О человеках-анфибиях - Ирина Дедюхова

Ирина Дедюхова

О человеках-анфибиях

сказ первый

О РЫБАКАХ И РЫБКАХ

Ай, дуду! Ай, дуду!Сидит ворон на дубу.Рэпом он ворон считает,Клювом пиво открывает,Экшном сказ ведет: «Давно —Было равенство одно!»

Да как в некотором царстве, да в самом огромном государстве проживали в сравнительно недалеко расположенных друг от друга деревеньках — две сопливые еще пигалицы. Обоих звали по-взрослому Еленами Прекрасными, а запросто — Ленками. Не потому, что их родителям было лень напрягаться и имена позатейливей выдумывать. Народ в том обширном государстве, хоть и проходил номинальным хозяином среди многочисленных полей и рек, но, на всякий случай, приучился юркие глазенки под кепку прятать и шибко из толпы не выделяться. И раз пришло в голову одной тетеньке дочурку Ленкой в метрике прописать, то все остальные тут же за ней в очередь встали, чтоб репу долго не парить и ничем особым ненароком не отличиться. Так оно ведь и нам проще!

Подрастали наши Леночки, и с первыми половыми признаками организма стали в их сознании укореняться мечты. Мечты — как мечты. Обыкновенные, девичьи. Обе хотели выйти замуж за царевичей и родить им королевичей. А ткать там, прясть и жрачку готовить они, как говорится, не нанималися.

Но мечты мечтами, а жизнь, братишки, жизнью. Поэтому одна Ленка сразу после школки стала прядильщицей четвертого разряда, а вторая — ткачихой-стахановкой.

В общественное питание пристроиться им не довелось, но так удачно сложилось, что подружки ихние там затесались, их же деревенские Ленки. Они ведь все после школы из своих деревень сразу в город свалили. За царевичами. Эти Елены-поварихи, отправляясь на работу в общепит, всегда имели при себе пустую банку для разливной сгущенки и мешок такой специальный для домашнего фарша и теста. Так что в целом все Ленки жили в городских общежитиях хорошо, не оскудевая физически…

И, представьте, мечты у обоих Ленок сбылись как по писаному. Почти одновременно вышли наши Леночки замуж. А парни им попались — как из многосерийных фильмов про производительность труда! Симпатичные, голубоглазые, улыбчивые… У обоих — стаж был не менее трех лет, заочный техникум, очередь на жилье в первой сотне и две благодарности по профсоюзной линии. Тут надо заметить, что по сложившейся в том царстве традиции, оба жениха по паспорту оказались Валентинами, но это неважно. Потому что Ленки одного звали «дусиком», а другого — «котиком»…

…А в это самое время в стольном граде той самой славной державы, на самом-самом верху произошел между руководящими товарищами такой судьбоносный разговор…

— Слушай, товарищ Первый, а где бы нам бомбу водородную взорвать, как ты полагаешь?

— А где все прочие взрывал, товарищ Второй, там и водородную взорви — делов-то куча! — с видимым раздражением отмахнулся Первый. Он как раз изучал скудные демографические сводки рождаемости, концы с концами у него в какой-то отчетности не сводились. — Слушай, а если двухголовые младенцы родятся, их можно в двойном размере засчитать? Если считать по головам, то славно получается, черт возьми! А если снизу считать, то… выговор получается по партийной линии, не говоря уж о прогрессивке и премии.

— Директива была, чтобы снизу считать, как сам помнишь. Было ведь руководящее указание две головы на одном стержне — к одной редиске приравнивать. По-моему, прошлым годом прошло, декабрем. Товарищ Третий даже в ЖЭКиспустил распоряжение и в «Кодекс жилищный» внес поправку, чтобы на одной жилплощади только по низам прописывали. Сам представляешь, сколько умников двухголовых при нормативах в 9 квадратов ринутся в двойном размере прописываться. Тут не только выговора дождешься, а вообще куда-нибудь в Бангладеш вывалишь. Послом народной воли.

— Правильно! Ты ведь у нас нынче за демографию не отвечаешь! Я думаю, ты нарочно пришел, «как бы посоветоваться», а сам обстановочку изучаешь, где бы подсидеть партийного товарища высматриваешь! Да, прорыв получается у меня по демографии! Можешь сдавать меня ЦК с потрохами! Души меня! Жги синим пламенем!

— Ты не заводись, товарищ Первый, не заводись! — рассудительным партийным баритоном поправил его Второй. — Ежели все до дна поднимать, что у нас тут друг на друга накопилось, так ведь в одной связочке в Бангладеш покатим. Подозреваю я, что по двойной боекомплект голов как-то связан с предыдущими испытаниями нашего нового оружия пролетарского возмездия. Мне ученый это один говорил, забыл я его фамилию. Он у меня какой-то микроскоп просил, чтобы все поточнее докладом в ЦК представить, а я денег на эту аппаратуру не дал. Имею право. Поэтому и посоветоваться пришел. Так что вовсе я не сука какая-то, а думаю о партийной солидарности и субординации все-таки. По понятиям, короче.

— Так бы и объяснил сразу, — немного успокоился товарищ Первый. — А взорви ты эту бомбу свою… в Море-Окияне, товарищ Второй! Но так, чтобы цунами непременно к империалистам дошло! Двух галок сразу выбьем в отчетности!

— Вот это ты мне идейку подкинул, товарищ Первый! Вот спасибо, так уж пузырь с меня!

— Это ты правильно, подметил, — сказал товарищ Первый, довольный собственною интеллектуальной мощью. — «Спасибо», как известно, не булькает!

Об чем это я? Ах, да! Вышли, значит, наши две Ленки взамуж. Стали молодые жить-поживать, портвейном-мороженым угощаться, ходить под ручку в кино, на рейды оперотрядов… И, конечно, с шариками и флажками организованно посещали демонстрации.

Вот как раз на демонстрации Лены ходить не любили. Дусик с котиком, в ожидании движения колонны, забивалися в ближайший подъезд с хмырями с соседнего участка «погреться». Всю последующую демонстрацию солидарности всклокоченным Ленкам приходилось их на своем горбу через центральные улицы волочь, а разогретые дусики-котики только подвывали нетрезвой колонне «Смела таварищи-и в ногу-у!» и обкомовскому радио «Ура-а-а! Дастратуи-ит!» Надоело до чертиков Ленкам так два раза в год уродоваться! А как не пойти, если из очереди на жилье выкинуть могут? Планы-то у них были королевичами обзаводиться!

Кстати, о выполнении и перевыполнении планов и принятых на себя прочих повышенных обязательств. Загвоздка с теми королевичами выходила. Ничего с королевичами не получалось. И уже председатели профсоюзов Петровичи обоим Валентинам несколько раз прозрачно намекали, что очередь на жилье подходит, а без справки из женской консультации светит нашим молодоженам, в лучшем случае, коммунальная комнатенка, но выше себя не перепрыгнешь.

Cамое противное, что на каждом обеде в столовке, перекрикивая радиопередачу «В рабочий полдень», Валентинов под общий хохот стали допрашивать об этих проблемах вальцовщики Кольки из подсобных цехов. Мол, не надо ли опыт передать, поучить чему или, может, посодействовать?.. Хоть вешайся, в самом деле.

Поэтому вначале после получки появилось пиво… потом пиво с водкой… а потом и закрытая лекция по линии комитета комсомола об общей статистике уродств и патологий на основе пьяного зачатия. С фотографиями в разрезе, скукожеными демонстрационными образцами на спирту и комментариями специалистов.

Чуть было от таких лекций оба Валентина не скурвились в корягу. Но выстояли. Хотя после лекций долго блевали и орали по ночам… Ленки наоборот ночью плакали, а днем анализы сдавали в консультации. Но без всякого настроения. С потухшими лицами. Производительность труда упала, как водится. Какая тут в жопу производительность…

…А в это самое время в Море-Окияне, в один прекрасный денек (минус двадцать, дождь со снегом и буря по метеопредупреждению) состоялся на рыболовецком сейнере такой разговор между первым помощником капитана и главным технологом.

— Что за черт, Кургузкин? Почему вся рыба синяя?

— А я откуда знаю, товарищ Мерзляков? Солим согласно технологии, вот — все тонкости соблюдаем по ГОСТам!

— Ты свои ГОСТы, знаешь, куда засунь? План летит птицей чайкой, рыба у него голубая, как яйца у дрозда, а он ГОСТы нюхает своим подозрительным румпелем! Думаешь, я твою анкету не изучал? Ты чо своей массонской ложей лыбишься?

— Да я эта… на ветру щурюсь, гражданин начальник второго ранга!

— Щас выложишь у меня партбилет и к стенке, гад! Сразу щуриться перестанешь! Как ты себе такой позор представляешь? В порт придем и под духовой оркестр перед нашими товарищами начнем это вот вываливать?

— Это что, товарищ Мерзляков! Радист сейнера «Петропавловск Камчатский» мне по секрету сказал, что у них рыба, как ни соли, наоборот вся желтая получается!