Черный сад. Армения и Азербайджан между миром и войной - Томас де Ваал

Томас де Ваал

Черный сад. Армения и Азербайджан между миром и войной

Предисловие к русскому изданию книги "Черный сад"

Я пишу эти строки в первые дни нового 2005 года, и меня преследует невеселая мысль о том, что ситуация вокруг неразрешенного конфликта в Нагорном Карабахе, которому и посвящена данная книга, вместо того, чтобы улучшаться, становится все тревожнее. То, что мирное решение этой проблемы является необходимой предпосылкой для развития не только Армении и Азербайджана, но и всего региона, понятно всем. Но положительных сдвигов пока нет.

Перефразируя знаменитое вступление к роману Льва Толстого "Анна Каренина", можно сказать, что все мирные страны похожи друг на друга, но каждая конфликтующая страна несчастлива по-своему. Ситуация на юге Кавказа по-своему обернулась несчастьем и для Армении, и для Азербайджана – несчастьем беженцев, сирот и обездоленных, несчастьем разрушенных городов и деревень, закрытых границ.

Карабахский конфликт нередко называют "замороженным", но этот термин обманчив. Вокруг конфликта происходит немало изменений, и не всегда в лучшую сторону. Три года со времени завершения моей работы над книгой "Черный сад" оказались неспокойной порой для Южного Кавказа. В Азербайджане произошла болезненная смена власти.

Летом 2003 года за несколько месяцев до очередных президентских выборов заболел Гейдар Алиев, колосс, правивший на политическом Олимпе Азербайджана на протяжении 30 лет. Алиев-старший умер в декабре 2003 года, успев передать бразды правления своему сыну Ильхаму, который стал президентом при чрезвычайно противоречивых обстоятельствах, на фоне гневных протестов оппозиции, поставившей под сомнение результаты выборов.

Сейчас уже близится к завершению строительство нефтепровода Баку-Тбилиси-Джейхан, который несет Азербайджану богатство и процветание – и одновременно грозит обществу опасностью новых социальных потрясений и расслоения.

Непросто обстоят дела и в Армении. Победа на выборах Роберта Кочаряна, который был избран на второй срок в 2003 году, была подвергнута острой критике оппозицией и вызвала демонстрации протеста, баталии в Конституционном Суде и визиты встревоженных делегаций Совета Европы.

Карабахский конфликт нельзя считать замороженным еще и потому, что страсти вокруг него еще не улеглись. 2003 год ознаменовался необычайно высоким количеством инцидентов перестрелок на линии прекращения огня. В феврале 2004 года на курсах иностранных языков, проводимых НАТО в Будапеште, азербайджанский офицер убил армянского офицера. Реакция обоих обществ на этот поступок показала, что они по-прежнему чрезвычайно остро переживают все, что связано с Карабахом.

Споры вокруг Карабаха, больше, чем в других конфликтах, являются прежде всего проблемой восприятия. Если прислушаться к армянам и азербайджанцам, когда они говорят о Карабахе, то услышишь пересказ затверженных наизусть и то и дело повторяемых доводов, которые очень скоро становятся до боли знакомыми собеседнику. Ни один из аргументов не нов, все они сто раз пересказаны и перемолоты в мельнице двух обществ, где уже больше десяти лет не слышно ничего иного.

Во время работы над этой книгой я поставил себе задачу прежде всего изучить эти рассказы – эти, если хотите, мифы – а затем попытаться узнать, что за ними стоит. Приведу лишь два небольших примера. В Армении бытует почти единодушное мнение, что против азербайджанцев, выдворенных из Армении в 1988-1990 годах, не было применено никакого насилия. В Азербайджане же большинство населения уверено в том, что 20% их территории оккупированы. И то, и другое мифы, которые нетрудно опровергнуть.

Для того, чтобы докопаться до истины, которая скрывается за этими мифами, мне пришлось продираться сквозь заросли слухов, домыслов и предположений, пустивших за эти годы прочные корни. И прежде всего пришлось вернуться в роковой февраль 1988 года, когда все только начиналось. Анализируя события того поразительного месяца, я еще раз убедился в том, что это был конфликт, обладающий громадной и устрашающей потенциальной энергией. Достаточно было небольшой череды событий в Карабахе в 1988 году, чтобы эта энергия, подобно взрывной волне, вынесла его на поверхность.

Я пришел к двум заключениям, которые могут показаться и спорными. Первое состоит в том, что конфликт был неминуем, он лишь ждал своего часа. Формированием Нагорно-Карабахской автономной области было создано нестабильное политическое устройство, которое не могло не вызвать проблем, вышедших на первый план как только началось ослабление централизованной советской системы власти. Второй вывод связан с тем, что обе стороны ошибочно приписывают развязывание конфликта кремлевскому руководству в Москве. Истоки конфликта надо искать у себя дома, на местах.

Маленькие государства часто – и вполне естественно – связывают свои надежды и опасения с великими державами, но это может быть довольно опасным занятием. То, что посредники из числа великих держав – сопредседателей Минской группы ОБСЕ по урегулированию карабахского конфликта России, США и Франции – не смогли добиться его решения, отчасти их вина. Но было бы ошибкой сваливать все грехи на посредников: проблема коренится в самих обществах, которые никак не могут избавиться от иллюзий и риторики и проявить готовность пойти на примирение со страной, которую они по-прежнему воспринимают как своего исторического врага.

К сожалению, это не тот конфликт, где обе стороны могли бы медленно и постепенно залечивать старые раны и возвращаться к подобию нормальной жизни. Сотни тысяч людей по-прежнему остаются заложниками этой неразрешенности. Азербайджанские беженцы – такие же заложники отсутствия урегулирования, как и карабахские армяне, живущие в подвешенном непризнанном состоянии между Арменией и Азербайджаном.

Исследования, ставшие впоследствии книгой "Черный сад", можно назвать опытом шизофреника. В 2000 году на протяжении шести месяцев я занимался исследованиями и брал интервью в Азербайджане, Армении и Нагорном Карабахе, территории, о которой идет речь в этой книге.

Разделенные зоной прекращения огня и длинной узкой лентой минных полей, стороны конфликта обитают в собственных параллельных мирах – географические соседи, которые вот уже более десяти лет не имеют почти никаких контaктов друг с другом, кроме обмена официальной пропагандой и жалобами друг на друга. После нескольких недель, проведенных в Азербайджане, азербайджанская версия событий в Карабахе неизбежно становилась для меня знакомой и убедительной: азербайджанцы – жертвы, а армяне – захватчики, которые продолжают оккупировать большую часть азербайджанской земли.

Затем, пересекая линию прекращения огня через Москву или Тбилиси, я оказывался на армянской стороне и постепенно начинал видеть конфликт глазами армян и проникаться их аргументами о том, что у армян не было иного выхода, кроме как бороться за свою идентичность и свои права.

Только после третьего или четвертого такого переезда у меня выработался иммунитет на эти две полуверсии реальных событий, которые сосуществовали в моем мозгу. И мне было абсолютно ясно, что если бы я постоянно жил в Армении или Азербайджане, не имея контактов с другой стороной, я бы тоже начал воспринимать ситуацию глазами исключительно своей стороны.

Постепенно в моем сознании стала складываться картина двух обществ, которым было суждено вступить в конфликт, но у которых было много общего. И когда меня спрашивают, какой стороне я больше симпатизирую, я совершенно искренне отвечаю, что по обе стороны конфликта есть люди, которых я очень уважаю и люблю, но что сама ситуация вызывает у меня пессимизм и тревогу.

Стороннему наблюдателю особенно обидно видеть, сколько благ может принести мир, и как далек от урегулирования этот конфликт. Я неоднократно говорил, что речь идет о двух народах, которые до сих пор имеют очень много общего, которые гораздо ближе друг другу, чем, скажем, израильтяне и палестинцы. Их связывают прочные узы дружбы, смешанных браков, торговли и культуры.

Именно поэтому своеобразным покровителем этой книги и альтернативного взгляда на армяно-азербайджанские отношения стал для меня Саят-Нова, армянский поэт XVIII века, писавший в том числе и на азербайджанском языке.

Одна из целей книги "Черный сад" состояла в том, чтобы пролить как можно больше света на историю, которую затмил конфликт, – историю длительного совместного существования армян и азербайджанцев. Я постарался дать высказаться на ее страницах сторонникам здравого смысла, бывшим друзьям и соседям, чьи разумные голоса редко бывают слышны.

В основу этой книги легли около 120 интервью, которые я взял в 2000-2001 годах. Личный опыт и свидетельства такого рода субъективны, поэтому для большей объективности при воссоздании тех или иных событий я попытался использовать информацию из как можно большего числа источников. Проблема в том, что письменные свидетельства по этому вопросу часто грешат ненадежностью, предвзятостью и неполнотой.