Горм, сын Хёрдакнута - Петр Воробьев

Петр Воробьев

Горм, сын Хёрдакнута

Замычания автора

Прежде всего, о том, чем эта книга не является. Это не история (настоящая или альтернативная) нашего мира. Действие разворачивается на планете Хейм, которая существенно меньше Земли, имеет другой химический состав, и обращается вокруг звезды Сунна спектрального класса К. Год Хейма сильно короче, чем земной, другие детали описаны подробнее в комментариях, следующих за основным текстом. Герои говорят на языках, похожих на древнескандинавский, древнеславянский, и так далее, потому что их племена обладают некоторым функциональным сходством с соответствующими земными народами. Также для правдоподобия заимствованы многие географические названия, детали ремесел, и прочее. Поскольку имена и топонимика довольно сложны, за текстом следуют списки географических названий и действующих лиц. Здесь следует вставить стандартное предостережение, что, поскольку события развиваются в системе отсчета, никак не привязанной к земной, сходство (и скотство) действующих лиц с землянами, живыми, мертвыми, или еще не рожденными, является чистой случайностью.

Далее, о том, откуда все взялось. Лет двадцать назад я написал книгу «Набла квадрат.» Ее, возможно, еще помнят некоторые мои читатели. Настоящее творение (жанр которого я определил бы, как исторический некрореализм) не имеет прямой связи с «Наблой квадрат,» хотя, скорее всего, описывает события в той же вселенной, но в более раннее время. Я начал было писать продолжение «Наблы квадрат,» где по ходу действия герои должны были смотреть жутко сусальный и слезливый исторический фильм про Горма Старого и его пса (раскладывается по базису между «Белым Бимом Черное Ухо» и «Тарасом Бульбой»). Это потребовало дополнительной проработки материала. В результате, спустя год с небольшим, вместо продолжения истории, рассказанной в «Набле квадрат,» появилась вот эта книга.

Немного о литературных первоисточниках. Я использовал скандинавские саги, многие из которых были записаны Снорри Стурлуссоном, более позднюю сагу о Ньяле Сожженном, «Историю» Льва Диакона, русские летописи и былины, и отчет капитана Фрэнсиса МакКлинтока о поисках пропавшей арктической экспедиции Фрэнклина. Моя особенная благодарность – незаслуженно полузабытой в России писательнице Сигрид Унсет, написавшей трилогию о Кристин, дочери Лавранса, в свое время получившую Нобелевскую премию. Также следует приязненно упомянуть Генрика Сенкевича (по современным понятиям, скорее писавшего фэнтези, чем исторические романы), Дж. Р. Р. Толкиена (куда же без него?), и Майкла Муркока. В книге использовано и изрядно других материалов – справляйтесь с примечаниями в тексте. На обложке – фрагмент гравюры по картине Кнута Бергслиена «Сверре конунг в снежной буре в горах Восс.»

Наконец, о музыкальных источниках вдохновения. Их было так много, что я составил приблизительный список того, что слушал, когда писал каждую главу. Этот список вместе с оглавлением находится здесь: http://www.me.unm.edu/~kalmoth/toc, имя kotko, пароль krakodill.

Му!

Горм, сын Хёрдакнута

…псу, которому я верен

Горм конунгоставил эту памятьо Тире, своей женеТанемарка украшении

Глава 1

– Боги нарушили свои клятвы. А на этих клятвах держалось равновесие круга земного, изрезанного заливами, где живет наш народ[1]. И наступила зима великанов, Фимбулвинтер. Мороз сковал землю. Льды погребли под собой реки, моря и озера. Три года продолжалась зима, пока льды не треснули и море не вышло из берегов – это всплыл из глубин великий змей Йормунгард. А за ним по бурной ледяной воде поплыл корабль Нагльфар, сработанный в Хель из ногтей мертвецов.

– Ногти были с рук, или и с ног тоже? – спросил Хельги.

– Я думаю, что и с рук, и с ног. Как известно, ногти у мертвецов под землей могут вырасти до жутких размеров, так что из них вполне можно сработать корабль. Наверное, те что с ног, пошли на киль и шпангоуты, а из тех, что с рук… Тьфу, опять ты меня сбил, – обреченно сказал Горм. – Ладно… На корабле Нагльфар йотуны, родня Йормунгарда, поплыли биться с богами. На мосту Бифрост стоял Хеймдаль, сын Одина, страж богов. Завидев йотунов, он затрубил в свой рог, который назывался Гьяллархорн. Так началась великая битва богов и чудовищ, которую боги накликали на себя своими изменами и распрями.[2]

– А какие еще там были чудовища? – раздался голосок Асы из-под видавшей лучшие времена волчьей шкуры.

– Был змей Йормунгард, волк Фенрир, огненный великан Сурт, пес Гарм… Фенрир и Йормунгард, кстати, были сыновьями Ангрбоды, йотунши из Железного леса. У них еще была сестра Хель, но я не уверен, что она тоже была чудовищем. Хотя половина тела у нее была снежно-белая, а другая половина черно-синяя, вся в трупных пятнах, по которым ползали черви…

– Не надо больше про Хель, – запищала Аса.

– Сама же просила про чудовищ… Ну, будь по-твоему. Едва боги успели собрать свое войско, к мосту Бифрост прискакала рать великанов из Муспельхейма, родичей Сурта. Они вступили на мост, и он рухнул под их поступью. У рухнувшего моста началось сражение между Фенриром и Одином. Вместе с Одином напали на Фенрира два ворона и два волка, служившие Одину. Всех их Фенрир сожрал, а самого Одина не защитило его копье Гунгнир – Фенрир перегрыз Одину горло. Видар, сын Одина, не подоспел вовремя на помощь отцу, но убил Фенрира, обессиленного поединком с Одином. В то же время, Сурт убил Фрейра, Одинова шурина. Фрейра из этой ватаги мне единственного жалко, он был добрый, в распрях богов особенно не мешался, но что ж – с кем поведешься… Хеймдалль и Локи пронзили друг друга мечами, Тор проломил Йормунгарду-змею череп своим молотом, но сам умер от его яда. Однорукий Тир и Гарм тоже друг друга прикончили, в общем, к концу битвы не осталось ни богов, кроме всякой мелюзги, ни чудовищ, Валгаллу, чертог Одина, Сурт своим огненным мечом превратил в головешки… кстати, Хельги, подкинь-ка вон то бревешко в костер.

От добавленного Хельги смолистого бревна поднялся столб искр, ненадолго осветив поляну между сосен, волокушу со шкурами, под одной из которых пряталась Аса, и навес из сосновых веток, под которым сидели Хельги и Горм. В темноте леса на мгновение блеснули три пары красных отсветов, но сидевшие рядом с огнем дети их не заметили.

– Так и случились сумерки богов. Их клятвы – на ветер, их ведовство – в забвение, их чертоги – в пепелище. А удел смертных был ненамного веселее. Столицы великих королевств стерли в песок ледники, земледельцы умерли от голода у пустых амбаров, скотоводы замерзли насмерть вместе со стадами, рыбаков затерли льды. Мало кто пережил сумерки богов, и большей частью те, кто до начала их распрей жил на северной кромке земного круга и был привычен к холодам. И то, без собак, мамонтов, и оленей, и наши предки вряд ли бы выжили. Но верно говорят, пока есть жизнь, есть и надежда. В логове под снегом, у собаки без имени, чьи хозяева замерзли и чьи тела она охраняла, родились щенки. На востоке, тот, кого в Гардаре называют Сварог[3], молотом разбил голову змеенышу, отродью змеев, убитых богами. Кром въехал на рыжем панцирном единороге в Логр, железным мечом перебил волков, и их мясом накормил голодных детей. О, мясо, голодные дети, – Горм встал, и, порывшись в различной ерунде на краю волокуши, извлек горшок, запечатанный блином из липкого теста. – Запечем в горшке или пожарим на прутьях?

– На прутьях, – ответили три голоса.

– Что-то мне нехорошее мерещится, – сказал Горм. – Аса, ты сказала: «На прутьях?»

– Да, в горшке слишком долго.

– Хельги, ты тоже?

– Ха… Я уже не такой маленький, я твои шутки знаю. «Что это мы услышали?» Сейчас ты нам начнешь рассказывать про души пропавших в лесу и замерзших детей, как в тихую ночь можно услышать, как они пищат и просят поесть и согреться. В шесть лет ты меня этими мюлингами[4] так запугал, я две ночи спал со щенками на псарне. А еще брат называется. Пока не придумал что поновее, рассказывай дальше про сумерки богов, а я мясо нанизаю.

Горм подбросил в руке сакс с обухом толщиной в мизинец, и, немного успокоенный привычной увесистостью орудия, обошел поляну. Потрескивал костер, поодаль, в реке кто-то плескался – может, пресноводный дельфин гонял форель, может, сом лопал лягушек. Еще дальше вдруг отрывисто прочистила горло и загудела выпь. Звуки ночного леса были не громче и не тише, чем обычно.

«Может, нехорошее и вправду только мерещится,» – решил Горм, и продолжил:

– Про маленьких плачущих мюлингов вам страшно, а про гибель богов и зиму великанов не страшно? Попробуй расскажи вам что, все время сбиваете…Собака, Сварог, Кром… Пока продолжалась битва у разрушенного радужного моста Бифрост, Хель никто не охранял, и оттуда вернулся Бальдер. Бальдера по случайности убил Хед, когда начались распри богов…