Умирать легко - Иван Бирюков

Бирюков Иван

Умирать легко

Бирюков Иван

УМИРАТЬ ЛЕГКО

психологический триллер

Фильм снят режиссером Александром Хваном на студии НТВ-ПРОФИТ. Там

же см. материалы о съемках фильма, актерах, режиссере, премьере в

Доме Кино, при участии Людмилы Улицкой Григория Ряжского

Синопсис: Кому понравится, когда за тобой следят через окно дома напротив, да еще, похоже, фотографируют! Это может взбесить кого угодно, даже такую миролюбивую девушку, как Лиза. И нет ничего удивительного в том, что она появилась в мансарде наглого наблюдателя с оружием в руках. Оружие в ход пустить не удалось: пришлось обитателя этой мансарды вытаскивать из петли, да еще и утешать, и сказать, что он ей нравится. А самое удивительное, что притворяться при этом не понадобилось. В тот момент они еще не знали, что смертоносное оружие все же начало действовать. Оно очень похоже на ту кийогу, с которой вбежала в мансарду Лиза - также пружинит, мгновенно распрямляясь, и убивает неотвратимо, особенно если попадет в сильные руки. Этим оружием стала их любовь. Его звали Илья, он был человеком, которому некого было любить. Прожив больше тридцати лет, он так и не встретил женщину, которая бы захотела его понять и пожалеть. Когда-то в юности с ним произошел некий случай, который он постарался забыть, но бесследно такие случаи не проходят. Он жил совсем один в своей мансарде, чинил оружие, о предназначении которого не задумывался, а единственным предметом его страсти был узкопленочный призрак, изображение безвестной женщины из старомодного кинопроектора, который он включал каждый день. Но однажды он полюбил. Незнакомую девушку из дома напротив. Хрупкую, задумчивую и до боли желанную. Не в силах вынести эту боль и свою непричастность к судьбе любимой, он решил покончить с собой. Но судьба распорядилась так, что именно эта девушка спасла его. Она полюбила его, заразившись его чувством. В своем высоком безумии он логичен и последователен, но по законам другой, не подходящей к обыденной жизни логике. Хотя, на его взгляд, логика эта проста: "Никто не смеет обижать Лизу". А тот, кто смеет, должен умереть. Он решил сделать то, чего никто не мог бы для нее совершить, - избавить мир, в котором она живет, от людей, причиняющих ей зло. Он их убил.

УМИРАТЬ ЛЕГКО

На тахте, застеленной белой простыней, появляется изображение девушки в нижнем белье. Она томно и сексуально двигается, закрывает глаза, облизывает языком яркие губы, ласкает свою грудь, бедра, низ живота, затем медленно снимает бюстгальтер. - Ты пришла, девочка моя? Ты хочешь раздеться? Ну, раздевайся... слышится за кадром исступленный шепот. Девушка на простыне дразняще-медленно скользит ладонями по груди, животу, поддевает пальцами тонкую ткань бикини, выгибается всем телом и снимает их. - Ну давай, давай сюда...О-о... - снова слышится шепот. Девушка призывно протягивает руки, снова закрывает глаза. На ее изображении появляется мужская рука. Ладонь нежно опускается на простыню, гладит прохладную ткань. - Иди сюда... иди... вот так... О, какое наслаждение... - хрипло шепчет мужчина. - Открой глаза, моя радость... Тебе хорошо со мной? Девушка на изображении томно открывает глаза, снова проводит языком по верхней губе. - Сейчас...сейчас... Ну, еще немного... - мужчина стонет, ласкает рукой изображение на простыни. - Как я люблю тебя!

Выйдя из ванной, Лиза прошла в роскошную спальню. Прохладный паркет приятно холодил босые ноги. Она уселась перед старинным трельяжем с чуть замутненным зеркалом и включила фен. Из мансардного окна дома напротив сверкнул солнечный блик, заставив ее зажмуриться. - Опять! - она тряхнула головой от злости, отложила в сторону фен. - Ну, ты у меня получишь! Лиза шевельнула плечами, сбрасывая с плеч халат и, обнаженная, неторопливо вышла из спальни. В соседней комнате она лихорадочно натянула джинсы, клетчатую мужскую рубашку, из сумочки вынула кийогу - короткую металлическую дубинку - и резко взмахнула ею. Толстая стальная пружина выстрелила, увеличив длину кийоги в три раза. Лиза повернула основание дубинки, уперлась в стену концом пружины, увенчанной металлическим набалдашником, и всем телом надавила на нее. Пружина сжалась, и кийога вновь приобрела прежний безобидный вид. Сунув ее за пояс, она торопливо обулась и, захлопнув за собой дверь квартиры, побежала вниз по лестнице парадного.

Дверь в чердачное помещение находилась напротив двери машинного зала лифта. Лиза вынула кийогу и, тихо ступая в мягких мокасинах, подошла вплотную к двери мансарды. Изнутри до нее донесся громкий стук, словно уронили на пол что-то тяжелое. Лиза распахнула ногой дверь и влетела в ярко освещенную вечерним солнцем мансарду, на ходу резко махнув кийогой. Посреди довольно просторного и светлого помещения болтался в петле мужчина. Его тело конвульсивно дергалось, руки отчаянно скребли охватившую шею веревочную петлю. На полу валялся перевернутый табурет. - О, Господи... - Лизе понадобилось несколько секунд, чтобы выйти из оцепенения. Она бросилась к самоубийце, обхватила его за ноги и приподняла. Мужчина захрипел, сумев чуть ослабить петлю. Лиза беспомощно оглядела широкий верстак с инструментами, оправами объективов, старым микроскопом и прочими бесполезными вещами, затем взгляд ее остановился на большом столовом ноже, лежавшем на столике у газовой плиты среди немытой посуды. Лиза бросилась к ножу, лихорадочно поставила табурет, вскочила на него и с остервенением стала пилить веревку. Мужчина, хрипя, вцепился в нее. Выпученные глаза излучали смертельный ужас. Едва удерживаясь на табурете, она, наконец, перепилила веревку, и тело самоубийцы рухнуло на пол, увлекая ее за собой. Не обращая внимания на ушибы, Лиза торопливо поднялась и стала растягивать петлю на шее мужчины. Тот жадно, с хрипом дышал, узкая грудь судорожно вздымалась и опадала. Лиза освободила его от петли и отбросила ее в сторону. - Идиот какой! - наконец, выдавила она. Мужчина, хрипя, перевернулся на живот, встал на четвереньки и отполз к широкой тахте, застеленной шерстяным пледом. Там он уселся на полу, опираясь о спинку тахты. Его глаза уже приобретали осмысленное выражение, с мучительной гримасой он сглотнул слюну, осторожно прижимая ладонь к саднящему горлу. Лиза, стоя на коленях, посмотрела на свои дрожащие руки. Ее всю трясло от пережитого потрясения. - Сволочь ты все-таки... Она поднялась на ноги и посмотрела на него сверху вниз. Он был одет в вытертые джинсы и черную хлопковую майку. Приятные, хоть и искаженные болью, черты лица, в близоруких зеленовато-карих глазах - боль и отчаяние. Руки худые, тонкие, лохматая голова с глубокими залысинами. Ему, видимо, лет тридцать пять, не больше. Он жадно дышал открытым ртом, не сводя с нее загнанного взгляда. - Очухался?.. - голос Лизы дрогнул, она тоже тяжело и прерывисто дышала. Лиза отвела от него взгляд и огляделась. Не имея больших запросов, здесь вполне можно было жить: в просторной мансарде, захламленной старой мебелью, инструментами и всевозможными частями оптических приборов нашлось место для широкой тахты, тумбочки с фотоувеличителем, книжного шкафа, газовой плиты с кухонным столом и двумя полками. На толстой потолочной балке металлическими кронштейнами крепился 16-тимиллиметровый проектор. В дальнем углу стояла огромная ванна на изогнутых чугунных львиных лапах. У окна на широком верстаке, где в беспорядке лежали объективы, оптические прицелы и инструменты, были закреплены слесарные тиски, рядом, нацеленный в окно здоровенным телевиком, стоял на штативе фотоаппарат. Лиза подошла и посмотрела в видоискатель. В кадре она увидела сильно увеличенное изображение своего окна, сквозь которое ясно была видна часть ее спальни с кроватью. - Подонок! Да ты еще и снимаешь?! В ней снова проснулась злость. Лиза отошла от фотокамеры, подняла с пола кийогу и повернулась к неудавшемуся самоубийце, сверкая глазами. Тот сжался и подтянул под себя ноги, по-прежнему с хрипом глотая воздух. Лиза размахнулась и яростно обрушила кийогу на фотоувеличитель, стоящий на прикроватной тумбочке. Трех ударов хватило, чтобы превратить его в груду искореженного металла и битого стекла. Затем она резко повернулась и одним ударом вдребезги разбила фотокамеру на штативе. Тяжело дыша, Лиза шагнула к мужчине: - Скажи спасибо, что не по твоей башке! Тот, свернувшись на полу, мелко вздрагивал плечами. Вид плачущего мужчины внезапно охладил ее злость. Она прошла к стене, уперлась в нее пружиной и сложила кийогу. Ее взгляд упал на заполненную до половины ванну. В воде плавали фотографии. Наклонившись, Лиза стала вылавливать их одну за другой. На всех фотографиях была Лиза. Некоторые были сняты на улице, но большинство - в ее спальне. На многих фотографиях она была обнажена. - Ты что - маньяк? - Лиза брезгливо бросила мокрые снимки на пол и повернулась к нему. - Что ты собирался делать с этими снимками? Мужчина приподнялся и сел, опираясь спиной о тахту. Его лицо еще было мокрым от слез, но он уже не плакал. Он попытался что-то выдавить из себя, и мучительно закашлялся, с отчаянием глядя на нее. Лиза подошла и встала в двух шагах, со злостью глядя ему в глаза. - Зачем? - прохрипел он. - Что "зачем"? - зло спросила она. Он снова закашлялся, прижимая к горлу узкую ладонь с длинными нервными пальцами. - Зачем ты... помешала... мне?! Каждое слово причиняло ему сильную боль и вызывало мучительную гримасу. - Да ты бы спасибо сказал! В душе Лизы шевельнулось что-то похожее на жалость. - По-твоему, я должна была любоваться, как ты подыхаешь? - она сама удивилась оправдательным ноткам в своем голосе. Его лицо исказилось в яростной гримасе, он стал бить кулаками по полу, мотая головой и хрипло скуля. - Зачем... ты вернула меня?! Лиза беспомощно смотрела на его истерику. - Я почти... был там!.. - Успокойся... - пробормотала Лиза. - Лучше убей меня... Лиза нагнулась и наотмашь ударила его по щеке. Он закрылся руками и снова беззвучно разрыдался. Лиза нервно прошлась туда-сюда по мансарде, затем тряхнула головой, опустилась перед ним на колени, прижала к груди его голову. - Ну успокойся, ты, дурачок, - грубовато пробормотала она. - О, черт!.. Ну будь ты мужчиной! - Я.. не мужчина... - в два приема прохрипел он, пытаясь вырваться. - Ну-ну, - она крепче прижала его голову к груди. - Перестань... все будет хорошо. Некоторое время он молча плакал, затем тихо выдавил: - Умирать... так легко!.. - Перестань, слышишь? - она тихо гладила его по голове. - Ты... не знаешь... как больно... возвращаться! - Ну прости меня, а? - шептала Лиза, поглаживая его волосы. - Хочешь, я побуду с тобой? Давай поговорим, хочешь? Он вдруг сам порывисто обнял ее, молча продолжая плакать. - Ну вот и хорошо, - тихо шептала она. - Ты поплачь, поплачь, тебе станет легче. - Не могу больше... - с тоской прошептал он. Было больно стоять коленями на голом полу, и Лиза шевельнулась, чтобы поменять позу. Он уловил это движение и крепче обхватил ее худыми руками: - Не уходи!.. - Не уйду, успокойся. Лиза чувствовала, что столкнулась с человеком более незащищенным и одиноким, чем она сама. Ласково поглаживая пальцами его голову, она снова обвела взглядом мансарду.