Наблюдатель - Сергей Трусов

Трусов Сергей

Наблюдатель

Сергей Петрович Трусов

Наблюдатель

Фантастический рассказ

В книге - фантастические рассказы. Через необычные, причудливые и фантастические приключения героев автор дает глубокий анализ реальным жизненным явлениям, ставит различные проблемы взаимоотношений между людьми, увлекает юного читателя в мир познания и романтики, заставляет его задуматься над вопросами настоящей жизни.

Глупая скотина!

Вне себя от бешенства он крутнулся на месте и сильным ударом хвоста отбросил наседавшего хищника. Тварь жалобно взвизгнула, долбанулась о скалу и рухнула на песок. Это послужило сигналом. Заросли огласились воплями голодных обитателей. Свист, рычание, хохот - все смешалось в единый гомон. Воздух задрожал от шелеста перепончатых крыльев, и над головой послышалось утробное уханье.

Его охватило омерзение. Отскочив в сторону, он яростно замолотил хвостом налево и направо, топая гигантскими ногами-тумбами.

Какофония плотоядных звуков прекратилась. Летающие любители свежей крови поднялись повыше и там бестолково суетились, поглядывая вниз. Ждали, когда он уйдет. В своем желании они были не одиноки - в кустах кто-то завозился и нетерпеливо пискнул. Зыркнули чьи-то глаза. Маленькие, они пылали бессильной злобой.

Проклятая планета!

Он развернулся и зашагал прочь. Он был неудачником, знал об этом и потому злился. Другим - планеты как планеты, а ему... Ему всегда не везло.

Нет, в самом деле! Они там, наверное, воображают, что сидеть здесь в качестве наблюдателя - сплошное удовольствие. Как же, состав атмосферы, вода, температура - все пригодно для жизни. Сиди себе и наблюдай, когда в этой дыре начнет зарождаться разум.

Вначале они думали, что это наступит довольно скоро - планета буквально кишела живыми существами. Но вся беда оказалась в том, что продолжительность жизни здесь крайне мала. Планета слишком быстро вращается вокруг своего светила, и в черепной коробке аборигенов просто не успевает зародиться мысль. Со времени прибытия экспедиции сменилось уже несколько поколений этих уродцев, и ни в одном из них ни разу не проглянуло даже жалкое подобие разума. Прыгающие, летающие, плавающие твари, казалось, были полностью поглощены взаимным уничтожением. С молниеносной быстротой они размножались и так же быстро умирали, успевая все же натворить друг другу неимоверное количество гадостей. Исчезали целые виды, и на смену им появлялись новые, еще более отвратительные и безобразные. Процесс возникновения сознательной деятельности затягивался, и на планете решили оставить наблюдателя.

Он медленно брел вдоль озера, оставляя за собой глубокие следы. Настроение было паршивое. Обида и злость поднимались в нем, когда он вспоминал бодренькие рассуждения командира о долге, об ответственности перед цивилизацией, о том, что ему верят и надеются, что он стойко перенесет временные трудности.

Временные трудности! Он еле сдержался тогда, чтобы не высказать все, что об этом думает. Конечно, это ничего бы не изменило. Над ним все потешались, радовались, что именно ему поручили это бессмысленное наблюдение. Мстили за то, что он умнее их всех. Да, да, умнее!

Он остановился и грустно посмотрел на свои ноги. Его лишили собственного тела, дав взамен чудовищную оболочку какого-то страшилища. Чтобы, значит, не выделялся из окружающей среды! Хорошо еще, что это жуткое создание травоядное, а то пришлось бы и ему ради пропитания крошить черепа и ломать позвоночники.

Он посмотрел вверх. Где-то там, в холодной космической пустоте, летит корабль с его родным, пока безжизненным телом. Что лучше - тело без сознания или сознание в чужом теле? Наверное, и то и другое одинаково плохо и непригодно для полноценной жизни. Есть, правда, один плюс. Когда бы он ни возвратился в свое настоящее тело, оно будет таким же молодым и здоровым, каким он его оставил.

Он двинулся дальше, раздумывая о том, что, вернувшись домой, напишет философский трактат о взаимоотношении чужеродных тел и сознаний. Время у него есть. До прибытия корабля он успеет собрать массу материала. За себя, то есть за свое сознание, беспокоиться нечего: толстокожий гигантский увалень - надежная защита. Разумно используя резервы, можно просуществовать очень долго. Местным тварям это невдомек, и они мрут, едва успев родиться. Глупцы.

А ведь с самого начала было ясно, что планета неперспективная. У здешних существ ни одного намека на потенциальную разумность. Знай себе, размножаются и жрут, жрут и размножаются - и ни одной мысли! Он-то сразу все определил. Пытался убедить командира, но этот умник прочел целую лекцию о подчинении приказам свыше. Да и остальные тоже. Изображают великих исследователей, будто и вправду что-то понимают. И почему оставили именно его? Наверняка из зависти. Чувствуют, что он способен на большее, и специально подсунули самую никудышную работенку.

Позади раздался пронзительный вопль. Резко оборвался. Кусты ядовитых колючек задрожали, и оттуда донеслось громкое чавканье.

"Опять", - подумал он и недовольно поморщился.

Безумие на этой планете процветало. Само рыжее светило, казалось, источает жаркую агрессивность. Глубокие водоемы остались чуть ли не единственными местами, где можно спокойно поразмыслить. Там тоже идет грызня, но происходит она как-то тише и незаметнее.

Надо отсидеться под водой, пока не прилетит корабль. Все равно наблюдать здесь нечего. Одна нервотрепка.

Он привычно вошел в озеро. Дно быстро уходило вниз. Вода ласково приняла его тяжелое неуклюжее тело, и он благодарно вздохнул. В воде было хорошо.

...Он лежал на дне и пытался вспомнить что-то очень важное.

Ничего особенного не вспоминалось.

Тогда, расслабившись, он отдавался во власть подводных течений. Его мягко приподнимало, переворачивало, опускало. Причудливо струился перед глазами песок, шныряли рыбки, стучали по черепу камешки.

Потом он вновь ложился на дно и вновь вспоминал. И опять ничего не вспоминалось. Так, отрывочные картинки тех времен, когда он жил на суше. Было жарко, тяжело и хлопотно. Еще надо было что-то наблюдать... Что? Зачем? Впрочем, можно подняться на поверхность и посмотреть. В прошлый раз, кажется, там была какая-то суматоха. Какие-то глупости, недостойные внимания. Ну ладно, ненадолго...

* * *

- Капитан, капитан! Скорее сюда! Смотрите, вон там, за бортом! Скорее же!

- Что такое? Что? Что ты там орешь, кухонная душа?

- Вон там, капитан, смотрите... Господи, да что же это? Я ведь только что видел, ей-богу, видел...

- Что ты видел, несчастный крикун? Я из-за тебя выронил свою трубку!

- Чудовище, капитан! Похоже на Несси, точь-в-точь как на картинках в журналах. Высунуло башку и смотрело прямо на меня! Честное слово!