Амулет - Иван Донцов

Глава 1

— Ты совсем тю-тю?! — кричал женский голос из трубки. — Переживёшь без своего интернета!

— Тварь... — тихо выругался Андрей, выбрасывая сигарету в окно и отключая древний кнопочный телефон.

Ему сразу стало стыдно, что так отозвался о матери. Он часто думал о том, зачем она его рожала. Никаких перспектив, вообще ничего, кроме однокомнатной квартиры в спальном районе. Да и в той им приходилось жить сначала вчетвером, пока был жив дед, потом втроём, пока была жива бабка.

Он часто ловил себя на мысли, что ждёт смерти деда или бабки. Казалось — вот они умрут, и жизнь сразу наладится. Андрей представлял, как сделает в углу комнаты свой угол, огородит его, может даже поставит дверь. Ему хотелось хотя бы раз в жизни действительно почувствовать себя свободным. Дед всегда говорил:

— У мужика должен быть свой угол...

У Андрея не было не то, что угла, вообще ничего.

Городить стенку посреди комнаты мать не разрешила. Переставлять мебель чтобы хоть как-то отделить кровать сына от своего дивана — тоже. Ей похоже вообще было плевать на него, так иногда казалось парню.

Дед и бабка умерли, и Андрей со стыдом вспоминал то, как он думал раньше про них. Они были в общем то неплохими людьми, хоть и ссорились часто. Обычно бабка после ругани с матерью, говорила:

— Не должны две бабы в одном доме жить...

Но сделать никто и ничего не мог.

Мизерная пенсия бабки и деда, такая же маленькая зарплата матери.

Андрею было больно осознавать, что мать родила его в сорок пять, так ничего и не добившись к своим годам. Он всегда спрашивал себя — зачем она это сделала? Чего хотела добиться? Ради чего?

Ответ, который парень находил для себя, был простым — она решила заполнить ту пустоту внутри себя, которая съедала её из года в год. Правда совершенно не подумал о том, что может дать своему отпрыску. А теперь точно такую же пустоту внутри пытается как-то заполнить её сын.

Андрей ушёл с балкона, опустился на колени и стал рассматривать внутренности компьютера. Выглядело всё очень плохо — ощущение, что блок питания спалил абсолютно все комплектующие. Он, конечно, всё разобрал, собрал, но это не помогло. Пришлось звонить матери, говорить о случившемся и слушать её вопли о том, что никакого нового компьютера он не получит.

Парень вздохнул и пошёл на кухню, по пути задев старую вазу на небольшой полочке, которую прибивал к стене ещё дед, когда был жив. Андрей попытался её поймать, но неожиданно тяжёлый предмет выскользнул из рук и упал на затёртый серый линолеум. Осколки разлетелись кто-куда — часть под кровать, часть под кресло, несколько выскользнули в коридор.

— Мать убьёт... — ошарашено выдал Андрей, день сегодня явно не задался.

Пришлось идти за шваброй на кухню, всё подметать и удивляться осколкам старинного глиняного предмета. Они были толстенными и тяжёлыми. Сама ваза никогда не интересовала Андрея, стояла себе на полочке да собирала пыль. Он лишь знал, что дед давным-давно привёз её из своих многочисленных экспедиций.

Нет, конечно же он не был учёным или профессором какого-то университета, да что уж там — даже студентом никогда не числился. Обычный водитель грузовых автомобилей, который часто обслуживал такие походы. Вот как-то раз и привёз занимательную вещицу, которую хранили всей семьёй. Дед рассказывал, как нашёл её на месте раскопок, и решил прикарманить себе.

Андрей прикидывал — получится ли склеить осколки, но по всему выходило что нет, не получится. Глина, из которой и был слеплен предмет антиквариата, начала рассыпаться. Он просто не смог бы всё сложить так, чтобы было незаметно. Скандала теперь не избежать. Обидней всего было то, что ценность данной вазы оказалась почти нулевая — мать носила её разным специалистам, те лишь пожимали плечами. Да — старая, да — глиняная, и что с того?

Когда пришло время выметать осколки из-под кровати, парень увидел её старое фото на тумбе. Он остановился, посмотрел на симпатичную девушку лет двадцати, сказал:

— Прости.

Просить прощения у матери лично у него просто не хватило бы духу, а за то, что назвал её «старой сукой», было стыдно. Она его всё-таки любила, пусть они и ссорились часто. Просто так получилось — никто не хотел ничего плохого.

Дед с бабкой её родили — потому что так принято. Она его родила — потому что ей казалось это правильным. И получалось что никто не виноват, а страдают все.

Андрею пришлось лечь на живот и залезть с головой под кровать, чтобы достать последний кусочек. Он оказался на удивление ровным прямоугольником. Парень встал, выпрямился и внимательно рассмотрел находку.

Она вся была в крошках старой глины. Большой палец с лёгкостью очистил предмет, и глазам предстала небольшая табличка. На ней было изображено два глаза, пару отверстий, изображающих нос, какие-то символы на тыльной стороне. Беглый осмотр ничего не дал — вроде бы арабское письмо, но что там, совершенно непонятно.

— Приветствую! — раздался сзади приятный мужской голос, Андрей подскочил и выронил предмет на пол.

Сердце бешено колотилось, в глазах всё помутилось, выступил пот на лбу. Казалось, что волосы встали дыбом по всему телу. Он отполз к старой стенке, ещё раз внимательно осмотрел всю комнату и спросил громко:

— Кто здесь?!

Проходят минуты, но ничего не происходит. Полная тишина, лишь горит одинокая лампочка посреди потолка.

Андрей устало закрыл глаза, потёр их пальцами, выдохнул. Посидев ещё несколько минут, поднялся и пошёл подбирать то, что уронил. Когда его рука коснулась таблички, сзади тихо прошептали:

— Юноша, только прошу вас, не бросайте амулет, иначе я не смогу с вами общаться...

Андрей так и застыл, согнувшись. Сердце снова начало свой разбег, голова закружилась, и казалось, что он сейчас просто упадёт в обморок.

— Обморок нас не устраивает, юноша. — тихонько сказал собеседник, помогая Андрею распрямиться и добавляя: — Успокойтесь, я вас не укушу.

— К-к-к... — попытался спросить парень, ошарашено смотря на гостя.

Строгий деловой костюм, высокий, с чёрными зачёсанными волосами и гладко выбритый. Обычный топ-менеджер какой-то корпорации, во всяком случае именно так Андрей представлял себе топ-менеджеров.

— Кто я — не важно. — пожал плечами собеседник, улыбнувшись. — А попал я сюда уже очень давно, и многое про