Бион - М. Бубнова

М. Бубнова, В. Келасьев

Бион

Вечерний обход лаборатории Николай Николаевич закончил в кабинете Биона.

Робот, во всем внешне напоминающий человека, сидел перед пультом управления и следил за происходящим на экране.

Едва взглянув на Николая Николаевича, Бион повернул переключатель, и, подчиняясь его команде, автоматы в далеком виварии сразу же стали подавать нужные растворы и вещества и создавать необходимую атмосферу. Сейчас действовал разработанный им код восстановления — и в переменчивых и усложняющихся на глазах Николая Николаевича формах скоро уже угадывались очертания конечностей, длинного, переходящего в хвост туловища, головы с крупными челюстями. Уцелевшая часть скелета давно умершего животного с чужой планеты превращалась в крупную глыбу плоти. Скорее всего животное напоминало вымерших на Земле карнозавров. Оно поднялось на задних конечностях, сделало несколько шагов, волоча за собой гигантский хвост, и оглянулось. В его глазах появилась тревога; оно не находило привычного для себя мира: ни выпестовавших его водоемов, ни дымящейся паром земли, ни бог весть чего еще из окружавшей его среды на затерянной где-то планете. Животное заметалось по огромному залу.

— Ничего интересного, — Бион посмотрел на Николая Николаевича. Интеллект лишь в зародыше.

— Я доволен вашей работой, — уклоняясь от дискуссии, сказал Николай Николаевич. — Остальные сотрудники еще далеки от разработки кодов восстановления.

— Думаю, что и у них будет что-нибудь в этом роде. — Бион выключил экран. — В космосе нет ничего даже приближающегося по сложности к человеку. Мы должны воскрешать не этих тварей, а людей.

— Пока мы создаем лишь простейшие оживляющие устройства, — заметил Николай Николаевич.

— Да. Но можем гораздо большее. — Бион выжидательно посмотрел на Николая Николаевича своими зелеными глазами. — И на тех же принципах. Каждая живая клетка способна воссоздать целое — организм, частью которого когда-то была. Она помнит это целое в тысячах мельчайших и сложных подробностях. Дело лишь в усовершенствовании техники пробуждения памяти клетки. Я предлагаю выделить самостоятельную исследовательскую группу, свободную от текущих дел. Пусть она разрабатывает общую теорию восстановления органических структур и занимается воскресителем.

— И включить в нее вас, — усмехнулся Николай Николаевич. — На создание такой группы мы пойти пока не можем. Лаборатория перегружена: на Землю возвращаются сотни экспедиций с разных планет. Они доставляют бесчисленное множество останков обитавших там форм. Мы едва справляемся с их оживлением. О группе, занимающейся только «воскресителем» для людей или чистой теорией, сейчас не может быть и речи. Я говорю вам об этом и сам сожалею.

— И тем не менее вы запрещаете мне даже думать о воскресителе?

— Отчего же, — Николай Николаевич держался по-прежнему ровно, уходя от ссоры. — Я не собираюсь использовать свои административные права. Но это не должно мешать вашим повседневным обязанностям.

Они попрощались.

Бион ушел в свою комнату, расположенную внутри лаборатории, а Николай Николаевич, постояв несколько минут в коридоре, направился в другой конец огромного здания.

Прошло несколько дней. Бион при каждом удобном случае заводил с Николаем Николаевичем разговор о воскресителе. Николай Николаевич, уставший от текущих дел, решил с ним обо всем откровенно поговорить. Дождавшись конца дня и видя, как выходит из рабочего кабинета Бион, направляясь к себе в комнату, Николай Николаевич последовал за ним.

Он постучал, и сразу же на него через верх матового стекла глянуло лицо Биона. На нем отразился испуг: видимо, он совсем не ожидал увидеть заведующего лабораторией у себя в это время. Губы его что-то произнесли, но прошло несколько минут, прежде чем он открыл дверь. В комнате царили следы наспех замаскированного беспорядка: к окну были сдвинуты несколько новеньких биологических анализаторов, из-за шкафа к ним вели провода, на столе вперемешку были разбросаны логические схемы, кодирующие устройства и еще множество других приборов, хорошо знакомых Николаю Николаевичу по практике оживления.

— Я к вам без особой необходимости, — чувствуя неловкость, начал Николай Николаевич.

— Проходите, — Бион пригласил его к комнату и предложил сесть на диван, служивший, по всей видимости, и постелью, потому что кроме кресла в комнате ничего больше не было. — Я знал, что вы появитесь.

— Вот как! — брови Николая Николаевича взметнулись.

— Вас тревожит воскреситель. Вы пришли сюда из-за опасения, как бы я не создал его один и не натворил с ним чего-то такого, за что с вас, как начальника лаборатории, спросят.

— Вы проницательны, — чувствуя, что разговора может не получиться, ответил Николай Николаевич. — Я здесь именно поэтому. Вы наделены огромной самостоятельностью. И, преследуя какие-то свои цели, стремитесь создать воскреситель. Естественно, что меня это тревожит и интересует.

— Больше тревожит, — заметил Бион.

— Пусть так, — сухо ответил Николай Николаевич. — Но постарайтесь взглянуть на все с моей точки зрения. Если бы вы действительно преследовали чисто научные цели, то не проявляли бы такой настойчивости. Вы буквально извели меня своими разговорами о необходимости работ над воскресителем. Что стоит вам подождать, внять моим доводам — ведь они самоочевидны. А сейчас я просто ошеломлен: то, что вижу у вас, может быть уже готовыми частями воскресителя, только разобранными, разъединенными функциональная роль их слишком ясна. Я не предполагал, что вы зашли уже так далеко. Почему вы делаете все втайне от меня?

— Поверьте, я никогда не выйду за границы дозволенного. А говорить конкретно о своих целях я пока не могу.

— И внутри дозволенного есть много странного, — заметил Николай Николаевич. — Но я рад, что вы сказали наконец хотя бы часть правды.

После этого разговора несколько недель все шло внешне нормально: Николай Николаевич здоровался при встрече с Бионом, они подолгу говорили о текущих делах. Но однажды, справившись со своей задачей быстрее, чем обычно, Бион подошел к Николаю Николаевичу и попросил разрешения уйти к себе. Перегруженный делами Николай Николаевич непроизвольно кивнул, но едва Бион удалился, почувствовал какую-то смутную тревогу. Отложив дела, он последовал за роботом.

На его глазах за Бионом захлопнулась дверь. Подчиняясь внезапному чувству, Николай Николаевич несколько минут стоял неподвижно, потом прошел несколько десятков метров по огромному коридору, остановился и медленно пошел назад.