Невеста по обмену (СИ) - Маргарита Блинова

Маргарита Блинова

Невеста по обмену

Робко выглянув из‑за края занавески палатки, я нашла взглядом друзей. Юлик мелко дрожал и периодически затравленно оглядываясь по сторонам, руша и без того хрупкую конспирацию и привлекая к шушукающей троице лишнее внимание.

Сайки о чем‑то весело перешептывается с Линкой. Причем у полунаемницы было такое хитрое выражение лица, что мне стало даже чуточку жалко и собравшихся гостей, и возможного супруга, и вообще всех тех, кто по глупости решил прийти поглазеть на такое масштабное событие, как свадьба короля Максимельяна и наследницы рода Витардов.

Хотя… А чего их собственно жалеть? Сами виноваты!

Каким‑то волшебным образом почувствовав мой испепеляющий взгляд у себя между лопаток, Линка повернулась, встретилась со мной взглядами и заговорчески подмигнула.

Спрятавшись за шторку, я пару минут бесцельно брожу в ожидании подруги, пока, наконец, полы палатки не расходятся, и внутрь не проскальзывает полунаемница.

— Готова дать деру? — понизив голос, уточнила девушка.

— А то! — радостно улыбнулась я в ответ.

Глава 1

Никогда заранее не знаешь, когда все потеряешь

Мария Королек,

студентка

Это было самое непримечательное утро в череде серых осенних дней.

— Мам, я поскакала! — крикнула я прежде чем выскочить за дверь.

— Будь осторожна, принцеска, — крикнула в ответ мама, впопыхах собираясь на работу.

Ну что сказать? Опаздывать в нашей семье — это святое!

Торопливо проскользнув в кабинку лифта и застегнув по пути пуговицы плаща, я проверила не сползает ли юбка с прикрепленными шпаргалками, поправила сумку на плече…

Так, а где зонт?

Мысленно похвалив себя за забывчивость, торопливо выскакиваю на площадку. Надеюсь, удача вспомнит обо мне хоть ненадолго и не устроит сегодня массовое наводнение с градом размерами с теннисный мячик.

Телефон в кармане пальто бодро поет, вибрируя и подтанцовывая в такт музыки.

— Машка! Где тебя носит? — крикнула взвинченная подруга, проигнорировав мое рассеянное: 'Алло'.

Я как раз только что вышла из подъезда, поэтому сидящие на лавочке бабушки встрепенулись и настроили локаторы. Как можно более доброжелательно кивнув старушкам, скорчившей при виде меня кислые физиономии, чуть ли не бегом несусь в сторону маячащей впереди остановки.

— Ась, ты чего орешь?

— Чего я ору?! — возмущается подруга. — Да ты на часы посмотри!

Я действительно смотрю на часы и ускоряю темп.

— Машка, мы с тобой двадцать минут назад договаривались встретиться. Ты вообще в курсе, что опаздываешь на контрошу по анатомии?! — оглушила своим криком девушка. — Цербер же тебя на препараты пустит!!

При одном только упоминании о нашей замечательной преподавательнице Зое Ивановне, которую вся группа за глаза, называла Цербер, руки моментально вспотели и мелко затряслись.

— Знаю, — осторожно огибая метровую лужу, раздраженно буркнула я в трубку.

— Тогда фигли спишь?

Я торопливо начала плакаться подруге детства о своей горькой судьбе. О том, как подскочила с кровати на два часа раньше положенного и нервно зубрила то, до чего люди шли столетиями открытий и постоянных рассуждений. О том, как противный младший брат нарочно застрял в туалете, проходя новую игрушку, и я нервно прыгала у дверей, проверяя на прочность мочевой пузырь.

— Пришлось ждать пока встанет мама и выгонит паршивца! — жаловалась я, высматривая на остановке нужную маршрутку.

— Машунь, ты давай‑ка этот плачь Ярославны сворачивай, — посоветовала Ася, шелестя шпаргалками. — Поверь, брательник в туалете — это пустяк по сравнению с тем, что с тобой сотворит Церберша за пятиминутное опоздание.

— Не нагоняй на меня страха! — крикнула я в трубку, локтями пробивая себе дорогу в переполненном общественном транспорте.

— То есть ты уже придумала как будешь клянчить в деканате возможность пересдать контрошу?

— Пфф… — раздраженно выдохнула я, стараясь подальше протолкнуться от мужчины, приятно распространяющего на весь салон автобуса естественный запах загнанной лошади и городской помойки.

Стиснутая со всех сторон пассажирами, тихо ненавидящими это утро, грезящими сорвать свой недосып и естественную раздражимость на первом встречном, я прикрыла трубку рукой и тихо уточнила:

— Ты же будешь тосковать, когда меня отчислят?

— Я тебе сейчас за такие слова в глаз дам! — рявкнула Аська. — Никто тебя не отчислит! Ну подумаешь опоздала. Соврешь, что бабушка себя плохо чувствовала и ты не могла отойти от ее кровати.

— Так я в прошлый раз врала, что бабушка умерла, — напоминаю подруге.

— Так может это другая бабушка! — мигом находит выход подруга. — Или вообще не твоя… Вот черт! — расстроенно шепчет подруга. — Церберша явилась, так что беги быстрее…

Легко сказать!

Добравшись до нужной остановки, быстренько протискиваюсь к выходу и с легким сердцем покидаю забитый транспорт. Решив сократить путь, торопливо пробегаю по небольшой лужайке и обхожу припаркованную около здания аварийную машину, около которой курит трое мрачных рабочих в застиранных синих комбинезонах.

— Куда прешь! — крикнул кто‑то из них мне в спину, но было уже поздно.

И — и-и!!! — удивленно заверещала я на всю улицу, неожиданно теряя землю под ногами.

'Будьте всегда бдительны!' — на каждой паре вдалбливал в наши непутевые головы ОБЖист.

Мы дружно кивали всей группой, словно игрушечные собачки на приборной панели машины, и продолжали жизнь полную неосмотрительности и экстрима.

Поэтому, когда я полетела в открытый канализационный люк, в черепной коробке в истерике билась только одна мысль: 'Ах ты ж, беспощадная карма!'

Максимельян Рок,

король города — королевства Гиз

Открыв глаза, Максимельян задумчивым взглядом глянул на статую Светлой Богини и непроизвольно скривился.

Статую установили еще задолго до образования королевства, когда Гиз был крохотным военным фортом, и когда вера была единственным, что помогало солдатам выстоять в непрекращающихся боях с кахарами.

Сейчас от храма мало что осталось.

За долгие годы без должного присмотра и ухода, каменные колонны начали разрушаться, в стенах появились трещины. Крыша кое — где заметно прохудилась, и сквозь бреши сияли тонкие лучики солнца, освещая полутемный зал для моления.

Раньше в зале стояли удобные кресла и скамейки, но со временем их растащили для растопки печей.