Океанический постпанк - Саша Ангел

Саша Ангел

Океанический постпанк

Важное изменение

Из нескольких точек земного шара поступали необычные сообщения о том, что происходит с мировым океаном.

Отчётливо видные волны исчезали, а в некоторых местах установился штиль на несколько суток.

Свечение под водой и непонятное поведение животных, их обеспокоенность — всё это вместе с пониманием, что так происходит по всей планете, давало понять, что начались какие-то серьёзные изменения.

Дельфины подплывали к берегам, всматривались в удивлённых людей и словно требовали что-то, но не могли выразить этого.

Наконец, через несколько недель такого затишья — когда воды океана перестали шуметь и издавать привычные звуки, из морских глубин на берега различных городов стали выходить изящно одетые крабы и моллюски.

При виде такого исполинского размера существ, сравнимых в среднем с крупным человеком, никто не подходил к ним, предпочитая следить за тем, что же морские жители будут делать дальше.

Привыкая к наземной атмосфере и условиям суши, эти посланцы отправлялись в город.

Бродя по улочкам, они старались прийти к определённым местам, в которых играла или звучала музыка. Забредали как к уличным исполнителям, так и к магазинчикам пластинок.

Последнее их интересовало по-настоящему, ведь то громадное изменение, что наметилось в мире, было именно этим — шум воды, прибоя, обязан был смениться новыми звуками, и посланцы отправились за материальным носителем, который и должен был вечно храниться в глубинах океана и давать звук волнам различного размера, прибою.

Обретаясь у входа в эти заведения, они смогли через несколько дней хрипло, с нечеловеческим акцентом, произнести пару фраз, которые убедили владельцев и сотрудников впустить их в магазины.

— Звуки волн, — только и сказал один большой краб, выползший из моря в наших краях.

Владелец магазина, внимательно следивший за новостями и знавший, что по всему миру морские существа ищут музыку, с удовольствием позволил крабу устроиться в удобном кресле и принёс свою коллекцию.

Ему хотелось удивить гостя, и он начал ставить одну за другой пластинки.

— Если ему хочется музыки волн, то я попробую подобрать что-нибудь похожее на то, как море звучало до этого, — подумал он, решив, что начнёт с подобного, а дальше начнёт выбирать что-то более энергичное.

Но те мелодии, имевшие в себе что-то от океана, не понравились крабу. Этот постоянный шум, пусть и не утомлял, но за многие тысячи лет успел надоесть морским обитателям, поэтому пришлось сразу перейти к другим вариантам.

Классическая музыка не понравилась ему, хотя поначалу, казалось, что краб внимательно слушал и даже подёргивал в такт своими клешнями — однако через тридцать минут, он разозлился и едва не ушёл из лавки, так что владельцу с трудом удалось успокоить его.

Джаз и поп-музыка также пришлись не по нраву ему, эти мелодии не подходили для океана, не годились для того, чтобы воспроизводиться в течение последующих многих тысяч лет.

Затем настало время рока, в котором множество альбомов было, сразу отброшено крабом — слишком тяжёлая музыка ему также не нравилась. Однако были и такие альбомы, которые краб прослушивал до конца без возражений.

В такие моменты он довольно щёлкал клешнями, и владелец магазина складывал эти пластинки в небольшой ящик, специально приготовленный для транспортировки.

Отбор занял несколько дней практически непрерывного прослушивания музыки всех жанров — десятки альбомов от «классических» до совсем малоизвестных откладывались в уже несколько ящиков.

Под конец краб заметно вымотался и, достав, из одного из многочисленных карманов несколько крупных камней с пригоршней золотых самородков, стал выбираться из кресла, направляясь к выходу.

Владелец, уставший не меньше краба, сделавший за это время только несколько перерывов на еду и краткий сон, сказал, чтобы краба проводили и доставили, куда он пожелает ящики с пластинками.

Краб только на секунду обвёл взглядом своих тёмных глазок магазин, а затем вышел на улицу.

Дверь издала при закрытии короткий звук и на этом работа магазина на этой неделе завершилась, все пошли отдыхать.

Краба проводили до пирса, с которого он неловко соскользнул вниз в воду и туда же осторожно опустили те несколько ящиков, так своеобразно оплаченных им.

В других местах происходило примерно то же самое — шёл первичный отбор пластинок, из которых одна должна была стать новой песней моря.

Океаны покрылись разноцветной пеной, а волны во всех частях света хоть и стали издавать определённые звуки, но постоянно менялись, словно в музыке волн образовались пустоты, незаполненные жизненно важные отрезки, без которых этот шум воспринимался совершенно по-другому — как нечто раздражающее, незавершённое и неполное.

Но это была лишь «притирка», процесс выбора, и на каждом участке океана образовались свои предпочтения, которые внимательно отслеживались и людьми на суше.

Однако люди скоро заметили, что на границах этих зон мелодии, созданные людьми, смешивались, деформировались и превращались в нечто другое. Океан, взяв за основу то, что ему было несвойственно, создавал из этого свой новый звук.

Но окончание было далеко, океан слишком медленно менял музыку, убирая всё лишнее, нагромождения ненужных звуков, и влияние, которое, например, получил джаз в северных морях, должно было столкнуться и примириться с южными просторами построка.

И так со всеми жанрами, получившими влияние хоть в самом маленьком море — когда же всё придёт в равновесие и весь океан обретёт единое звучание? Этого никто не знал.

Но одно можно было сказать точно — миллионы людей заинтересовались этими процессами, многие из которых стали проводить собственные исследования, а кто-то просто приходил на берег моря и слушал постоянно меняющиеся мотивы.

Важнейшее изменение происходило у всех на глазах, и все с нетерпением ждали окончательного результата.

Минута жизни скучного человека

Привычное хмурое утро сигналом будильника затягивало человека в круговорот буднего дня.

Серая каша, давно потерявшая вкус, а потому проглатываемая без удовольствия и отвращения, обеспечит его энергией и всеми нужными питательными веществами.

Походкой, в которой соединились его нерастраченная жизненная сила и хроническая усталость, он спускается по лестнице,