История Русской Церкви в период совершенной зависимости ее от константинопольского патриарха (988-1240) - Митрополит Макарий

Макарий, Митрополит Московский и Коломенский

История Русской Церкви

Том 2. История Русской Церкви в период совершенной зависимости ее от Константинопольского патриарха (988–1240)

Предисловие

Русская Церковь есть только часть Церкви Восточной, православно-кафолической. С этою последнею она всегда имела со времени происхождения своего самое полное внутреннее единение, содержа одну и ту же православную веру, одни и те же существенные священнодействия, одни и те же основные каноны и постановления. Но, рассматриваемая во внешнем своем отношении к Церкви восточно-кафолической. Русская Церковь в продолжение веков представляется в трех различных видах: сначала – как Церковь, находящаяся в совершенной зависимости от Церкви Константинопольской, одной из самостоятельных отраслей Церкви Вселенской, потом – как Церковь, постепенно приобретающая с согласия Константинопольского патриарха самостоятельность, наконец – как самостоятельная отрасль Церкви Вселенской в ряду других православных патриархатов. Соответственно этому в истории отечественной Церкви мы различаем три периода: первый – период совершенной зависимости ее от Константинопольского патриарха (988–1240), второй – период постепенного перехода ее от этой зависимости к самостоятельности (1240–1589), третий – период ее самостоятельности (1589–1867). Русская Церковь, как и всякая другая, по существу своему есть общество верующих в Господа Иисуса Христа, состоящее из богоучрежденной иерархии и паствы, но только существующее в России. Это общество всегда пользовалось богодарованными средствами для достижения своей цели: учением, богослужением и управлением, а вместе разными правами и преимуществами, какие получало от гражданской отечественной власти. Это общество всегда имело свою цель – воспитание людей в вере и благочестии и приготовление их к вечной жизни. Наконец, это общество, как Церковь частная и православная, могло иметь и имело отношения к другим Церквам и религиозным обществам, православным и не православным. А потому Русская Церковь во все продолжение ее существования может быть рассматриваема с четырех сторон: со стороны лиц, ее составлявших, т. е. ее иерархии и паствы; со стороны средств, какими она пользовалась, т. е. ее учения, богослужения и управления, равно как ее прав и преимуществ; со стороны ее цели, т. е. веры и нравственности ее чад; наконец, со стороны ее отношений к другим Церквам и обществам религиозным. С этих сторон будем рассматривать отечественную Церковь и мы в каждый из периодов ее исторической жизни.

Общий взгляд на этот период и его отделы

В первый период своей жизни Русская Церковь была как бы одною из греческих митрополий, подчиненных Константинопольскому патриарху, и находилась точно в такой же зависимости от него, как и все эти митрополии. Патриарх сам с состоящим при нем Собором без всякого участия со стороны русских князей и иерархов и избирал, и поставлял для России митрополитов, управляя чрез них Русскою Церковию, и притом избирал и поставлял исключительно из греков и, может быть, из южных славян, так что в числе 22 наших тогдашних первосвятителей мы не знаем ни одного, несомненно русского, который бы был поставлен самим патриархом. Во весь этот период, продолжавшийся около двух с половиною веков, было в Русской Церкви только два случая самостоятельного избрания митрополитов: первый – во дни великого князя Ярослава, когда по воле его Собором русских епископов избран и поставлен был для России митрополит Иларион, родом русский; второй случай, еще более замечательный, – во дни великого князя Изяслава, когда точно таким же образом избран и поставлен был для России митрополитом другой россиянин по имени Климент Смолятич. Эти-то два случая, бывшие как бы провозвестниками будущей самостоятельности Русской Церкви, и можно положить гранями для разделения настоящего периода на частные отделы, которых, следовательно, будет три: отдел первый – от первого нашего митрополита свято╬го Михаила до избрания митрополита Илариона (988–1051); отдел второй – от митрополита Илариона до избрания митрополита Климента Смолятича (1051–1147); отдел третий – от митрополита Климента Смолятича до начала второго периода, или до митрополита Кирилла II (1147–1240).

Отдел первый

Состояние Русской Церкви от ее первого митрополита святого Михаила до избрания митрополита Илариона (988–1051)

Вступление

Великим благодеянием Божиим для России было уже самое обращение к христианству великого князя Владимира. Он принял святую веру не прежде, как предварительно испытав разные веры и глубоко убедившись в превосходстве ее пред всеми другими; принял не иначе, как после неоднократного совещания с представителями своего народа и по их единодушному согласию; принял именно с Востока – от Церкви Греческой, которая одна только сохраняла тогда во всей чистоте православие и древнее благочестие, одна только могла сообщить нам слово Божие на нашем родном языке, одна могла передать нам и остатки древнего христианского просвещения, находившегося в ней, по крайней мере, на высшей степени, нежели во всех других странах Европы. Каких плодов нельзя было ожидать от столь счастливого обращения!

Тем более мы должны благодарить Господа за то, что Он, предызбрав и приготовив великого князя нашего Владимира быть просветителем России, продолжил жизнь его на много лет (†1015) и дал ему возможность оправдать свое высокое призвание, что преемником ему предназначил быть мудрому и ревностно-благочестивому сыну его Ярославу, которого также благословил долговременною жизнию (†1054), и что эти два царствования, обнимающие собою более полустолетия, послужили самым благоприятным временем для прочного насаждения у нас веры Христовой. В то и другое царствование по особенному устроению Промысла Россия вся почти непрерывно находилась под властию одного государя, хотя еще с самого начала в нее введена была так называемая система уделов. Оба эти монарха пользовались величайшим уважением в глазах своих подданных и имели на них сильное нравственное влияние. Внутреннее состояние России и внешние отношения ее к другим государствам были тогда гораздо лучше, нежели во весь последующий период ее древней истории. Римские первосвященники, хотя пытались уже насадить в России свое исповедание, но не достигали ни малейшего успеха, встречая пламенное противодействие со стороны греческих проповедников, призванных по желанию самого князя и народа, и со стороны русских, показывавших явное сочувствие к проповеди православия.

Посреди таких-то обстоятельств положено, в собственном смысле, основание Русской Церкви, основание твердое и глубокое, остающееся непоколебимым доныне.

Глава I. Первоначальные пределы Русской Церкви и ее первая иерархия

Нет сомнения, что еще во дни равноапостольного князя Владимира святая вера Христова соделалась господствующею на всем пространстве тогдашней России и юная Церковь Русская считала уже чад своих во всех пределах юного Русского царства. «Он заповедал, – пишет пресвитер, впоследствии митрополит Иларион, – по всей земле своей креститься во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, чтобы открыто и громогласно славилось во всех городах имя святой Троицы и все были христианами: малые и великие, рабы и свободные, юные и старые, бояре и простые, богатые и убогие. И ни один человек не противился его благочестивому повелению; крестились, если кто и не по любви, то из страха к повелевшему, так как благоверие в нем соединено было со властию. И в одно время вся земля наша стала славить Христа со Отцом и Святым Духом... Он обратил от заблуждения идолопоклонства не одного человека, не десять городов, но всю область свою». Точно так же и другой из ближайших к тому времени свидетелей неоднократно повторяет, что святой князь «крестил всю землю Русскую от конца и до конца... всю землю Русскую исторг из уст дьявола и привел к Богу... всю землю Русскую и все грады ее украсил святыми церквами... и всюду раскопал идольские храмы и требища, всюду сокрушил идолов». Чтобы понять возможность всего этого, заметим, что просветитель России действовал на своем поприще не два или три года, а около 28 лет, и действовал со всею апостольскою ревностию, что Россия была тогда далеко не так обширна, как теперь, и не имела ни столько городов, ни тем более столько жителей, сколько имеет ныне.

Другие писатели, повторяя ту же мысль об обращении всей земли Русской еще при святом Владимире, сообщают и некоторые подробности: называют сподручников нашего равноапостола, содействовавших ему в великом деле, обозначают меры действования и дают возможность определить самые места, по крайней мере главные, где насаждена была тогда у нас вера Христова.

Окончательное просвещение России святою верою началось с матери градов русских – Киева и здесь – с семейства самого великого князя. Двенадцать малолетних сынов его были крещены в одном источнике, который доселе известен в Киеве под именем Крещатика. Вместе с ними крестились и многие бояре, которые давно уже были расположены к православной вере греческой, как показали они в своих ответах Владимиру при его избрании вер. Между тем великий князь дал приказание истреблять памятники язычества, дотоле господствовавшего в Киеве. Те самые истуканы, которые еще так недавно воздвиг он для всеобщего благоговейного чествования, подверглись теперь по воле его всеобщему бесчестию. Все они были ниспровергнуты со своих мест, и одни изрублены, другие преданы огню, а главнейший между ними – Перун, более всех пользовавшийся уважением язычников, будучи привязан к конскому хвосту, с крайним поруганием влеком был со священной высоты своей к Днепру. Здесь ввергли мнимого громовержца в шумящие волны и двенадцать нарочито приставленных воинов длинными шестами постоянно отталкивали его от берегов, пока не проплыл он днепровских порогов. Некоторые из язычников киевских, провожая его глазами, плакали о судьбе своего поруганного бога, но это самое уничижение и совершенное бесчестие, в каком явился он пред их взорами в первый раз, разумеется, крайне поколебали их веру в него и предрасположили их к принятию христианства. За ниспровержением идолов последовало оглашение народа евангельскою проповедию. Пастыри Церкви обходили стогны Киева, на которые собираем был народ, посещали жилища киевлян и наставляли их в главнейших истинах Евангелия, показывали язычникам суетность идолопоклонства и убеждали их к принятию спасительной веры. Не все, однако ж, оглашаемые равно изъявляли согласие переменить веру: некоторые упорствовали или колебались и отлагали день за днем. Это-то, может быть, и расположило великого князя Владимира назначить наконец определенный день и объявить по всему городу: «Аще кто не обрящется заутра на реце, богат ли или убог, или нищ, или работен, противен мне да будет». Слова глубоко уважаемого монарха произвели полное действие. Киевляне с радостию текли к назначенному месту крещения, рассуждая между собою, что если бы не хорош был новый закон, то князь и бояре не приняли бы его, и не осталось во всем городе ни одного человека, который бы воспротивился воле князя. Наутро равноапостольный венценосец, сопугствуемый Собором пастырей, явился на берегу реки Почайны, где собралось уже бесчисленное множество народа. Тогда открылось торжественнейшее зрелище, какое редко повторяется на земле: все эти массы народа – мужи и жены, старцы, юноши и дети – по данному знаку благоговейно вступили в реку: одни по шею, другие по перси, третьи по колена, многие родители с младенцами в руках, а служители Бога вышнего, стоя на берегу, совершали над ними величайшее таинство. В сии священнейшие минуты, повторим слова благочестивого летописца, поистине радовались земля и небо толикому множеству спасаемых! Радовались крестившиеся, радовались крестившие, радовались все свидетели величественного зрелища, но более всех других возрадовался духом главнейший виновник этого торжества, который по окончании священнодействия, возведши очи свои горе, от глубины души воззвал к Богу-благодетелю своему: «Боже великий, сотворивый небо и землю! Призри на новыя люди сия и дажь им. Господи, уведети Тобе, истиннаго Бога, якоже уведеша страны хрестьянския, и утверди в них веру праву и несовратну, и мне помози. Господи, на супротивнаго врага, да надеяся на Тя и на Твою державу, побежю козни его». Вслед за тем повелел Владимир ставить в Киеве церкви там, где прежде стояли кумиры. Кто был крестителем киевлян? Преподобный Нестор упоминает при этом только о попах корсунских и царицыных, т.е. пришедших с царевною Анною из Царьграда, но современный Владимиру писатель свидетельствует, что тогда пришел в Россию именно епископ греческий и обратил к христианству самую средину страны. Польские историки прибавляют, что это был епископ Корсунский, тот самый, который крестил прежде и Владимира: дело очень возможное, хотя и неизвестно, откуда заимствовано сказание о нем. Арабский писатель ал-Макин (1223–1302) говорит вообще, что император греческий Василий прислал ко Владимиру епископов, которые наставили в христианской вере и его самого, и весь его народ, а следовательно и киевлян; известие тем более вероятное, что о епископах при Владимире упоминают и преподобный Нестор, и Иларион. Наконец, наши домашние свидетельства, начиная с XIII в., прямо называют главным действователем при Крещении всей России митрополита Михаила.