Легенда об Огненном Джинне и Прародительнице - Анастасия Эльберг

Эльберг Анастасия, Томенчук Анна

ЛЕГЕНДА ОБ ОГНЕННОМ ДЖИННЕ И ПРАРОДИТЕЛЬНИЦЕ

Треверберг

2010 год

— Дядя Винсент, но ведь вампир не съел их всех?..

В ожидании ответа Максимилиан затаил дыхание и приготовился спрятаться под одеяло.

— Конечно, нет, — ответила Эмили. Она уже отложила дневник, и теперь старательно взбивала подушку. — Он съел стольких, скольких мог запихнуть себе в живот. А из остальных выпил всю кровь.

— О-о-ой, — протянул мальчик — скорее, задумчиво, чем испуганно.

— Никто никого не выпил и не съел, — подвел итог я, закрывая книгу. — Но эльфы уяснили, что лучше решать конфликты мирным путем и ни с кем не воевать.

— А мама с папой скоро вернутся? — задал Макс очередной вопрос, устраиваясь под одеялом.

Я подождал, пока он уляжется спокойно, а потом поднялся и потрепал его по волосам.

— Завтра днем они уже приедут. Надеюсь, их не задержат другие дела. Например, таблички «Скидка», мимо которых не может пройти твоя мама.

Максимилиан тяжело вздохнул и укрылся одеялом с головой.

— А что случилось с эльфами потом? — все же решился спросить он.

— Не знаю, мой хороший. Думаю, что они жили долго и счастливо.

— Жили долго и счастливо до тех пор, пока их не сожрал кто-то другой, — поправила меня Эмили.

— Дядя Винсент… — приготовился затянуть традиционную волынку Макс.

Я снова сел и взял книгу.

— Продолжение? — подняла бровь Эмили.

— Я расскажу вам еще кое-что. Это история о власти и ответственности, которую берет на себя каждое существо, имеющее эту власть.

— Это страшная сказка? — уточнил Макс.

— Это поучительная сказка. Или не совсем сказка. Как знать.

— Хорошо, дядя Винсент.

— Когда-то давно, — начал я, — когда на свете не было ни нас с Амиром, ни нашего создателя, привычного нам мира не существовало. На Земле жила небольшая группа людей, которая не умела охотиться, а поэтому ела странную пищу и исповедовала странные культы. В ту пору человек не знал, почему поднимается солнце, почему дует ветер и почему ночью на небе появляется диск луны. Люди были слабы, ими руководил страх, и их окружало огромное количество загадок. Неудивительно, что рано или поздно они начали возводить эти загадки в культ и придумывать богов. А богов они видели везде: в чаще леса, в мутной воде рек и озер, на высоких холодных горах, где лежал чистый белый снег. Шли года и века, людей становилось больше. Они научились охотиться, и теперь могли есть мясо животных. К уже придуманным богам прибавились другие: они насылали страшные болезни, пили человеческую кровь и приходили в кошмарных снах.

В детстве каждый из нас хорошо уяснил, что воображение может творить чудеса: стучащая в окно ветка дерева оказывается лапой ужасного чудища, лающая во дворе собака становится диким оборотнем. Но детские страхи — ничто по сравнению со страхами множества людей, которые, помимо всего прочего, еще и искренне верят в придуманных ими же богов. По сей день смертные не выучили свой урок, и им легче придумать мистическое объяснение непонятным вещам, чем поразмышлять и попытаться вникнуть в суть. Что же говорить о первобытных людях, которые боялись даже своей тени? Сила их веры была поистине безграничной.

И настал тот день, когда придуманные ими боги, странные существа и безликие духи природы обрели плоть и кровь. Ведь мир, который нас окружает — это отражение наших мыслей. Люди часто призывали богов — и вот они пришли. И, так как даже сегодня они называют все непонятное «потусторонним» и «темным», то и мир, в котором жили боги, они нарекли Темным Миром. С гор сошли эльфы, из лесной чащи появились баньши и прекрасные феи, из пыли дорог родились пыльные демоны, из тяжелого болотного воздуха — демоны-обманщики, те самые, которые заманивают людей на болота таинственными огнями, а реки и озера теперь населяли водные духи и ундины.

— Ой, — тихо пискнул Макс, и на секунду мне показалось, что в комнате появилась Таис.

Эмили снова достала дневник и сняла колпачок с ручки.

— То есть, люди… сами придумали наш мир? — спросила она.

— Именно так.

Макс закивал, давая понять, что я могу продолжать рассказ.

— Темные существа были напуганы не меньше людей: они не понимали, где находятся, не знали, как нужно жить, но инстинктивно чувствовали, что нужно держаться вместе — это спасет их. И так продолжалось до тех пор, пока в дело не вмешался кое-кто еще.

Эмили выразительно поиграла бровями, убедившись, что Макс за ней наблюдает, и, открыв чистую страницу, принялась что-то увлеченно писать.

— Эльфы были, баньши были, духи были, феи были, ундины были… — начал задумчиво перечислять мальчик.

— И еще были темные эльфы, — кивнул я. — Они появились из-под земли.

— А как же… вампиры, дядя Винсент? Вампиров не было?

Я открыл книгу и, перевернув несколько страниц, показал ему красочное изображение на развороте. То был сборник легенд разных народов, проиллюстрированный знаменитым на весь Треверберг Эдуардом Муном и его не менее знаменитым отцом. На рисунке красивая женщина с длинными черными волосами летела по темному небу и прижимала к груди маленьких крылатых существ.

— Знаешь, кто это? — спросил я.

— Прародительница Лилит! — с готовностью отрапортовал Макс.

— Папа рассказывал тебе, почему ее называют Прародительницей?

— Потому что она обратила первого вампира…

Я закрыл книгу.

— Правильно. И ей мы тоже уделим внимание в нашей истории. А пока вернемся к людям. Тот, кого люди называют разными именами, от Аллаха до Иеговы, а мы — Создателем, не сотворил ни Рая, ни Ада. Но жившим на Земле людям была необходима вера в существование после смерти. А тем, кто знал, то есть, жрецам, было необходимо, чтобы остальные верили. И, что еще важнее, боялись. Уже тогда жрецы понимали, что страх перед наказанием после смерти — лучший инструмент для манипуляции.

— А что такое манипуляция, дядя Винсент? — полюбопытствовал Макс.

— Это когда ты в детстве не хотел пить кровь, а мама говорила тебе, что из-под кровати вылезет пыльный демон и утащит тебя в свое логово, а потом продаст Незнакомцам за три золотые монеты, — как всегда, на свой лад, пояснила Эмили. — Под кроватью нет никаких демонов, но ты веришь, что они там — ведь это говорит мама — а поэтому пьешь.