Наследница царицы Савской - Индия Эдхилл

Индия Эдхилл

Наследница царицы Савской

© India Edghill, 2004

© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», 2016

Посвящается Бонни С. Уилфорд 1949–2003

Творения ее усердных рук В конце пути хвалу ей вознесут.

Любить и жить – мудрее нет дорог, И исполнять, что Бог велит иль рок, Не возносить молитв, не вопрошать, Лишь гладить волосы и губы целовать. И принимать страстей высокий вал, Беречь – и отпускать, когда твой час настал!

Пролог

Песнь Ваалит

Отец мой был великим царем, мудрым и сильным человеком. Мать моя, дочь джинна, была огненным песчаным вихрем. Так начал бы мою историю какой-нибудь арфист. В конце концов, того требует традиция. Так начну и я свою песнь, ведь для нарушившего все правила и отринувшего все заветы лишь традиция может искупить вину и подсластить ее.

И песнь моя такова: царь золотого века и царица земель, что лежат дальше восхода солнца, встретились и вступили в поединок разума и воли. Она испытывала его сложными загадками, а он с легкостью все их разрешал. И тогда женщина склонилась перед силой его мудрости, восхваляя его величие, а потом отбыла в свое далекое царство, увозя груз бесценных подарков, которыми щедро оделил ее премудрый царь.

«Она получила все, чего только могла желать, – так поют об этом сейчас. – Царь Соломон дал все, чего хотела душа великой царицы».

Но щедрость далась ему нелегко. Он неохотно расстался с тем, чего по-настоящему жаждала царица Южных земель и что он даровал ей. Для этого ему пришлось поступиться своим царским величием. В песнях об этом не поют – правда горька для людей.

А я облеку песнь о них в свои слова и в их собственные. Я, в свою очередь, стану царицей Земли Пряностей, царицей Юга. И в этой песне поведаю вам о Соломоне Премудром и о Билкис, царице Утра.

Часть первая

Царица Южной страны

Я – лишь эхо воспоминаний, но обо мне еще говорят, а значит, ветер времени доносит мой шепот до слуха живых. Ведь обо мне ходит еще немало легенд, и не всегда молва щадит меня. Но одно я, Ависага Сунамитянка, могу сказать от чистого сердца: никогда я не плела интриг, чтобы стать царицей. Все заговоры, которым я содействовала, все мои хитрости имели целью лишь одно: чтобы после смерти царя Давида корона досталась Соломону. Оказавшись при дворе царя Давида, ни о чем другом я не думала.

Лишь об этом. И о том, чтобы Соломон стал моим. Чтобы его душа стремилась ко мне. Ко мне одной. Какое значение имели по сравнению с этим царь или корона?

В сердце моем жили два одинаково сильных желания. И судьба, зная о них, лишила меня того, что могло бы все искупить. Искупить все те поступки, благодаря которым Соломон взошел на трон, а я стала царицей. Судьба не даровала мне сына от Соломона. Сына, который унаследовал бы царство. Этой награды я была лишена.

И все же в конечном итоге это не имело значения.

Ее страна снов и пряностей лежала далеко за горизонтом, и само название тех земель означало «рассвет». Рассвет и пряности – два драгоценных камня, что одинаково ярко сияли в короне Савского царства. Короне, благополучно переходившей от матери к дочери, от тетки к племяннице, от сестры к сестре по живой цепи поколений, не прерывавшейся тысячу лет.

До сих пор.

Билкис посмотрела на корону Савского царства – золотой обруч, украшенный драгоценными камнями. Теперь ему грозила неведомая судьба. Древнее сокровище покоилось в ларце из черного дерева, таком старом, что от благоговейных прикосновений сотен рук стерлась узорная резьба на нем. Главная придворная советница рассказывала о вырезанных на ларце фигурах так подробно, словно видела их воочию: Аллат, богиня-матерь Савы, дарует пряности и благовония Амелиат-Кукнус, рожденной солнцем и пламенем и ставшей первой царицей.

Ладан и мирт, корица и перец… Пряности Савского царства, более редкостные, чем рубины, более драгоценные, чем золото, принесли этой земле богатства, превосходящие мечты всех правителей. Дар богини воплотился в мирной жизни и процветании. И то и другое хранили царицы, любящие матери земли Аллат и ее народа.

От сестры к сестре, от тетки к племяннице, от матери к дочери. Билкис взяла корону в руки. На чеканной золотой поверхности вспыхнул отблеск. От царицы к царице.

До сих пор.

Теперь лишь одна женщина могла доказать свое прямое происхождение от царской династии Савы. «Я – последняя царица. – Она смотрела на тяжелую корону, благоговейно держа ее в руках. – Почему так случилось? Я посвятила себя выполнению долга. Благо Савского царства было для меня дороже жизни». Всегда, всегда она заботилась о своем царстве, словно о единственном ребенке. Она принесла ему в жертву себя. Свою дочь. И все ради того, чтобы пережить смерть своего детища.

Теперь она осталась одна. А корона ждала…

Билкис со вздохом осторожно вернула ее в древний ларец, пробежав пальцами по золотой поверхности, сиявшей холодным светом. «Я не предам тебя», – поклялась она. Династия Савских цариц не закончится на ней. Не может закончиться на ней.

Она опустила крышку ларца и взяла со стола серебряное зеркальце. Не обманывая себя и не впадая в тщеславие, она разглядывала отражение своего лица. Солнце, просачиваясь сквозь алебастровые окна, вкрадчиво льстило ей.

Ласковая ложь. И точно так же лгало ей зеркало: полированное серебро отражало лишь подведенные сурьмой глаза и тронутые кармином губы. В зеркалах ее накрашенное лицо все еще сияло молодостью и красотой. Серебро не показывало морщинок, которые прорезали кожу в уголках глаз и вокруг рта.

Пока не показывало.

Но когда-нибудь, уже скоро, алебастровые пластины окон перестанут смягчать солнечные лучи, да и серебро больше не сможет лгать. Она медленно опустила зеркальце и отвернулась.

«Пора посмотреть правде в глаза – я старею».

Само по себе это не было большой бедой, ведь старело все живое. Но для царицы Савской это означало катастрофу.

«Если бы не умерла Алит!..» Но ее единственная дочь, взращенная и воспитанная, чтобы занять трон и в свою очередь, вслед за матерью, стать царицей, лежала в могиле вместе с девочкой, рожая которую она и умерла. И дочь, и внучка скончались в ранний предрассветный час. Последние, в чьих жилах текла бесценная кровь правящей Савской династии…

«А я слишком стара, чтобы родить еще одну дочь». Изящное тело и гладкое лицо не выдавали истинный возраст, но иметь детей она больше не могла. После смерти дочери она пыталась изо всех сил, проводя в саду наслаждений при храме Аллат бесчисленные ночи с мужчинами, не видевшими ее лица, в поисках героя, который оказался бы достаточно сильным, чтобы зачать наследницу и продолжить царскую династию.

Но у нее ничего не вышло – тело отказывалось давать новую жизнь. И теперь с каждым очередным лунным циклом она все яснее убеждалась, что больше не сможет рожать детей.

И все же она не могла обойтись без наследницы. Савское царство не могло обойтись без наследницы. Каким-то образом ей предстояло найти царицу для этой страны, царицу, которая снимет тяжелую корону с ее гордой головы и будет править после нее, заботясь о земле и народе Аллат. «И как мне даровать им эту милость? – Она больше не могла избегать этого вопроса, он преследовал ее, словно призрак. – Ведь мое тело слишком старо для этого, и нет других женщин одной со мной крови, чтобы разделить эту ношу. Что же мне делать?»

Этот неотвратимый вопрос лишал ее покоя и не позволял забыться. Что толку от всех долгих лет ее правления, если некого оставить на престоле после себя? Лишь преемственность, невидимое глазу перетекание власти из одних царственных рук в другие, могла обеспечить мир. Неужели на ней разомкнутся звенья этой безупречной, искусно выкованной цепи?

Теперь покой не приходил даже по ночам. Во сне она скиталась в пустынях, лишенных надежды, мечты и жизни, а на рассвете просыпалась измученная, без сил для дневных дел. Она не показывала другим свою неотступную тревогу – точно так же она скрыла бы и любую другую слабость. Это была ее беда, и она не могла никого заражать своим беспокойством.

Но она знала, что скоро ей придется защищать будущее народа Аллат. Жизнь, даже царская, была зыбкой, а будущее ждать не могло.

И после долгой ночи, когда она лежала и смотрела, как восходят, а потом садятся звезды, она поняла, что и сама больше не может ждать. Встав вместе с солнцем, она по ступеням поднялась на крышу дворца. Внизу расстилался мирно дремлющий город. Мариб, Жемчужина Пустыни. Мариб, Царство Пряностей. Мариб, любимое дитя Аллат, Звезды Утренней и Звезды Вечерней.

Яркое солнце взбиралось на арку небес. Глядя, как разгорается день, царица истово молилась: «Даруй мне ответ, Солнце наших дней. Даруй мне ответ, и я заплачу любую цену, которую ты мне назначишь». Она ждала, простирая руки к огненной богине, возносящейся в ясное небо. Но ответ не приходил. Лишь золотистая земля мирно простиралась под восходящим солнцем. Наконец она со вздохом опустила руки, усталая, хотя день еще не начался, и отвернулась от солнца – ее ожидали повседневные заботы.