Мирная конференция - Сергей Чекмаев

Сергей Чекмаев

Мирная конференция

– Курт, – устало сказал Распорядитель Занду, – что вы делаете?

Помощник выравнивал по линейке точность расстановки кресел. Но как только услышал начальственный голос, замер на месте и тут же вытянулся во фрунт. Разве что каблуками не щёлкнул. Семь лет в роте почётного караула… М-да.

– Как вы приказали, господин Распорядитель, я…

– Вы уверены, что правильно поступаете, усаживая рядом Оплот и Союз? Они же терпеть друг друга не могут. Только скандала нам и не хватало! Ещё одного Генеральный не переживёт, да и мы с вами тоже.

Дней пять назад Занду немедленно преисполнился бы самых чёрных подозрений. Всего лишь ошибка, да? А вдруг Курт подкуплен – мало ли желающих сорвать конференцию.

Но сегодня Распорядитель просто устал напрягаться и переживать. Всё, что можно, – сделано. Всё, что в человеческих силах, и даже сверх того. Хватит. Есть предел эмоциям, и даже его легендарные железобетонные нервы могут не выдержать.

– Простите, господин Распорядитель. Я не подумал… Это больше не повторится, господин Распорядитель!

«Устал я, – подумал Занду. – Устал, да и надоело всё. Вот закончится эта конференция – попрошусь в отставку. Выкуплю гектар-другой на какой-нибудь из новооткрытых планет и уеду с Земли. Чтоб ничего этого больше не видеть и поскорее забыть. Как страшный сон».

С тех пор как сверхдержавы, испугавшись, что может наворотить ставленник противной стороны, лишили Генерального секретаря практически всех рычагов воздействия, сама ООН превратилась в некое подобие вышколенного персонала при шикарном отеле.

– Мы лишь предоставляем место для встреч, – любил говорить прошлый генсек Одзима. – А договариваются пусть сами. Без нас как-нибудь обойдутся…

В итоге должность распорядителя, который ещё лет десять назад всего лишь следил за соблюдением протокола и дипломатического этикета, неожиданно приобрела солидный политический вес. Занду шестнадцать раз пробовали подкупить, семь раз шантажировали и дважды пытались запугать давлением на семью. Служба безопасности докладывала о девяти удачно предотвращённых покушениях.

«Уеду, – снова подумал Занду. – В самую отдалённую глушь. В подмышку вселенной».

В наушнике нудно запиликал сигнал общего оповещения. Распорядитель поморщился – день послушаешь, потом опять зубы ломить будет.

– Внимание всем! Атмосферная активность ниже нормальной, серьёзных осложнений в ближайший час не прогнозируется. В связи с чем прибытие делегаций ожидается на пятнадцать минут раньше запланированного срока. Наземному персоналу и ангарной службе – приготовиться к приёму. Всем встречающим и лично господину Распорядителю предлагается прибыть на посадочную аппарель.

Занду посмотрел на часы. Время ещё есть, даже с запасом, но лучше всё же поторопиться. Правила хорошего тона требуют, чтобы он уже стоял на краю ковровой дорожки, когда стратолёты пойдут на посадку.

– Лучше шлем, Барри. Он прозрачный – все смогут видеть моё лицо. Мы должны выказывать уважение хотя бы внешне.

– Ну да, конечно, – проворчал техник, переживший на своей должности уже трёх генсеков и двух распорядителей, – уважение… Ветром грязь на забрало налепит, будете оттирать у всех на виду. Вот тогда самое уважение и случится.

Занду лишь покачал головой. Никогда ещё он не видел Барри довольным и весёлым, но без его ворчания, наверное, почувствовал бы себя неуютно: в этом мире хоть что-то должно оставаться неизменным.

– Какая там погода? – спросил он. Прогноз прогнозом, но в последнее время ни в чём нельзя быть уверенным. Атмосфера взбесилась окончательно.

– Как у чертей в аду, – буркнул Барри. – Жара шестьдесят два, штормовой ветер, и сверху накрыло, словно в хорошей оранжерее. Сваритесь за полчаса. Так что надевайте защиту, не спорьте. И не забудьте охлаждение вывернуть на максимум.

Техник помог загерметизировать шов, быстрыми и точными движениями запустил автотесты. Гулко хлопнул Занду по армированному плечу и показал большой палец – готово, мол.

Всю дорогу до посадочной площадки Распорядитель клял перестраховщика Барри последними словами. Тяжёлые доспехи термической защиты весили куда побольше пушинки, и у дверей лифта он уже вовсю обливался потом и даже начал задыхаться.

Но когда кабина остановилась и, едва створки поползли в сторону, с улицы ворвался раскалённый воздух, наполненный бетонной крошкой, песком и пылью, Занду понял, что Барри, пожалуй, был не так уж не прав. Лёгкий скафандр действительно нагрелся бы за считаные минуты, а в цепких объятиях защитного панциря Занду почти не ощущал дискомфорта. Особенно, когда поставил на максимум охлаждающий контур.

Он остановился, посмотрел вверх и по сторонам, привыкая к обстановке.

Небо, бурое с серыми прожилками вихрей, висело совсем низко, казалось, протяни руку – и коснёшься неопрятных клочьев грязного кислотного тумана. Атмосферное электричество, рассыпая жирные искры, с жадностью цеплялось за рогатые антенны громоотводов на куполе ООН и бессильно стекало в землю. На самой верхотуре плясали в безумном хороводе огни Святого Эльма. Ветер, ежеминутно меняя направление, гонял по площадке сухую чёрную пыль – содранный ураганами слой почвы, а сверху бесконечным потоком валилось разноцветное крошево из бетона, кирпича и песка. Крошево закручивалось в маленькие вихри, рассыпалось, оседая на зданиях, машинах и людях, а потом снова поднималось вверх, когда очередной локальный самум лизал землю раскалённым языком.

Занду обогнали люди из технической службы, электрокары снабженцев потянули к аппарели заправочные шланги. Жара мгновенно высосала крупинки инея на цистерне с жидким азотом, и большая серебристая сигара ползла в облаке быстро испаряющегося тумана, как заправский курильщик.

Тяжело топая, вдоль аппарели выстраивалась рота почётного караула. Директор Службы безопасности презрительно окрестил их «балетом» – ему парадные части не подчинялись, это тоже была епархия Распорядителя. Пресса по привычке называла части ООН миротворцами, «писмейкерс» – хотя от старых подразделений почётному караулу достались лишь голубые затылки шлемов и большая эмблема организации на грудной пластине бронекостюма.

Настоящая охрана заняла свои места дней пять назад. Снайперы с приказом стрелять во всё, что покажется им подозрительным, держат в прицеле окрестные высоты, десантно-штурмовые батальоны оседлали верхушки разрушенных небоскрёбов. Через минуту после приказа они посыплются с неба, как очень опасная и донельзя разъярённая мошкара.

Наверное, невозможно предусмотреть всё. Но для Распорядителя не существует слова «невозможно». Очередная – и на этот раз, видимо, последняя – попытка найти мирное решение конфликтов не должна провалиться. Иначе тлеющие огоньки конфронтаций перерастут в большую войну, финальную для Земли и первую космическую, убийственную для десятков неокрепших колоний.

Посадочные полосы заискрились сигнальными огнями. Проблесковые маячки слепили даже сквозь мутную пыльную взвесь.

Техническая служба устроила перекличку по общей сети вместо собственного канала связи. Занду сначала решил, что показуху затеяли для него, хотел оборвать, но передумал. Сейчас, как никогда, важен порядок, чёткое, даже немного буквоедское выполнение всех инструкций. Чтобы никто не сорвался от нервного стресса. Чтобы сразу заметить подозрительное поведение подкупленных саботажников. Чтобы, в конце концов, отвлечь людей от последних сверхнапряжённых минут ожидания.

Перекличка закончилась последним «воздухозаборные фильтры в норме!», и главный инженер отрапортовал:

– Готовы к приёму, господин Распорядитель.

– Хорошо, Саймон, спасибо. – Занду переключил канал. – Радарный контроль!

– Здесь!

– Отметки появились?

– Все пятеро, господин Распорядитель. Уже минут десять ведём их.

– Выходили на контакт?

– Да, все идентифицированы. Первым запросил посадку Оплот, второй – Гегемония, и пары минут не прошло. Даже здесь соревнуются, чтоб их…

– Хорошо, я понял. Спасибо, контроль.

Конечно, каждая из пяти мировых сил (пресса предпочитала называть их Векторами, дипломаты по-прежнему – нациями) имела длинное, грозное и весьма представительное название. Но поскольку с присоединением новых колоний, расширением границ влияния или с изменением политики после выборов та или иная Нация каждый раз меняла официальное наименование, в ООН использовали старые термины, заложенные в устав ещё при реорганизации Совета Безопасности в Совет Пяти Наций. Так проще.

Поэтому даже ангарная служба распределяла посадочные полосы не по номерам, а по названиям делегаций – бывший номер один для стратолёта Оплота Свобод и Демократии, номер два – для Конфедерации Стран Старого Континента и далее по списку: Союз Непримиримой Религии, Перенаселённая Восточная Гегемония и Никем не понятая Держава.