Древо скрелингов - Майкл Муркок

Майкл Муркок

Древо скрелингов

Пролог

Три к девяти и девять к трем,

Мы к Древу cкрелингов идем.

Уэлдрейк, "Окаймлённая трагедия"

Нижеследующее примечание было подколото к последним страницам этой рукописи, однако редактор счел за лучшее поместить его здесь, поскольку оно хотя бы отчасти разъясняет побуждения, двигавшие нашими загадочными путешественниками во снах. Основная часть текста написана рукой графа Ульрика фон Бека, и лишь его начало – другим, довольно своеобразным почерком. В отдельной записке Ульрик требует, чтобы рукопись была опубликована не ранее, чем его смерть будет официально подтверждена.

«Многие школы магической философии утверждают, будто бы наш мир – творение человеческих страстей. Одной только силой наших желаний мы способны создавать целые вселенные, космологии и сверхъестественные пантеоны. Многие верят, что само наше существование – продукт снов, и именно в наших грезах мы порождаем своих богов, демонов, героев и злодеев. Каждый сон, если он достаточно могуществен, может создавать все новые варианты реальности в непрерывно развивающемся организме, каковым является мультивселенная. Они полагают, что наши сны бывают не только созидательными, но и разрушительными. Некоторые из нас обладают навыками и отвагой, позволяющими входить в сны других людей и выходить оттуда, даже внедрять в их грезы наши собственные сны. Это было обычной практикой в Мелнибонэ, где я родился.

В Мелнибонэ мы учились входить в сны, где вели полноценную и очень долгую жизнь, черпая в этой реальности новый опыт и знания. К своему двадцать пятому дню рождения я прожил более двух тысяч лет.

Подобного долголетия я пожелал бы лишь немногим из своих врагов. Мы платим огромную цену за мудрость, которую приносит нам власть над стихиями.

Если вам повезет так же, как мне, вы забудете большинство этих снов. Вы безжалостно вытесните их из своего сознания. Однако приобретенный в них опыт навсегда останется в вашей крови. Его можно будет использовать для могущественного колдовства и магии. Мы устроены так, что почти не помним своих снов, однако некоторые из приключений, пережитые мной совместно с моим дальним родственником Ульриком фон Беком, послужили основой для написания моей истории, которая переплетается с историей Эльрика. То, что вы читаете сейчас, я, вероятнее всего, очень скоро позабуду.

Сны образуют нечто вроде апокрифов в главном сюжете моего повествования. В одной из моих жизней я не имел ни малейшего понятия о собственной судьбе, сопротивлялся ей, ненавидел ее. В другой я старательно следовал своему предназначению, прекрасно сознавая свою участь. И когда я покинул эти грезы, они поблекли, становясь полузабытым шепотом, мимолетным видением. Только сила и могущество останутся со мной, и будь что будет.

Эльрик, сын Садрика, последний император Мелнибонэ»

Если спросите, откуда

Эти сказки и легенды

С их лесным благоуханьем,

Влажной свежестью долины,

Голубым дымком вигвамов,

Шумом рек и водопадов,

Шумом, диким и стозвучным,

Как в горах раскаты грома? -

Я скажу вам, я отвечу:

"От лесов, равнин пустынных,

От озер Страны Полночной,

Из страны Оджибуэев,

Из страны Дакотов диких,

С гор и тундр, с болотных топей,

Где среди осоки бродит

Цапля сизая, Шух-шух-га.

Повторяю эти сказки,

Эти старые преданья

По напевам сладкозвучным

Музыканта Навадаги".

Лонгфелло, "Песнь о Гайавате"

Первая ветвь. Рассказ Оуны

Девять Черных гигантов у Скрелингов Древа в дозоре, На Юге трое из них, и на Востоке их трое, Еще из троих отряд – с запада путь сторожит, Но Север для Белой Змеи открыт;

Из-за дракона, что должен крепко спать.

Но он проснется и начнет рыдать,

И огненными когда он заплачет слезами

Охватит весь мир погребальное пламя

И только певец с флейтой иль лирой

Вспять повернет эти темные силы.

Уэлдрейк, "Древо скрелингов"

Глава 1. Дом на острове

Внимайте мне все священные роды, великие с малыми Хеймдалля дети!

Один, ты хочешь, чтоб я рассказала о прошлом всех сущих, о древнем, что помню.

Великанов я помню, рожденных до века, породили меня они в давние годы;

Помню девять миров и девять корней и древо предела, еще не проросшее.

Старшая Эдда. "Прорицание вёльвы"

Я – Оуна, графиня фон Бек, Принимающая облики, дочь Оуни, Похитительницы снов, и Эльрика, императора-чародея Мелнибонэ.

Когда моего мужа захватили воины какатанава, я отправилась разыскивать его, попала в водоворот и открыла для себя непостижимую Америку. Об этом мой рассказ.

Когда Вторая мировая война подошла к концу и в Европе установилось некое подобие мира, я заперла семейный особняк на окраине Серых Жил и поселилась в западном Лондоне, в Кенсингтоне, со своим мужем Ульриком, графом фон Бек. Я великолепная лучница и опытный мастер иллюзорных искусств, однако не пожелала идти по материнским стопам.

В конце 40-х годов 20 века я около двух лет не могла найти применения своим навыкам и в итоге получила работу в той же области, что и мой муж. Атмосфера всеобщего ужаса и скорби, воцарившихся после падения нацизма, придавала нам сил вернуть к жизни и вновь открыть для себя наши идеи и попытаться сделать все, чтобы человечество никогда более не очутилось в пропасти фанатизма и тирании.

Понимая, что любой поступок в одной сфере мультивселенной отражается во всех других, мы решительно посвятили себя Объединенным нациям и воплощению Всемирной декларации прав человека, проект которой накануне войны составил Х. Г. Уэллс, напрямую ссылаясь на труды американских Отцов-основателей. Супруга Президента США Элеонора Рузвельт оказала проекту значительную поддержку. Мы надеялись, что сумеем утвердить идеи либерального гуманизма и народного правления во всем мире, жаждущем покоя и согласия. Нет нужды говорить, что наша задача оказалась не из простых.

Подобно грекам и ирокезам, лелеявшим подобные замыслы, мы обнаружили, что кризис всегда сулит гораздо больше немедленных выгод, чем состояние безмятежности.

Мы с Ульриком трудились не покладая рук, и поскольку моя работа была сопряжена с разъездами, в сентябре 1951 года мы решили отдать своих детей в английскую школу-пансион. Школа Майкла Холла в сельском Суссексе была отличным учебным заведением, преподавание здесь велось по системе Стейнера Уолдорфа, и все же частые разлуки с детьми внушали мне чувство вины. Последние несколько месяцев Ульрик плохо спал, его ночной покой тревожили видения, которые он называл "вмешательствами" – они являлись ему, когда душа Эльрика, неразрывно связанная с его внутренним миром, переживала сильные потрясения. По этой причине и некоторым другим мы позволили себе продолжительный отдых в летнем доме своих шотландских друзей, которые в то время работали на Тринидаде в Комиссии по независимости Вест-Индийских колоний.