Дочь моего врага - Моника Маккарти

Моника Маккарти

Дочь моего врага

Хайлендская гвардия — 3

Пролог

Церковь Сент-Джон,

Эйр, Шотландия

20 апреля 1307 года

Артура Кемпбелла здесь не было — или по крайней мере считалось, что его здесь нет. Он рассказал королю Роберту, Брюсу о том, что нынче вечером в церкви слышался звон серебра, когда монеты переходили из рук в руки на пути странствия на север в английский гарнизон, расквартированный в замке Ботуэлл. Эта часть его миссии была окончена. Не более чем в пятидесяти ярдах отсюда среди деревьев скрывались люди Брюса, ожидая появления всадников. Артуру не следовало находиться здесь. По правде говоря, он и не должен был быть здесь. Гораздо важнее было сохранить тайну его личности и миссии. Более двух лет Артур притворно демонстрировал верность королю Эдуарду, он пожертвовал слишком многим, чтобы рисковать теперь на основании всего лишь дурного предчувствия. И дело было не только в том, что следовало объяснить англичанам причину своего беспокойства. Если бы его обнаружили люди короля Роберта, они бы сочли его как раз тем, кем он старался казаться, а именно — врагом. Только горстка людей Брюса знала о том, кому в действительности Артур хранит верность. И от этого зависела его жизнь. И все же он был здесь, за церковью, скрытый в тени деревьев на склоне лесистого холма, потому что не мог избавиться от дурного предчувствия, что случится что-то скверное. Он много лет полагался на эти внезапные, до боли острые мгновения прозрения и теперь не мог перестать обращать на них внимания.

Могильный мрак расколол звон церковного колокола. Шел последний час вечерней службы.

Пора.

Артур старался не производить никакого шума, и все его чувства были обострены и настроены на малейшие признаки приближения всадников. Он заранее обследовал все ближайшее пространство и понял, что люди Брюса укрылись на деревьях вдоль дороги, ведущей к церкви. Это обеспечивало им хороший обзор, и они не пропустили бы ничьего приближения и в то же время находились достаточно далеко от дороги, чтобы быстро скрыться, в случае если бы те, кто был в церкви, временно служившей госпиталем для английских солдат, поднялись по тревоге.

По общему признанию, церковь Сент-Джон не была идеальным местом, которое могло бы выдержать нападение. Находившиеся внутри раненые английские солдаты не представляли особую угрозу, а солдаты гарнизона, расквартированного в полумиле от замка Эйр, могли дать передышку людям Брюса, поскольку стояли в некоторой отдаленности от этого места.

Людям Брюса следовало действовать с осторожностью и умом. Артур знал о том, что в церкви кое-какие серебряные монеты перешли из рук в руки, но их дальнейший путь не был известен.

Серебро — его было не меньше пятидесяти фунтов — предназначалось в качестве платы солдатам английского гарнизона замка Ботуэлл, но на деле должно было обеспечить покупку съестных припасов для четырехсот воинов Брюса, скрывающихся в лесах Галлоуэя уже долгие месяцы. И, более того, захват этих денег означал не только благо для Брюса, но и его удар по англичанам, а эти внезапные рейды и были рассчитаны на деморализацию противника.

Стремительные яростные атаки были нацелены на то; чтобы держать врага в постоянном напряжении, на прорыв коммуникаций, сведение на нет численных преимуществ англичан, как и их превосходства в количестве оружия и доспехов, но превыше всего на то, чтобы наполнить ужасом их сердца. Иными словами, они предполагали сражаться точно так, как сражались всегда, а именно — как подобает горцам.

И это действовало. Трусливые англичане не любили передвигаться маленькими группами, не находясь под защитой армии, но Брюс и его люди доставляли им столько хлопот, что враг был вынужден прибегать к особой тактике, хитрить и тайно переправлять деньги, пользуясь услугами курьеров или священников.

Внезапно Артур замер. Хотя не было слышно ни звука, он почувствовал чье-то приближение. Взгляд его метнулся к дороге: он вглядывался в темноту, стараясь увидеть все, что могло быть и впереди, и сзади. Ничего. Ни малейших признаков приближения конных солдат. Однако волосы у него на затылке зашевелились, и все его инстинкты убеждали его в обратном.

И тут до его слуха донесся звук. Тихое, но безошибочно слышное потрескивание сучьев и шелест листьев под ногами за его спиной.

Они сзади!

Артур выругался.

Курьеры должны были двигаться по тропинке со стороны морского побережья, а не по дороге, ведущей от деревни. Люди Брюса напали бы на них ближе к церкви.

Артур напряг слух. Услышал шаги двух человек. Легкие шаги одного и потяжелее другого.

Хрустнула ветка, другая. Они приближались.

Минутой позже в поле зрения на тропинке внизу появилась первая из двух закутанных в плащи фигур. Высокий и плотный человек ступал по извилистой тропе тяжело, раздвигая ветви для солдата, следовавшего за ним. Когда он проходил мимо, Артур сумел разглядеть блеск стали и пеструю безрукавку под тяжелыми складками шерстяного плаща. Рыцарь.

Да, конечно, это были курьеры.

Приблизилась и вторая фигура. Этот человек был ниже и тоньше первого и двигался легче и грациознее. Сочтя, что он не представляет угрозы, Артур уже готов был двинуться за первым, когда что-то заставило его остановиться. Он изо всех сил вглядывался во вторую фигуру. Темнота и плащ с капюшоном не давали как следует рассмотреть человека, но Артур не мог избавиться от ощущения, что что-то было не так.

Солдат уже почти миновал его, скользя по тропе поддеревьями. Под мышкой он что-то нес. Это походило на корзинку…

И тут в животе Артура что-то оборвалось. Черт возьми! Да это не курьер. Это была девица. И появилась она крайне не ко времени.

Предчувствие не подвело его. Случилось что-то дурное. Если девица не уберется отсюда, воины Брюса, как и он, примут ее за курьера.

Черт, это может произойти в любую минуту.

Артур напрягся, когда девушка проскользнула мимо него, и в воздухе остался слабый аромат роз.

«Обернись!» — хотелось крикнуть Артуру. Но девушка продолжила свой путь, направляясь прямо в смертельную ловушку.

Господи! Ну что за чертова неразбериха! Все его старания полетели в тартарары. Сейчас люди Брюса, на мгновение впав в заблуждение, убьют ее.

Но он не должен вмешиваться. Его могут разоблачить. Он не должен ни во что ввязываться. Ему следует сохранить инкогнито.

Сердце Артура глухо забухало, когда девушка приблизилась. На лбу под тяжелым стальным шлемом выступила испарина. Оставалось меньше минуты на то, чтобы принять решение…