Светло-серое летнее пальто - Вольфганг Гильдесхаймер

Однажды утром — мы как раз завтракали — пришло письмо от моего дяди Эдуарда. Мой дядя Эдуард двенадцать лет назад весенним вечером вышел из дома, чтобы, как он объяснил, опустить письмо в почтовый ящик, да так и не вернулся. С тех пор никто ничего о нем не слыхал. Письмо прибыло из Сиднея, из Австралии. Я распечатал конверт и прочел:

«Дорогой Пауль!

Не можешь ли ты выслать мне мое светло-серое летнее пальто? Я в нем очень нуждаюсь, потому что здесь часто бывает довольно прохладно, особенно по ночам. В левом кармане пальто лежит „Пособие для грибников“. Можешь его вынуть и оставить себе. Съедобных грибов здесь нет. Заранее благодарю. Искренне твой Эдуард».

— Письмо от дяди Эдуарда из Австралии, — сказал я своей жене. Она как раз была в комнате — погружала кипятильник в цветочную вазу, чтобы сварить в ней яйцо. Жена спросила:

— Да? А что он пишет?

— Что ему нужно его светло-серое пальто и что в Австралии совсем нет съедобных грибов.

— Так пускай ест что-нибудь другое, — сказала она.

— Ты права, — согласился я.

Потом пришел настройщик фортепьяно. Это был несколько застенчивый и рассеянный, немножко не от мира сего, но очень симпатичный и, разумеется, очень музыкальный человек. Он не только настраивал фортепьяно, но чинил также струнные инструменты и давал уроки игры на флейте. Фамилия его была Колхас. Вставая из-за стола, я слышал, как в соседней комнате он берет аккорды.

В гардеробе висело светло-серое пальто. Значит, жена уже достала его из чулана. Это удивило меня, потому что обычно моя подруга жизни делает что-нибудь только тогда, когда становится совершенно безразлично, сделала она это или нет. Я тщательно упаковал пальто, отнес пакет на почту и отправил его. Только тогда мне пришло в голову, что я забыл вынуть книжку о грибах. Но я не увлекаюсь собиранием грибов.

Я еще немного прогулялся, а когда вернулся домой, увидел, что жена и настройщик обыскивают все шкафы и заглядывают под столы.

— Не могу ли помочь? — спросил я.

— Мы ищем пальто господина Колхаса, — объяснила жена.

— Ах, так, — мне стала ясна моя ошибка, — я только что отослал его в Австралию.

— Почему в Австралию? — удивилась жена.

— По недоразумению, — объяснил я.

— Тогда не буду больше мешать, — сказал господин Колхас несколько смущенно, но как будто не особенно удивленно и хотел было откланяться, но меня осенило:

— Погодите, ведь вы можете взять взамен пальто моего дяди.

Я отправился в чулан и нашел там в каком-то запыленном сундуке светло-серое дядино пальто. Оно было несколько помято — все-таки двенадцать лет пролежало в сундуке, — но выглядело вполне прилично.

Вдобавок жена еще немного погладила его, пока мы с господином Колхасом выпили по рюмочке черри, и он мне рассказал о некоторых инструментах, которые ему довелось настраивать. Потом он надел пальто, распрощался и ушел.

Через несколько дней мы получили посылку. В ней были белые грибы, около килограмма, наверное. На грибах лежало письмо. Я вскрыл его и прочел:

«Дорогой господин Холле! (Это моя фамилия.)

Так как вы были столь любезны, что сунули мне в карман пальто „Пособие для грибников“, я решил в знак признательности прислать Вам плоды моего первого похода за грибами. Надеюсь, они придутся Вам по вкусу.

Преданный Вам А. М. Колхас».

На обед у нас были белые грибы.

— Я нашла их на столе. Как они, собственно, там очутились? — спросила жена.

— Их прислал господин Колхас.

— Как мило с его стороны. Но это было вовсе не обязательно.

— Не обязательно, но все-таки очень любезно.

Сегодня утром опять прибыло письмо от дяди Эдуарда с просьбой выслать ему теноровую флейту. Потому что в кармане пальто (оно стало необычайно длинным, должно быть оттого, что он сам стал короче) дядя нашел «Пособие для флейтистов» и собирается им воспользоваться. Но флейты в Австралии не достанешь.

— Опять письмо от Эдуарда, — сказал я жене. Она как раз была в комнате — возилась с кофейной мельницей. Жена спросила:

— Что он пишет?

— Что в Австралии совсем нет флейт.

— Так пускай играет на каком-нибудь другом инструменте, — сказала она.

— Я тоже так думаю, — согласился я.