На лезвии риска - Геннадий Падерин

Геннадий Падерин

На лезвии риска

Фрагменты из будней автоинспектора

Рискую и сознаю, что иду на риск.

Незапланированный автопробег

Сдвоенная лента бетонки огибает укрывшийся в сосняке Академгородок и вдоль берега Обского водохранилища устремляется за пределы Новосибирска. Однако прежде, чем пересечь городскую черту, шоссе «притормаживает» возле аккуратного кирпичного домика, окруженного, как правило, автомобилями, шоферами и людьми в милицейской форме.

Это КПП — контрольно-пропускной пост Госавтоинспекции. Южные ворота миллионного города. Здесь проверяется техническое состояние транспорта — и того, что направляется в Новосибирск (неисправная машина в городской толчее, по определению правил уличного движения, «источник повышенной опасности»), и того, что покидает его (перед дальней дорогой совсем даже не лишнее мероприятие).

Кирпичный домик КПП на самом взгорке, сразу за ним шоссе ныряет в долину широко известной в кругу грибников речки Зырянки. Взгорок обдувался всеми ветрами, особенно пронзительными в осеннюю пору. Собираясь сегодня на дежурство, Виктор не сплоховал — надел под кожанку меховую безрукавку.

Заступил он во вторую смену; поток машин уже пошел на спад, в сгущающейся темноте огненная цепочка фар рвалась то в одном, то в другом местах.

Дежурство началось с тревожной радиограммы, переданной из горотдела милиции:

«Всем, всем, всем! Примерно полчаса назад с проспекта Дзержинского угнан автомобиль марки ГАЗ-51 № 32–99 НСЗ. При обнаружении доложить немедленно!»

— Немедленно, — ворчал негромко Виктор, подходя к обочине шоссе, где толпились дружинники, обступившие старшину милиции Николая Кочетова, — немедленно… Как будто люди сами не догадаются известить, если… Товарищи, прошу внимания!

Виктор огласил радиограмму, добавил от себя:

— Конечно, в наш конец, за три десятка километров, преступник вряд ли кинется, там поближе есть выезды из города, но тем не менее…

— Да мы и так каждую машину проверяем, — наперебой заговорили ребята. — Не проскочит, если что.

— Не проскочит, — заверил Кочетов, — заслон надежный.

Виктор оставил Кочетову текст радиограммы, где был обведен карандашом номер угнанной автомашины, а сам отправился осматривать только что задержанный самосвал, который кренился на правый борт: видимо, не в порядке были рессоры. Самосвал уже распростер залепленное грязью днище над смотровой ямой. Спускаясь в нее с фонарем в руках, Виктор все возвращался мыслью к радиограмме из горотдела:

— Немедленно, — повторял с неудовольствием, — немедленно… Да уж сами как-нибудь… Водитель, где вы?

— Я следом за вами, товарищ лейтенант, тут я.

— Младший лейтенант, — поправил Виктор, ощупывая фонарем днище. — Ничего себе грязи поднакопили.

— Да все как-то этак со дня на день откладываешь, откладываешь, а оно…

— Ну вот, так я и думал: как же в рейс с такой рессорой?

Водитель, пожилой человек, молча потупил голову: на неопытность не сошлешься, а больше оправдать халатность нечем. Виктор осуждающе вздохнул, перекинул луч к заднему мосту. Однако осмотреть его как следует не успел: над шоссе взвилась трель милицейского свистка, раздался характерный визг резко прижатых тормозов, а следом по-звериному взрыкнул пришпоренный газом мотор. Подтянувшись на руках, Виктор увидел на шоссе — на той его полосе, что вела из города, — контуры затормозившего было грузовика, который тут же снова рванулся вперед, прямо на преградивших путь дружинников. В свете фар Виктор узнал Валерия Баранова и Евгения Чепурного.

— В сторону! — крикнул он им, но парни и сами, поняв, что сидящий за рулем не посчитается ни с чем, метнулись с проезжей части на обочину. Грузовик пронесся мимо, сиганул под уклон, к мосту через Зырянку.

Виктор выбрался наверх, кинулся к желтевшей в темноте служебной «Волге». Кочетов уже был тут, держал руки на баранке. Захлопывая дверцу, Виктор ухватил краем глаза худощавую фигуру Валерия Баранова — дружинник выкатывал из-за домика КПП свой «Иж».

«Этот в подсказках не нуждается, — с одобрением подумал Виктор, — сам ситуацию улавливает. Только не полез бы со своим мотоциклом в пекло поперед батьки…»

— Номер не углядел? — спросил у Кочетова, когда «Волга», слегка присев, как львица перед прыжком, рванулась с места. — Может, тот самый, с проспекта Дзержинского?

— Все заляпано грязью. Боюсь, умышленно.

Виктор присвистнул: учитывая поведение водителя, и в самом деле напрашивается вывод, что номерной знак на убегающей машине забрызган неслучайно.

«Волга» миновала мост, дальше начинался подъем — она взяла его без особого напряжения, и, как только вынырнула на гребень, Виктор увидел высвеченный фарами встречных машин грузовик: он оторвался метров на двести.

— У Нового поселка достанем, — пообещал Кочетов, до предела утопив педаль газа.

Виктор глянул в заднее окно: Баранов шел на мотоцикле почти впритык за ними.

Вот и Новый поселок. Кочетов сдержал слово: до мчащегося впереди грузовика два десятка метров, не больше. Сноп света упирается в его задний борт; белые буквы и цифры на нем, дублирующие номерной знак, почти полностью замазаны, а вот на металлической табличке, что ниже борта, подсохшая грязь пообилась от тряски, и номер проступает достаточно явственно: 32–99.

— Видишь? — толкнул локтем Кочетова Виктор.

— Он, я сразу так и подумал.

Виктор повернул рычажок громкоговорящей установки, поднес ко рту микрофон:

— Водитель автомашины 32–99, приказываю остановиться!

Голос разнесся на добрый километр, можно было не сомневаться, что приказ услышал и водитель, тем не менее грузовик продолжал мчаться с прежней скоростью. Встречные машины опасливо жались к самой обочине на противоположной стороне дороги. Дождавшись, когда поток их прервался, Кочетов включил сирену и пошел на обгон, однако грузовик тотчас подался влево, перекрыл «Волге» путь.

— Видать, с опытом, вражина, — ругнулся Кочетов. — Бывал в переделках.

Виктор отозвался с тревогой:

— С опытом или без опыта, а только не сбил бы кого, не наломал бы дров, пока мы…

Он включил рацию, принялся вызывать дежурного по райотделу:

— Орел, Орел, я сто семидесятый. Как слышите меня? Прием.

— Орел слушает, — довольно вяло отозвался дежурный. — Что там у вас?

— Преследуем машину ГАЗ-51 32–99 НСЗ…

Виктор намеренно сделал паузу, переключился на прием: хотелось услышать, как отреагирует дежурный.

— Где вы? — далекий голос теперь звенел от напряжения. — Какая нужна помощь?

Виктор укорил себя мысленно за преднамеренную паузу.

— Орел, докладывает сто семидесятый: проходим Новый поселок, движемся в сторону Бердска. Водитель не останавливается, препятствует обгону. Прошу сообщить в Бердск, чтоб там перекрыли движение.

— Вас понял, все будет сделано! Держите меня в курсе.

За Новым поселком Валерий Баранов, прятавшийся до поры на своем мотоцикле позади «Волги», потушил фару и сделал неожиданный бросок — обскочил грузовик. Обскочил и начал «юлить» перед ним, загораживая проезд. Только водитель грузовика и не подумал сбавить скорость, не стал искать возможности объезда: подобно ослепленному злобой быку, несся прямо на мотоциклиста. И хотя Виктор знал, что Баранов опытный гонщик, участник многих состязаний, что в случае чего сумеет увернуться, тем не менее испугался за него, нашарил рычажок громкоговорящей установки:

— Валерий, не рискуй! Я же говорил тебе, чтоб не лез поперед батьки… — он не узнал своего голоса, ставшего чужим от напряжения, приказал спокойнее: — Быстро вперед, к железнодорожному переезду: опустить шлагбаум!

Баранов вскинул левую руку: знак того, что понял, что приступает к исполнению. И действительно тут же наддал: стал уходить вперед, отрываясь от грузовика.

Кочетов отер лоб:

— Не из робкого десятка, однако, парнишечка!

— Не из робкого, а только ни к чему, сказал устало Виктор. — Тут ведь по-всякому повернуться может…

В памяти всплыл солнечный майский день. И это же шоссе. Только машина с пьяным водителем за рулем неслась тогда не в Бердск, а в обратном направлении — к Новосибирску. И догонял ее Виктор в тот раз не на «Волге», а, как теперь Баранов, на мотоцикле. Он беспрерывно давил на педаль сирены, предупреждая об опасности всех, кто был впереди них. В том месте, где на шоссе доверчиво сбегает асфальтовая дорожка, проложенная из Академгородка к морю, на пляж, растянулись в цепочку женщины и дети, идущие погреться на майском солнышке. Услышав сигнал мотоцикла и увидев мчащийся с необычной скоростью самосвал, они разбежались по обе стороны от дороги, но один мальчонка, споткнувшись, растянулся прямо на проезжей части. Тогда Виктор рванулся на мотоцикле в обгон и успел обойти махину самосвала, преградить ему путь. И тут произошло то, чего испугался сейчас Виктор, увидев Баранова впереди грузовика: пьяный водитель самосвала вывернул на мгновение руль вправо, затем внезапно кинул машину рывком влево, прижал мотоцикл Виктора к поребрику и ударил его левым бортом. А они шли на скорости, близкой к девяноста километрам, и сила инерции, объединившись с ударом, кинула мотоцикл наискосок через промежуточную полосу, через второе полотно бетонки, через кювет — далеко на обочину. Тридцать семь метров пробуровил Виктор вместе с мотоциклом (это, конечно, уже потом замерили) и еще восемнадцать без него. Весь ободранный и оглушенный, он все же нашел тогда в себе силы, чтобы вскочить и, более того, продолжить погоню: остановил проезжавшего на собственной «Волге» знакомого академика, и они, таки, настигли нарушителя.