Похороны Н.М. Медведевой - Влас Дорошевич

Влас Михайлович Дорошевич

Похороны Н.М. Медведевой[1]

«Не таё…».[2]

* * *

Жалко, что умер старичок, кладбищенский дьякон, перехоронивший на Ваганьковском всех великих артистов.

Каждый раз, как, хоронили славного артиста Малого театра, старичок-дьякон обращался к живым всегда с одной и той же остротой:

– А, ведь, у нас, на Ваганьковском-то, труппа будет посильнее, чем у вас!

«Труппа Ваганьковского кладбища» увеличилась еще одной великой артисткой.

14-го октября, в день 75-летия Малого театра[3], опустили в могилу Надежду Михайловну Медведеву[4].

Расскажем, однако, об этом вдвойне печальном событии по порядку.

13-е октября. Отправляясь на Курский вокзал, встречать тело Н.М. Медведевой[5], я думаю:

– Ну, и толкотня же, наверное, будет.

Москва всегда умела не только при жизни, но и по смерти чтить своих выдающихся деятелей. Эта благородная черта была у нее в характере.

Приезжаю, – по платформе бродят несколько артистов.

– Должно быть, все в залах.

Но и в залах тесноты что-то не замечается. Там-сям два-три человека.

И среди них с недоумевающим видом ходит очень известный в Москве «специалист по описанию похорон». Есть такой тип. О покойниках говорит «со смаком». Он «покойника любит». И когда умирает кто-нибудь из крупных деятелей, – у покойницкого писателя на лице торжество. Словно радуется добрый человек:

– Слава Богу! Случай попрактиковаться вышел!

Обращаюсь к нему:

– Я от Москвы поотвык. Скажите, как вы находите встречу? Для Москвы прилично?

Покойницкий писатель делает «высокоспециальное» лицо:

– Судя по значительности покойника, публики неосновательно. Был, например, такой покойник Родон[6]…

– Был такой упокойник.

– Так тогда, при встрече тела, публики было куда основательнее. В неустойке Москва. Не говоря уже о других значительных покойниках. Например, когда хоронили Ивана Васильевича Самарина…

Судя по всему, ничего похожего на Самаринские похороны не предвидится.

Что тогда было! Один теперь известный товарищ прокурора, тогда занимавшийся адвокатурой и репортерством, – в редакцию своей газеты даже отчет о похоронах доставить не мог: был задержан полицией за то, что «лез», – до того была ошеломлена полиция наплывом публики на похороны «не генерала».

Теперь, наверное, ни одного репортера по такому поводу не арестуют, – что жаль.

Встречаюсь с артистами Малого театра.

– Завтра, в день похорон, у вас спектакля, конечно, не будет?

– Нет, не беспокойтесь, будет!

Странно как-то.

Из 75-ти лет, две трети этого срока Н.М. Медведева служила украшением Малого театра. И в такой день «осиротевшую семью артистов» заставлять играть!

Со стороны театрального начальства большая, большая странность.

– Да сами-то вы, господа артисты, просили, ходатайствовали, чтобы отменили спектакль в этот день?

– Нет. Не просили, неудобно… Как начальство посмотрит…

Гм… Если бы гг. артистам Малого театра стали выдавать чины за выслугу, они бы скоро дослужились до статских советников. Большие обнаруживаются способности!

– Кстати. У вас, ведь, завтра 75-летие театра. «Первого русского драматического театра»! Чем же ознаменовывается это событие? Спектакль какой-нибудь особенный?

– Н-нет… Ничем не ознаменовывается… Спектакль как спектакль…

– Что же ставится?

– «Идиот».

В день 75-летия лучшего русского драматического театра поставить не Островского, не Гоголя, не Грибоедова, а безграмотную, бессовестную переделку господина Крылова[7]! Поставить «Идиота», которому бы и ни в какой день на образцовой сцене не место, потому что не дело образцовой сцены поощрять, – не скажем, по деликатности, кражу, а самоуправство над чужой собственностью, – а в такой день, в день 75-летнего юбилея…

– Да кто ж у вас репертуар-то составляет[8]?

– Казначей скакового общества.

Казначей скакового общества участвует обыкновенно в составлении программы скачек. Но при чем же спортсменство в составлении репертуара?

– Таково уж новое теченье!

– Послушайте, однако, я тут не вижу даже всей труппы Малого театра?

– Все и не могли приехать встретить тело. Сегодня в Новом театре даже репетиция не отменена.

Тут уж я, каюсь, не поверил. Заехал потом сам в Новый театр[9]:

– Была репетиция?

– Была-с.

Не отменить репетиции для драматической труппы в тот день[10], когда эта труппа должна встречать тело великой артистки!

Это уже даже и для спортсменов непростительно.

Будем с интересом ждать смерти Гальтимора[11]. Может быть, тогда в Малом театре отменят хоть репетицию.

10 минут второго. Поезд пришел, пассажиры расходятся. К платформе подают траурный вагон, обитый внутри черной материей, артисты Малого театра и родственники покойной на руках выносят гроб Н.М. Медведевой и ставят на катафалк. Духовенство служит литию.

Если из толпы, окружающей катафалк, исключить любопытных, случайно попавших на зрелище, – останется очень небольшая кучка родственников, артистов Малого театра и три-четыре литератора.

Около меня стоит М.Н. Ермолова. Никогда еще я не видал у нашей знаменитой трагической артистки такого трагического лица. На нем написано глубокое, сильное, могучее горе. Великая ученица оплакивает великую учительницу[12].

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Впервые – «Россия», 1899, No 171 (под заголовком «В Москве»).

2

Эпиграф из пьесы Л.Н. Толстого «Власть тьмы».

3

14-го октября, в день 75-летия Малого театра… – Формирование труппы Малого театра началось в середине XVIII века. С 14 октября 1824 г. драматические спектакли были перенесены в здание, перестроенное по проекту архитектора О.И. Бове (дом Варгана на Петровской площади) и получившее название Малого театра. С этой датой и связан был его 75-летний юбилей в 1899 г.

4

Медведева (по мужу – Гайдукова) Надежда Михайловна (1832—1899) – русская актриса, ученица М.С. Щепкина, с 1849 г. выступала на сцене Малого театра. Ее талант в особенности проявил себя в ролях пожилых светских женщин, главным образом в пьесах А.Н. Островского.

5

Отправляясь на Курский вокзал встречать тело Н.М. Медведевой… – Актриса умерла 24 сентября 1899 г. на острове Корфу (Греция).

6

Родон – см. «М.В. Лентовский».

7

«Идиот»… безграмотную, бессовестную переделку господина Крылова! – 14 октября 1899 г. на сцене Малого театра шла драма «Идиот» В.А. Крылова и С. Сутугина (О.Г. Этингера) по роману Ф.М. Достоевского. См. также «Маленькое письмо».

8

Да кто ж у вас репертуар-то составляет? Казначей скакового общества. – Имеется в виду Владимир Александрович Нелидов (1869—1926) – чиновник особых поручений при Московской конторе императорских театров с 1893 по 1900 гг., затем до 1907 г. заведующий репертуаром Малого театра и с 1907 по 1909 гг. управляющий его труппой. Был казначеем Московского скакового общества. Выступал как театральный критик (под псевдонимом Архелай) в газете «Русское слово». В воспоминаниях называет Дорошевича своим «руководителем в газетных писаниях» (В.А. Нелидов. Театральная Москва. Сорок лет московских театров. М., 2002, с. 320).

9

Новый театр – филиал Малого и Большого театров, работал в Москве в 1898—1907 гг., состоял из драматической и оперной трупп.

10

Не отменить репетиции для драматической труппы в тот день… – В.А. Нелидов, отмечая придирчивость прессы по отношению к театральным чиновникам, пишет в своих воспоминаниях: Умирает осенью 1899 года в Крыму Медведева. Умирает сравнительно неожиданно, ее прах везут в Москву, и он должен прибыть в 12 часов дня, а за день до ее кончины выходит «журнал распоряжений», где отпечатаны репетиции на неделю вперед. По положению Императорских театров «спектакли и репетиции в Императорских театрах отменяются только в случае кончины высочайших особ» (статья закона, том 10). В 11 часов у нас в Малом в день прибытия тела назначена репетиция и если отменить ее официально, усердствующие субъекты донесут «куда надо» и… пошла писать. Придумали так: начали формально репетицию в 11 часов утра, через пять минут ее кончили (продолжительность в законе не указана), и все задолго до срока на вокзале. А наутро заметка самого Дорошевича, руководителя моих первых шагов журналистики и личного большого друга, заметка такая: «…А репетиция в Малом театре отменена не была. Не стоило. Умерла только Медведева. Подождем смерти Гальтимора (этот знаменитый жеребец всегда пускался в ход), тогда господин управляющий труппою, большой любитель спорта, даст Бог, отменит и спектакль» (В.А. Нелидов. Театральная Москва. Сорок лет московских театров, с. 206—207).