В конце пути - Норт Клэр

Клэр Норт

В конце пути

Claire North

THE END OF THE DAY

© Claire North, 2017

© Школа перевода Баканова, 2017

© Издание на русском языке AST Publishers, 2020

Часть I. Язык

Глава 1

В конце он сидел в гостинице и считал таблетки.

Считал без помощи слов и цифр, без помощи рук, без обвинений.

Он не представлял, что Смерть придет; осознанно – не представлял. Смерть был, Смерть есть, Смерть будет, Смерти нет, и все это – правда. Кому знать, как не ему. Поэтому такой конец хорош.

Тик-так.

Мир вращался, часы тикали

тик-так

и вместе с тиканьем в ушах звучал обратный отсчет времени до Армагеддона, и это тоже было нормально. Вести борьбу не имело смысла. Борьба только ухудшала ситуацию.

Все хорошо.

Он взял первую таблетку и подумал о своей работе с гораздо большей теплотой.

Глава 2

В начале…

Вестник Смерти плеснул в стакан очередную порцию виски, приподнял голову старой дамы с темно-синих подушек, поднес напиток к ее губам и сказал:

– Самую красивую я слышал в Колорадо.

Женщина пила, ветер рвал небеса, гнал их навстречу новой буре и новым ударам волн о базальтовые скалы, навстречу еще одному выдернутому дереву и еще одной вспученной крыше – третья буря за месяц, не по сезону; не по сезону, да только разве нынче не всё так?

Старуха удовлетворенно моргнула, и вестник отставил стакан.

– Колорадо? – наконец прохрипела она. – Не думала, что в Колорадо вообще что-то есть.

– Очень большое место. Очень пустое. Очень красивое.

– И была публика?

– Нет. Однако я заслушался. Понимаете, мои студенческие дни, и та девушка… В обозримом будущем ей вряд ли светил ангажемент, но для меня… она пела неподражаемо.

– Старые песни умирают.

– Не все.

Женщина ответила улыбкой; потом улыбку сменила гримаса боли, повисли невысказанные слова: полюбуйся на меня, сынок, да подумай, о чем толкуешь.

– Что за девушка?

– Ах, да. Я… ну, мечтал о романе, но в сердечных делах все так неопределенно, правда? Я так ничего и не сказал, она не поняла и пошла на свидание с другим, но тогда мы уже заказали билеты на самолет, и… Послушайте, не знаю, стоит ли… Наверное, мне не следует говорить о себе.

– Почему?

– Ну, как же… – Он неловко пожал плечами, скользнул взглядом по комнате.

– Думаешь, раз я умираю, то я должна говорить, а ты – слушать?

– Если хотите.

– Говори ты. Я устала.

Вестник Смерти нерешительно замер, затем постучал по краешку стакана с виски, вновь поднес его к губам старухи, дал отпить.

– Простите, – пробормотал он, когда она глотнула и облизала губы. – Я в этом деле новичок.

– У тебя хорошо выходит.

– Спасибо. Я боялся, что… О чем бы вы хотели послушать? Меня интересует музыка. Я решил, вдруг в поездках… ну, по работе… я смогу собирать музыку – не компакт-диски, а всевозможную музыку из всевозможных мест. Мне сказали – ладно; разрешили… Вы точно не хотите поговорить? Когда… когда придет мой начальник…

Вестник нащупал бутылку с виски, удивился тому, сколько уже выпито.

– Я знаю песни, – говорила старуха, пока гость откручивал крышку. – Да только петь тебе не стану. Одна женщина попробовала их сохранить, сказала – беда, если они погибнут. Я поверила. И что? Теперь это… просто песня. Просто песня.

Вестник отвел взгляд – не столько пристыженный, сколько ошеломленный твердостью старухи. Чтобы нарушить тишину, он вновь подлил виски. Толстостенный стакан был сделан из чистого хрусталя, по низу шел матовый ободок, а изрезанное дно походило на смертоносный цветок. Один стакан из набора. По древней мощеной дороге из Куско вестник нес все четыре стакана, хотя знал, что понадобятся максимум два. Он не представлял, куда деть остальные, но почему-то считал неправильным их разлучать. Нес вестник и виски: в боковом кармане рюкзака. Погонщик мулов указал вестнику путь – безлесную дорогу, по которой редкие пилигримы в одеждах инков порой еще носили почерневшие кресты, – затем сообщил:

– В здешних краях выпивка только самодельная, – и жадно глянул на бутылку.

Вестник Смерти пояснил: «Это для одной пожилой женщины. Она при смерти», и погонщик ответил – а, старая мама Сакинай, да-да, туда еще тридцать миль, будь внимателен, не пропусти поворот; развилки там почти не видно, но она есть; если заблудишься, никто не поможет. На бутылку погонщик больше не глядел.

Ночевали они в каменной лачуге в форме улья: между плоскими кусками сланца – ни капли строительного раствора; в крыше вместо дымохода – дыра. Утром вестник Смерти наблюдал, как солнце рассеивает туман в долине и как в сухой, испещренной камнями траве проступают едва заметные очертания: остатки былых могучих сооружений в честь солнца, луны, реки и неба. Иногда, поведал хозяин трех удивительно послушных мулов, сюда прилетают вертолеты – с врачами, или кинооператорами, или еще кем-то, – но машины не приезжают, нет, в здешние края не приезжают. И зачем иностранцу к маме Сакинай, в такую глушь без асфальта?

– Я вестник Смерти, – ответил вестник. – Я как бы предваряю…

Погонщик мулов нахмурил брови, пососал нижнюю губу и наконец заключил:

– Тогда ты должен путешествовать на пернатом змее. Или хотя бы на внедорожнике, а?

– Понимаете, мой начальник любит путешествовать теми же способами, что и живые. Он говорит: нужно самому прочувствовать, что предшествовало концу. Говорит: так проявляется вежливость. – Вестник прокрутил в голове последнюю фразу и решил, что она звучит глуповато. Не в силах смолчать, он добавил: – Если честно, я на этой должности всего неделю. Мне… просто рассказывали. Предыдущий вестник.

Погонщик мало что смог ответить, и так они шли-шли, пока дорога не раздвоилась – точнее, пока от камней, уложенных много столетий назад древними горцами, не скользнула в сторону едва заметная бурая тропка. Вестник Смерти последовал по ней. Он брел и гадал, действительно ли здесь ходят люди? Или это просто след огромного и, возможно, голодного зверя? Вниз, вниз, вновь в долину, где между белых камней бежит тонкий ручеек и где стоит один-единственный дом цвета высохшего речного русла: с деревянной крышей, с соломой на крыльце, с черноглазой собакой, залаявшей на гостя.

Вестник Смерти остановился футах в десяти от собаки, присел на корточки, дал ей полаять всласть и поскакать вокруг, потребовать ответа – кто, что, почему чужой человек здесь, куда люди не ходят, только раз в две недели племянник мамы Сакинай, да раз в три месяца патронажная сестра с тяжелыми сумками, хотя их тяжести все равно не хватает, чтобы вылечить хозяйку.

– Научись ладить с собаками, – советовала вестнику во время стажировки его предшественница. – Полезный навык, спроси у любого почтальона.

Чарли старательно кивал, хотя, откровенно говоря, собаки его ни капли не пугали. Он любил почти всех животных и знал – если не суетиться и не шуметь, то они не тронут. Словом, собаке наконец наскучило лаять, она легла и положила голову на передние лапы. Вестник подождал еще немного и, когда над безлесной землей затихло все, кроме шепота ветра да журчанья ручейка, шагнул к двери мамы Сакинай, трижды постучал и произнес:

– Мама Сакинай? Меня зовут Чарли, я – вестник Смерти. Я принес виски.

Глава 3

В краю лесов…

…в краю дождей…

Шел тест на профпригодность.

Чтение, письмо, общие знания.

Вопрос 1. Расположите государства в порядке снижения численности населения.

Вопрос 2. Кто является руководителем Организации Объединенных Наций?

Вопрос 3. Назовите пять стран, бывших британскими колониями в период с 1890-го по 1945 год.

Вопрос 4. «Человек – не более чем сумма его переживаний и его способности донести эти переживания до своего ближнего». Прокомментируйте. (500 слов.)