Мандариновый раф для хорошей девочки (СИ) - Ясина Зоя

Зоя Ясина

Мандариновый раф для хорошей девочки

Глава 1. Макарон vs макарун

Он — самый яркий парень в школе. И я была ему под стать. Нет, неправда. Конечно, нет. Разве что в мечтах. Так это было давно. И почему я думаю о нём? Столько лет прошло. А сколько? Так… если подумать… уже порядка…

Семнадцать лет. Столько мне было как раз семнадцать лет назад, если мне в следующем году тридцать пять.

Да и этот самый следующий год не за горами. Сегодня двадцать пятое декабря. Люди уже поставили новогоднюю ёлку, нарядили игрушками, закупили подарки родным. А я? А я как все. У меня и елка, и игрушки, и подарки. И бабушкам, и детям. Дети ёлку рано выпросили. У меня двое — мальчик и девочка. Лёшка и Сашка. Сашкой дочку муж назвал — в честь своей бабки — Александры. И где теперь тот муж? А как говорю кому про своих Лешку с Сашкой — думают, у меня два мальчика.

Муж бывший позвонит или нет на Новый год? Так иногда думается — лучше б и не звонил… Дети вроде и рады, а вроде и поотвыкли. Не видели его уже месяца два.

Занят. На работах. На вахтах. Как развёлся со мной, так начал работать — а, может, только говорит… Но о нем, о бывшем муже, Петре, не думаю… А думаю о…

Дверной колокольчик прервал мои мысли.

— Здрасьте! — с порога громогласно поздоровался высокий широкоплечий мужчина. — Мне эспрессо, выпью здесь. А с собой чай с шиповником и макароны!

«Макароны! Макаруны» — проговорила я про себя, улыбаясь, но вслух поправлять мужчину не стала. Высокий, статный. Плечи и шапка в снегу, хотя по виду — такие мужчины ездят на машине. И расстегнут весь, и шарф небрежно на шее повязан. Метёт на улице, быстро припорошило его. Отряхивается. Шумный.

Макаруны-макароны его аккуратно сложила в бумажный хрустящий пакет. Макарон — французское пирожное из двух полукруглых половинок на основе безе с кремовой начинкой. Макарун — печенье из кокоса и тёртых орехов, покрытое шоколадом. Протянула печенье. Улыбнулась под маской. А всё равно видно — глаза ведь тоже улыбаются.

— Наличными или…

— По карте! — перебил меня он, прикладывая к терминалу телефон.

— Спасибо за покупку! — отдала я чек.

— Тебе спасибо, красавица! — он ко мне через прилавок потянулся. — А-ле-ви-на! — протянул по слогам, читая с бейджика. — С наступающим! — и исчез за дверью.

Такие и настроение поднимают. Только видом своим. Зайдут, как медведи, шумные. Громкие. Фыркают, топают, из под снега в тепле — отряхиваются. Смешные.

Вот я всё больше на мужчин заглядываюсь. Новый год скоро. Корпоративы начались. У фирм разных — поздравления крупных клиентов. Чаепития. Тортики покупают. Конфеты в красивых коробках. Кофе, чаи. Сейчас в нашей кофейне-кондитерской самое ходовое время. И мне нравится. Суета вся эта предновогодняя. Толкотня. Смех. С утра занятые, важные покупатели. Хмурые. Под вечер веселее уже. Везде ведь шарики-фонарики. Сияет всё, блестит. В витринах счастье в шуршащих упаковках отражается. Добреют люди.

А он… опять мыслями далеко. В школе самый яркий. Почему яркий? Для меня он светил, как комета. Носился, как метеор. Жестикулировал отчаянно, смеялся громко. Мой Пашка. Пашка-Пташка. Так никто его не звал, только я и только в мыслях. Живчик был страшный. Почему был? Наверное он и сейчас такой же… И не наверное, а я знаю точно…

Опять колокольчик на двери… как и в прошлый раз, как и всегда. Заходит женщина. Опрятная, довольная, в короткой норковой шубке. Выбирает пирожные. Два. Объясняет мне, что для себя и подруги. Я киваю вежливо. Деликатно спрашиваю, чего ей хочется, советую. Разговаривать не всегда желание есть, но если покупатель сама идёт на контакт. Улыбка из под маски. Вежливое: «приходите ещё!» И опять, но не воспоминания, нет — взгляд на часы.

Зайдёт сегодня? Он не всегда заходит. Вчера его не было. И позавчера нет. Всего, после школы, я его видела три раза. И все три раза в этой кондитерской. Я стояла тут же, за прилавком. А он говорил по телефону и покупал кофе: мандариновый раф для сладкой девочки.

Я насыпала в этот раф побольше сахара. Сама не знаю, зачем — рука дрогнула. А если его сладкая девочка решит, что у нас плохой кофе, и он больше не будет сюда заходить? Но после того случая он был ещё два раза. И покупал всё тот же мандариновый раф. Девочка, видимо, любит послаще.

Павел Птолемеев меня не узнал.

Смена закончилась. Сегодня он не пришёл. Вдруг он тоже бывал здесь вечерами по работе? Или та самая сладкая девочка живет по-соседству, и она не жена — разве жену так называют? Она — любовница, с которой Паша расстался. И теперь он больше не зайдёт. Поймала себя на мысли, что я, взрослая женщина, мать двоих детей, злюсь на какую-то неизвестную мне девушку — за то, что с ней, возможно, расстались.

Как у него жизнь сложилась, у Пашки? На пальце кольца нет, это я сразу заметила. Но и на холостяка не похож. Не так они выглядят, холостяки. Что-то домашнее в нем проскальзывает. За дорогим чёрным пальто, часами на крепком запястье. Много ли рассмотришь зимой? Шарф кашемировый — небрежно. Никогда не завязан — наброшен поверх пальто. И глаза оттеняет красиво. Значит, для этой самой красоты и носит. Он всегда знал, что красивый. И как он на женщин и девушек действует, тоже знал.

И вроде не специально, но если вдруг застанет кого врасплох — молодую учительницу, или какую девчонку, поймёт вдруг, что она попалась случайно в эти сети его обаяния, сразу пристально смотрит и улыбается во все свои тридцать два белющих зуба.

Обормот. Я не попадалась ни разу. Робкая была в школе. Не подходила к нему близко, страшно было. Да и особо общаться нам не о чем — интересов общих нет.

Какие у меня в школе были интересы? Читала романы про приключения и красивую любовь. Иногда и под партой, во время уроков. Вздыхала только и завидовала. Где-то у кого-то бывает и красиво. Может, у кого из одноклассников красиво сложилось.

У меня вот всё обычно.

С Петром вот как вышло? У друзей познакомились. Пьяненькие уже слегка. Веселые. А он, Петя, всё не мог моё имя запомнить. И не сдавался, не называл, как другие — Алей. Всё норовил Алевтиной назвать или Авелиной. А я поправляла, что Алевина я. Так по паспорту, так мама назвала. Да и имя такое есть — ничего необычного. Люди путаются, часто случается.

Закрытие в восемь. Всё проверила, прибралась. Униформу сняла, оделась в своё. Вышла. Закрыла дверь. Проверила несколько раз — такой у меня пунктик. Ребёнка уже бабушка забрала. Сашку из садика, а Лешка со школы сам до дома дошёл. Бегает сам. Поначалу встречали, и если я выходная, я хожу встречать. Но он недавно заявил, что не надо. Многие сами ходят и он не хочет, чтоб его мама за ручку вела.

Район у нас тихий. Из школы до дороги — через небольшую рощицу. Светофор только один. Но как я из-за этого светофора переживаю! И за ключи тоже. Уже и с соседкой договорилась, чтоб смс мне писала, как мой Лешка до дома дойдёт и в квартиру дверь откроет.

Ещё в магазин надо. Что они там едят? Дома продуктов никаких… Опять мама моя возмущаться будет.

Зашла в продуктовый супермаркет. Зависла у полки с молоком. Дети подсели на молочные коктейли домашние. Те, что у нас в кондитерской я делаю, им не нравятся. А те что дома — любят, не оттащишь за уши.

Взяла сразу побольше. Начала к срокам годности приглядываться. Краем глаза йогурт заметила, ряженку. Если Пашка один живет, он сам себе вот также молоко в пакетах покупает? Хлеб, масло, йогурты? Или он вообще дома не ест? Странно бы было его здесь увидеть — рядом с прилавками с затоптанным скользким полом. Снег на улице мокрый. Метёт. А здесь тепло — тает всё.

Заметила, что пакет с молоком у меня в руках капает. Упаковка повредилась. Руки вот все теперь мокрые. Развернулась неловко и столкнулась с каким-то мужчиной. Грузный, высокий, в ярком шарфе с принтом. В руках бутылка коньяка и какие-то закуски с шоколадками. Были в руках. Потому что сейчас они все на полу. Как и бутылка. Выскользнула и на грязный пол. И всё в дребезги. Я смотрела на капли на коричневом стекле. Почему же белые?