Викинги - Патрик Вебер

Викинги: роман

Патрик Вебер

Гибнут стада,

родня умирает,

умрешь и ты сам,

но не умирает

громкая слава

деяний достойных.

Кто победил всех врагов своих одного за другим — того я хочу себе в противники.

Patrick Weber VIKINGS Frame

Timee-Editiom

Действующие лица

Эта книга — роман, вымышленная история, в которую автор позволил себе ввести действительно существовавших персонажей. Речь ни в коем случае не идет об их биографии.

ВЫМЫШЛЕННЫЕ ПЕРСОНАЖИ:

Пьер Ле Биан, студент-историк.

Жозефина, участница Сопротивления.

Морис Шарме, церковный сторож в Руанском соборе.

Марк, участник Сопротивления из одного отряда с Жозефиной.

Леония, старуха целительница.

Жанна, фермерша, соседка Леонии.

Людвиг Штормаи, оберштурмфюрер (лейтенант) СС.

Отто фон Бильц, полковник германской армии.

Кёниг, Шмидт и Ральфмусен, подручные Людвига Штормана.

Рудольф Принц. Его прототипом послужил Герберт Янкун, штурмбаннфюрер (майор) СС, специалист по викингам. В 1931 году защитил докторскую диссертацию, служил в Аненербе.

ИСТОРИЧЕСКИЕ ПЕРСОНАЖИ:

Вольфрам Зиверс, оберштурмбаннфюрер (подполковник) СС, генеральный секретарь Аненербе.

Генрих Гиммлер, рейхсфюрер СС, начальник РСХА.

ВЫМЫШЛЕННЫЕ ПЕРСОНАЖИ:

Скирнир Рыжий, двоюродный брат Роллона.

Фрея, она же Женевьева, франкская рабыня, похищенная викингами.

Сверр Законник, старый хранитель законов народа викингов.

ИСТОРИЧЕСКИЕ ПЕРСОНАЖИ:

Рольф Пешеход по прозвищу Роллоп, вождь викингов, первый герцог Нормандский[1].

Карл Ш, король Франции из династии Каролингов, современник Роллона.

Роберт, маркиз Нейстрии.

Королева Огива, дочь Эдуарда I Английского, мать короля Людовика IV.

Людовик IV Заморский, король Франции из династии Каролингов, прозванный так, потому что был изгнан в Англию.

Рауль, король Франции из семьи Робертинов[2].

Пота, жена Роллона.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава 1

Людвиг Шторман позволил себе на секунду приостановиться — только затем, чтобы поднять глаза к небу в надежде увидать звездный лучик. Но ему не повезло: ночь была черна, глубока и так же зловеща, как тот холодный лес, по которому они теперь шли. Четыре черных тени пробирались между стволами, как волки, которые гонятся за подраненным оленем. Звери не знают жалости и страха. Они отдаются на волю своего инстинкта и пренебрегают опасностью, когда того требует необходимость. За счет этой отваги, которую слабые люди называют тупой, только и держится порядок в природе.

Теперь Шторман верил, что он сам стал таким хищным зверем, не знающим страха и угрызений совести. В те годы, когда столько молодых людей заглушает скуку пустыми занятиями, он решился поставить свою жизнь под знак Идеала. Этот выбор не принес ему никаких отличий. Он имел счастье родиться в такую эпоху, когда мир переживал настоящую революцию. Переворачивалась страница истории, и все на свете выглядело совсем по-разному до и после того, как ясновидящий вождь совершил свое дело.

Чтобы достичь высоты своих стремлений, он отказался от всего, чем жил с детства. Он отдалился от родителей, которых счел недостаточно горячими патриотами, а главное — от долгой семейной традиции, всегда ставившей в центр жизни религию. Свою религию Шторман выбрал сам: называлась она нацизм. А бога своего он имел счастье видеть живым: звали его Адольф Гитлер.

Никогда не позволял он лукавым сомнениям развратить свой разум. От гитлерюгенда до службы в рядах СС он по всем пунктам соответствовал тому, что ожидало видеть в нем начальство. Как разъяснял Гиммлер, из ста кандидатов в Черный орден принимается лишь полтора десятка. Начальство требовало политической характеристики на родителей, а кроме того, родословной до 1750 года, строжайшего медицинского обследования и характеристики, предоставленной молодежной гитлеровской организацией. Физические требования были неукоснительны, а кроме того, была необходима общая нравственная оценка. Юноша ростом под 190 сантиметров не имел никаких шансов войти в ряды СС, если в жизни вел себя, как лакей. Шторман преодолел все эти испытания так, что был убежден в своей принадлежности к элите. Орден был его символом веры, строем жизни и образом восприятия жизни. Он получил отличие: начальство сочло его достойным вступить в ряды престижной организации Аненербе — «Наследие предков». Этому назначению немало способствовали блестящие университетские успехи по истории и археологии. О его исследованиях глубочайших корней германской расы услышали вплоть до высшего государственного уровня. Сколько бессонных ночей провел он, перелистывая тысячи страниц, чтобы раскрыть истину и сокрушить ложь, распространявшуюся в течение веков? Он знал о коренной противоположности между лесными народами, от которых происходили немцы XX века, и племен пустыни, уже много тысяч лет претендовавших на мировое господство и даже сумевших скрыть истинные истоки своей нации. Он знал о зловещей роли евреев, но знал также, как велика вина христианства в том, что цивилизация лишилась мужества. С тех пор как возраст позволил ему рассуждать, он непрестанно сражался с происками врагов арийского народа.

Теперь он с тремя товарищами бежал во мраке норвежской ночи на свой последний бой. Не время было ни думать, ни вспоминать, однако сам ночной бег как будто звал оглянуться на пройденный путь. Людвиг Шторман пропустил товарищей вперед, а сам замыкал цепочку. Все четверо знали, к какой цели стремятся; всем также было ведомо, какая опасность их ждет. Где-то там, в глухом лесу, за ними погнались другие люди. Их, волков, преследовали те, кто хотел уничтожить все труды, начатые с той поры, как народ решил взойти к истокам своей Истории. Их миссия была опасна, но никто из них не мог и помыслить о том, чтоб обсуждать приказы. От предмета их поисков несомненно зависел исход войны. Ослабленный противоестественной коалицией, связавшей капиталистов с большевиками, подточенный множеством мелких предательств Тысячелетний рейх скоро должен был обрести ключ к спасению. Людвиг улыбнулся. Он был убежден, что дело его жизни послужит правому делу, обеспечит конечную победу. Фюрер будет доволен, и все те, кто даже в берлинских дворцах сомневались в его разысканиях, скоро будут принуждены признать его прозорливость. Нет будущего без Истории, и всегда бывают побеждены те слепцы, которые не желают черпать от своих корней силу для сражений.