Я – человек…ничто не чуждо мне - Алексей Владимирович Умнов

Алексей Умнов

Я – человек…ничто не чуждо мне

Кому-то – шапка Мономаха,

В придачу сказочный дворец,-

Подумал шут – не даст он маху,

Напялив золотой венец!

Пусть говорят – Алёша шут!

Да, скоморох – и, что теперь?

К шуту и короли идут,

Нашедши потайную дверь.

Зачем? Вы спросите меня,-

Ответ на самом деле прост,

Ведь не страшится он огня,

За правду поднимая тост!

Наломал немало дров,

Ещё больше стекол бил,

Дым от взрывов и костров

Всю вселенную обвил.

Утопил в вине печали,

Кровь омыл с уставших стоп,-

Но еще вы не видали

На, что шут опять готов.

Много в мире есть того,

До чего я не добрался,-

Нетерпенья моего

Кто-то кажется дождался!!!

Толпа ревет – начало лицедейства,

Опять скрипят истертые подмостки,

Увидеть жаждут смеха чародейства,

Услышать бездны – крика отголоски.

Им невдомёк, смеются над собой,

Оплачивая медью смерть и слёзы,

Для перстных уготованных судьбой,

Для тех,кто принимает в сердце грёзы.

Но настроение способен изменить

Наш шут ,в мгновение игры любое,

И тайную завесу приоткрыть

Над будущим и показать былое…

Цветок весенний – осенью расцвел,-

Как удивительны природные капризы,

Неспешный разговор ваш шут завел –

В воздушном духе – солнечной репризы.

О тайне неизвестной в свете – никому,

Лишь Небесам она открыта ныне,

И взгляду в мире только одному,-

В лазурной бесконечности долине.

Я подарю тебе душу и подарю сердце,

Дам от них ключик и покажу дверцу.

Войди, Ангелочек, обжечься не бойся,

Попробуй ,Малышка, ручкой дотронься.

Войди и останься навечно жить в них,

Пусть я скоморох, но видный жених!!!

Тринадцать,смерть,рожденье,-

Мистическая связь и чехарда,

Свет озарило слово вдохновения,-

Загадочно обычного шута.

Сокрытым до поры от взора многих,

Не потускнеет от забвенья дней,

Но всех найдет – великих и убогих,

Открывшись миру – в чистоте своей.

Секунды,минуты,недели и годы,-

Восходы,закаты,приливы,отливы,-

Всего лишь – мгновенье в пределах Свободы,

В которое можешь стать ты счастливым.

Постой, дорожи предоставленным мигом,

Вспять невозможно жизнь обратить,-

Под звук метронома – размеренным тиком

Пытайтесь в надежде – верить, любить!

Извечный спор добра и зла,-

Любовь и смерть, огонь и лёд,-

По ком звонят колокола,

Сегодня чей черед придет?

Вопросом в воздухе завис

Нож гильотины – наготове,

Он словом устремится вниз,

Но вовсе он не жаждет крови…

Я многое из многого – могу,

Но многое я вовсе не приемлю,-

Душевного общенья на бегу,

Небес лобзающих притворно землю.

Предательство и подлость,– всё пойму,

И даже дружелюбно очень встречу,

Но никогда их в жизни не приму

И никогда не двинусь им навстречу.

Мой путь,– он бело черный и багряный,

Пропитанный насквозь дерьмом и пряный,

Но никогда не будет он для всех другим,-

Он мой! И я останусь только с ним!

Бравада? Промысел благих Небес!

Но тайна до поры, до времени сокрыта,

Пока земное не притронется чудес…

Когда мораль из ада будет вся изжита.

Когда пронзит любовь холодные сердца,

Когда закат исчезнет на вся веки,

Когда вернутся в дом любимого Отца,-

Из блуда возвратятся человеки…

Наш мир устроен несколько иначе,

Чем представляем мы его порой,

Решает он свои глубинные задачи,

Неведомой для нас своей игрой.

Где видится нам розовый восход,-

Пылает багровеющий закат,

Но часто и совсем наоборот,-

Ты несказанно переменам рад.

Так он живет, и это ли не суть –

Свободной формы, цели мирозданья,

Чтоб каждый отправляясь в путь –

Огня любви коснулся и страданья!

Не может Ангел лицемерить,-

Он ненавистник сладкой лжи,

Ему известно, что есть – верить,

И, что такое – миф и миражи.

Ему чужда земная слава,

Он слёзы проливает за тебя,

Нет, не сторонник он расправы,

Всегда он молит Бога лишь любя!

Наивность, чистота и беспорочность –

Цель странствия пути земного,

И только в простоте – живая прочность

И нет у них призвания другого.

Любовь, как совокупность совершенства,

Наследуется малыми детьми,

Всего вершина,– райского блаженства,

Однажды позабытого людьми…

Не стоит мир обильных слёз,-

В молчаньи скорбном дум печальных,

Осколками надежд хрустальных

И миражами сладких грез…

Исчезнет он, как утренний туман,

Земле оставив – тяжесть рваных ран.

Но судеб много,– выбор твой

Всегда и только за тобой…

Любовь – не плачет за себя,

Она волна смывающая боль

С тех ран, что душу теребя –

Собой напитывают соль.

Она не может обижаться,

Как могут тучи Солнышко закрыть,

В ней слёзы будут отражаться,-

Их рада всем Любовь дарить.

Но слёзы радости высокой

И умиления сердец больших,

Печали милой и глубокой

О всех, о самых дорогих.

Она всегда, она во всем,

И смерть её,– есть смыл у жизни,

А не умрем ,не оживем,-

Останемся рабами тризны…

Две капельки Божественных Творца

В Небесной Гавани причалили на веки,-

Великое творение Отца,-

Обычные земные человеки.

Их в простоте сердец объединила

Вся суетность скупого бытия,

Когда душа, как прежде, возлюбила

Далеко – близкие, но Горние Края…

Стою с протянутой рукой,

Забыв про первородный грех,

Один подаст мне золотой,

Другой – всё превратит во смех.

Соей не ведая судьбы,

Тем более чужой,

С презреньем смотришь – с высоты

Ты на себя, друг мой.

Я отраженьем бытия

Пришёл к вам в этот мир,

Во мне печаль и боль – твоя,

Во мне – живой сатир.

Так день за днём,из края в край,

Бреду среди людей,

Не счастья я ищу,– ты знай,

На Родине своей.

В моей ладони медный грош –

Спасеньем ляжет вам,

Когда нибудь и ты поймёшь

Весь смысл – Аз воздам.

Владея Божией казною,

Без меры возлюбив себя,

Добро творишь одной рукою,

Крадёт другая у тебя.

Всё оправдания,– как пар,

Одно мгновение – и нет,

А под котлом уж самый жар,-

Корыстолюбию ответ…

Благим намереньем прикрывшись,

Иуды роль исполнишь ты,

И с совестью своей простившись,

Низвергнут будешь с высоты.

И пусть монет число другое,

И пусть совсем в другом награда,

Ты вскоре вспомнишь про былое

Взирая на ворота ада…

Не знал любви тот никогда,

Кто замечал, как пахнут розы

И опадавшая листва

Встречает лютые морозы.

И буря мглою небо кроет,

А солнце – равносильно смерти…

Но сердце – мир не беспокоит,

И содрогнулись в бездне черти

От благодати слёз обильных,

Испепеляющих их сети

В трудах, под час, едва посильных

И уходящих на рассвете…

За маской