии»[3]. В поле зрения исследователя находятся не элементы (люди), а связи между ними; сами же элементы должны быть различны и дополнять друг друга. Но Ю. В. Бромлей считает, что этнос – «совокупность людей» с общими чертами: психикой, культурой, общим языком и самоназванием, т. е. одинаковых (с. 17). Это противоречит основному принципу системологии. Ведь даже мужчины и женщины не схожи друг с другом! Французы говорят на пяти языках: французском, бретонском, гасконском, провансальском и немецком (в Эльзасе). Так разве французы не этнос? Культура А. С. Пушкина была иной, чем у Арины Родионовны. Но село Михайловское не химера. А само название у византийцев – ромеи – и румын, совпадало с этнонимом – romani (римляне). Названия часто вводят в заблуждение.

Выход из противоречия, которого нельзя не заметить, Ю. В. Бромлей видит в стабильности этноса. Но в качестве его «стабилизатора» предлагает не сигнальную наследственность, а «замкнутость круга брачных связей» (с. 17). Итак, упрекая оппонента в «биологизме», что несправедливо, Ю. В. Бромлей противопоставляет ему «эротизм», с чем вряд ли можно согласиться.

Еще более изумляет отрицание Ю. В. Бромлеем закона сохранения энергии, хотя он считает этнос системой. Ведь ясно, что при возникновении новой системы затрата энергии необходима, а расходование ее по течению времени неизбежно. Следовательно, есть этносы, еще не растратившие первоначального запаса этой энергии, т. е. более пассионарные, и этносы, растратившие ее. Достаточно сравнить римлян, победивших Ганнибала, с их потомками, сдавшими Рим Алариху и Гензериху. И вся история свидетельствует о том же. На организационном уровне этот процесс называется старением, на молекулярном, в термодинамике – рассеиванием (диссипацией) энергии. Почему надо считать знание физики на школьном уровне -»чудовищным тезисом»? (с. 18).

Спор в науке, конечно, нужен, но при соблюдении научной корректности и трех нижеприведенных правил:

1. Не следует искажать мысли оппонента.

2. Термины надо применять в принятом значении.

3. Игнорируя законы природы, надлежит это мотивировать по возможности веско.

Что же касается собственных позитивных высказываний Ю. В. Бромлея (с. 19 и сл.), то я воздержусь от суждений, следуя изречению, приведенному Оскаром Уайльдом, который, будучи в турне по Америке и остановившись в ковбойском поселке, прочел в трактире такой плакат: «Не стреляйте в пианиста, он играет как может». О. Уайльд счел эту сентенцию высшим проявлением уважения к свободе творчества.

А ведь проблема этнического контакта может быть решена, если поставить вопрос корректно. Основа любого исследования – классификация. Для нашей цели достаточно ввести три параметра: соседство, комплиментарность и таксономическую иерархию. При соседстве возможны четыре варианта.

1) Сосуществование двух и более этносов в разных экологических нишах, например, негры банту и пигмеи в тропической Африке. Только пигмеи могут ориентироваться в лесной чаще, почему они и служат неграм проводниками. Негры же прекрасные кузнецы и снабжают пигмеев ножами и железными котлами. Это симбиоз.

2) Поглощение одного этноса другим – ассимиляция – возможно при неравенстве энергетических, т. е. пассионарных уровней. Слабый этнос теряет свою культуру, но спасает жизнь в лоне чужого этноса.

3) Сосуществование двух и более этносов с равной пассионарностью в одной экологической нише – химера. Разумеется, в этом случае метисация противопоказана, ибо если этносы сольются, то и проблема контакта исчезнет – останется один этнос. Отдельные браки между компонентами этнической химеры не имеют значения, ибо метисы примыкают либо к отцовскому, либо к материнскому этносу.

Многих читателей пугает сам термин – «химера». Им чудится в нем что-то страшное и нехорошее. Но, во-первых, этот термин принят в зоологии: система паразит – паразитоноситель именуется в учебниках «химерой». Во-вторых, в естествознании нет деления на плохое и хорошее. Попытки людей XIX в. исправить природу путем истребления видов, представлявшихся вредными, привели к оскудению ландшафтов и экологическому кризису. В-третьих, этнические химеры часто бывают спасительными для многих людей. Так, в султанской Турции спокойно жили армяне, греки и курды. Только в XIX в. начались жестокие расправы над греками и болгарами, вызвавшие вмешательство европейских держав, а в XX в.– над армянами. Младотурки, обучавшиеся в Париже, пролили кровь невинных людей, предки которых 400 лет спокойно жили в «химерной» Высокой Порте. Очевидно, что судьбы жертв и преступников связаны не с формами этнических контактов, тем более, что в эпоху эллинизма (III-I вв. до н. э.) эллины и азиаты мирно уживались друг с другом в царствах Птолемеев и Селевкидов.