Миссис Корнер расплачивается - Джером Джером

Джером К. Джером

Миссис Корнер расплачивается

Именно это я и хочу сказать, – заявила миссис Корнер. – Мне нравится, когда мужчина – настоящий мужчина, а не тряпка.

– Но ведь ты не хотела бы, чтобы Кристофер, я хочу сказать, мистер Корнер, был таким, – возразила ее близкая подруга.

– Я вовсе не требую, чтобы он был таким всегда, но мне было бы приятно чувствовать, что он способен вести себя по-мужски.

– Вы сказали мистеру Корнеру, что завтрак готов? – обратилась миссис Корнер к обслуживающему ее персоналу, каковой только что внес в комнату чайник и три яйца всмятку.

– Да, сказала, – ответил персонал сердитым тоном.

Персонал виллы «Акация» в Равенскорт-парке, представленный единственной служанкой, постоянно пребывал в дурном настроении. Стоило послушать, каким негодующим тоном он произносил свои утренние и вечерние молитвы.

– И что он вам ответил?

– Сказал, что спустится, как только оденется.

– Никто не требует, чтобы он спустился раньше, – заметила миссис Корнер, – но, когда я позвала его снизу пять минут тому назад, он крикнул в ответ, что надевает воротничок.

– Позовите его сейчас, и он ответит то же самое, – высказал свое мнение персонал. – Когда я заглянула к нему, он ползал на четвереньках и искал под кроватью запонку.

Миссис Корнер задумалась, держа чайник в руке. Потом она спросила:

– А он говорил что-нибудь при этом?

– Говорил? С кем? Мне некогда стоять и болтать.

– Сам с собой, – пояснила миссис Корнер. – Может быть, он ругался? – Она оживилась, и в голосе ее прозвучала нотка надежды.

– Ругался? Он? А разве он умеет?

– Вы больше мне не нужны, Гарриэта, можете идти, благодарю вас, – сказала миссис Корнер.

Стукнув чайником о стол, она с горечью воскликнула:

– Даже эта девчонка презирает его!

– Может быть, – предположила мисс Грин, – он уже кончил ругаться, когда пришла Гарриэта?

Но миссис Корнер ничем нельзя было утешить.

– Кончил! Любой настоящий мужчина ругался бы всё время без передышки.

– А может быть, – предположила подруга, постоянная защитница провинившегося мужа, – он и ругался, а она не слышала. Понимаешь, если он засунул голову далеко под кровать…

Дверь открылась.

– Простите, что я опоздал! – приветливо воскликнул мистер Корнер, торопливо входя в столовую.

Мистер Корнер считал своим долгом быть всегда приветливым по утрам. «Встречайте улыбкой наступающий день, и он, прощаясь, благословит вас» – было девизом, который миссис Корнер за шесть месяцев и три недели своего замужества слышала ровно двести два раза от своего мужа за несколько минут до того, как он вставал с постели. Подобные изречения житейской мудрости занимали немалое место в размеренной жизни мистера Корнера. Ассортимент подобных изречений, выведенных изящным шрифтом на карточках одинакового размера, красовался в рамке его зеркала для бритья и каждое утро подавал ему мудрые советы.

– Ты нашел запонку? – осведомилась миссис Корнер.

– Странные бывают вещи, – ответил мистер Корнер, садясь за стол. – Я собственными глазами видел, как она покатилась под кровать. Может быть…

– Только не проси меня взяться за поиски, – перебила его миссис Корнер. – Ползать на четвереньках, стукаясь головой о железные прутья кровати! Воображаю, как бы другие ругались, проделывая всё это!

Она сделала ударение на слове «другие».

– Вовсе не плохо воспитывать свой характер, – заметил мистер Корнер, – заставляя самого себя время от времени терпеливо выполнять обязанности, сопряженные с…

– Если ты начнешь разглагольствовать, то запутаешься в каком-нибудь длинном периоде и не выпутаешься до конца завтрака, – выразила опасение миссис Корнер.

– Мне будет жаль, если с запонкой что-нибудь случится, – сказал мистер Корнер, – хотя ее ценность не так уж…

– Я поищу ее после завтрака, – вызвалась любезная мисс Грин. – У меня врожденная способность находить то, что теряют другие.

– Заранее в этом убежден, – галантно подтвердил мистер Корнер, разбивая ложечкой скорлупу яйца. – От таких лучезарных глаз, как ваши, ничто…

– Тебе осталось всего десять минут, – напомнила ему жена. – Нельзя же так копаться с завтраком.

– Мне бы очень хотелось, – сказал мистер Корнер, – хоть изредка заканчивать начатую мной фразу.

– Вряд ли тебе это когда-нибудь удастся, – заверила его миссис Корнер.

– Мне хотелось бы хоть попробовать, – вздохнул мистер Корнер, – вот как-нибудь на днях…

– Ах, я забыла спросить тебя, дорогая, как ты сегодня спала? – обратилась миссис Корнер к своей подруге.

– На новом месте, да еще в первую ночь, я всегда плохо сплю, – объяснила мисс Грин. – К тому же, я была немного возбуждена.

– Как я жалею, – сказал мистер Корнер, – что вчера нам не показали более удачное произведение этого прекрасного драматурга. Когда в театре бываешь так редко…

– Хочется развлечься по-настоящему, – перебила его миссис Корнер.

– Но мне кажется, – сказала ее подруга, – что я еще никогда в жизни так не смеялась.

– Да, пьеса была забавной. Я сам смеялся, – признал мистер Корнер. – Но вместе с тем не скрою, что считаю пьянство темой, мало…

– Да он вовсе не был пьян, – возразила миссис Корнер, – он был в меру весел и общителен.

– Дорогая моя! – протестующе воскликнул мистер Корнер. – Он буквально не мог держаться на ногах.

– Зато он был гораздо занятнее тех, кто держится, – отпарировала миссис Корнер.

– Пойми, дорогая Эми, – наставительно сказал мистер Корнер, – что мужчина может быть занятным, не будучи пьяным, и точно так же – быть пьяным, вовсе не будучи…

– Ах, мужчине идет, если он иногда позволяет себе что-нибудь лишнее.

– Но, дорогая моя…

– И ты сам, Кристофер, только выиграл бы, если бы позволял себе что-нибудь лишнее – иногда!

– Мне бы хотелось, – сказал мистер Корнер, передавая жене свою пустую чашку, – чтобы ты не говорила того, чего не думаешь. Если бы кто-нибудь тебя услышал…

– Больше всего меня злит, – воскликнула миссис Корнер, – утверждение, что я говорю одно, а думаю другое!

– Так зачем это делать? – поинтересовался мистер Корнер.

– Я этого и не делаю. Я хочу, чтобы ты иногда вел себя, как другие, понимаешь – хочу! – объяснила миссис Корнер.

– Вряд ли ты хочешь сказать, дорогая моя, – продолжал настаивать ее муж, – что ты искренне «читаешь, будто я только выиграю, если стану пьянствовать, хотя бы даже изредка.

– Я не говорила о пьянстве, я сказала: «Позволить себе что-нибудь лишнее».

– А я как раз позволяю себе кое-что в умеренных дозах, – объяснил мистер Корнер. – «Умеренность во всем» – вот мой девиз.

– Я давно это знаю, – ответила миссис Корнер.

– Всего понемногу и… – На этот раз мистер Корнер сам остановился на середине фразы. – Боюсь, – сказал он, вставая, – что нам придется отложить дальнейший спор на эту интересную тему. А теперь, дорогая, если тебе не трудно, выйди со мной в коридор, я должен обсудить с тобой некоторые хозяйственные мелочи.

Хозяин и хозяйка протиснулись мимо гостьи и закрыли за собой дверь. Гостья продолжала завтракать.

– Как я этого хочу! – в третий раз повторила миссис Корнер, вновь усаживаясь за стол через несколько минут. – Я бы отдала всё на свете, всё, – повторила она с горячностью, – чтобы Кристофер хоть немного походил на обыкновенного настоящего мужчину.

– Но ведь он всегда был таким, как сейчас, – напомнила ей подруга.

– Во время помолвки, конечно, естественно, что мужчина ведет себя безупречно. Но я не думала, что он всегда будет таким.

– Мне кажется, что он – на редкость славный малый. А ты – одна из тех, кто не умеет ценить своего счастья.

– Я знаю, что он славный, – согласилась миссис Корнер, – и я очень его люблю. Но именно потому, что я его люблю, я не хочу краснеть за него. Я хочу, чтобы он был настоящим мужчиной и делал всё то, что делают остальные мужчины.

– А разве решительно все остальные мужчины ругаются и при удобном случае напиваются?

– Конечно, как же иначе? – авторитетным тоном промолвила миссис Корнер. – Мужчина должен быть мужчиной, а не мокрой курицей.

– А ты когда-нибудь видела пьяного мужчину? – спросила ее подруга, грызя кусочек сахара.

– Сколько угодно, – ответила миссис Корнер, облизывая свои пальцы, запачканные вареньем.

Этим миссис Корнер хотела сказать, что она пять или шесть раз в своей жизни побывала в театре, выбирая из репертуара британского театра пьесы преимущественно развлекательного характера. А в реальной действительности она в первый раз столкнулась с этим явлением только через месяц после вышеописанного разговора, давно забытого наиболее заинтересованными в нем лицами, – и никто не мог быть более удивлен всем происходящим, чем миссис Корнер.