Руководство к изучению правил фехтования на рапирах и эспадронах - «Силуэт»

Руководство к изучению правил фехтования на рапирах и эспадронах

Переиздание учебника Ивана Сивербрика, учителя фехтования 19-го века

Студия фехтования Силуэт

© Студия фехтования Силуэт, 2015

© Анна Владимировна Янчук, иллюстрации, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Предисловие от студии историко-сценического фехтования «Силуэт»

Вы держите в руках переиздание учебника по фехтованию на рапире фехтмейстера 19-го века Ивана Ефимовича Сивербрика.

Для нас важна память об этом человеке. Он, как и мы, жил и работал в Санкт-Петербурге. В конце жизни он успел издать учебник фехтования (именно поурочное методическое пособие) на русском и французском языках. Мы нашли его работу в московской библиотеке. Отсканированная копия трудна для чтения, поэтому нами было принято решение перепечатать учебник, сохраняя старо-русский стиль написания. В процессе чтения можно легко привыкнуть к старо-русскому стилю, который придает учебнику еще большую уникальность. В тексте исправлены некоторые опечатки, рисунки заменены на фото фехтовальных позитур, сделанных нами. Текст на французском языке приведен сразу под фразой, написанной на русском языке. В оригинале использовался табличный стиль представления фехтовальных упражнений на двух языках. Добавлено предисловие потомка И. Е. Сивербрика Ежи Богуславского, который сейчас живет в Польше. Мы приводим его текст на английском языке без перевода. А также полную родословную, составленную Ежи Богуславским, также на английском языке.

В своем послании к читателю Ежи Богуславский говорит об интернациональности. О том, что национальность (т. е. любовь к Родине) она не столько в крови (т. е. не зависит от родителей и места проживания), сколько в самосознании, в умственной деятельности человека, что выражается в его плодотворной жизни на благо Родины.

И ярким примером этого утверждения является деятельность Ивана Ефимовича Сивербрика, который по национальности был балтийским немцем.

Уважаемые любители искусства фехтования, те, кто живет искусством фехтования, изучая и приумножая его, желаем вам приятного и познавательного чтения.

Предисловие от Ежи Богуславского

200 years after throwing off the yoke of the Mongols, Peter I became Tsar. Fascinated by Western civilization, on the shores of the Baltic he built St. Petersburg – a window onto the world for Russia which until then, had been closed off and living in isolation. It was her most European city, not only because of its splendid architecture but also the many Europeans who tied their destiny to it. One of these was my mother’s great grandfather, Johann Joach von Sieverbrück, or Ivan Efimovitch Siverbrik.

Barely a half-century after Peter I, Catherine II called The Great came to sit on the throne of the tsars. She was a French-speaking German princess from the distant, nowadays Polish city of Szczecin. She maintained a correspondence with European philosophers, poets and politicians and endeavoured to breathe into Russia the air of modernity and humanism. A true European of her day, she ruled Russia, loved her, and became a Russian.

Jochann Joach von Sieverbrück was born in Rewal (today’s Tallin) during her reign. A Baltic German (Deutchbalte) at birth, he was the offspring of a romance between the Estonian governor’s daughter, a German princess and cousin of the tsarina, Catherine von Holstein-Beck, and Feodor Orlov. Catherine the Great ennobled him, bestowing upon him his hitherto non-existent surname. He was an alumnus of St. Petersburg’s First Cadet Corps and a pupil of the foreign fencing master Fisher. He dedicated his life to the instruction of fencing in Russia. He became a Russian. Fate scattered his descendents all over Europe.

The famous English author Norman Davis stated that he feeling of nationality is not to be found in the blood or the soil or even the language. It exists in the mind. It is the way of perceiving oneself. This was understood by both Catherine the Great and Ivan Efimovitch Siverbrik. The renowned Polish poet Julian Tuwim, who today would be regarded as a Jew, once said: «I am a Pole because that’s what pleases me.» In the XVI century another great man, Father Stanislaw Orzechowski wrote, «Ego natum Polonus, gente Ruthensis sum.» – I am a Pole who was born a Ruthenian.

I hope that today, as in the times of Peter I and Catherine II, we can choose our identity without being limited by old stereotypes, and that a French-speaking German can feel she is a Russian. I hope that in the future we will grow even closer and that the inhabitants of our continent will state, like Stanislaw Orzechowski: I am a European who was born a Russian, a German, a Pole, a Jew…

My dream is that my ancestor will be acknowledged not just as the propagator of the European school of fencing in Russia, but also as one of the first truly modern and European Russians.

Предисловiе от Альберта Бленджини

Случай доставилъ мнѣ счастiе познакомиться съ знаменитою рукописью Егора Сивербрика (сына извѣстнаго профессора фехтованiя Ивана Ефимовича Сивербрика), написанную имъ въ 1856 г., и я считаю своимъ долгомъ, не имѣя къ тому никакого личнаго интереса, въ виду громадной пользы, которую принесетъ знакомство этой рукописи русскому юношеству, доставить ему какъ чтенiе упомянутой рукописи, такъ и знакомство съ знаменитымъ соотечественникомъ, которому, навѣрное, будетъ радъ каждый русскiй.

Къ Читателю

Разбирая бумаги, оставшiеся послѣ кончины отца моего, я отыскалъ нѣсколько дѣльныхъ статей и замѣтокъ, относящихся къ фехтовальному искусству и не вошедшихъ въ составъ, изданнаго имъ въ 1852 году, Руководства. Замѣчанiя эти, сколько мнѣ извѣстно, всегда принадлежали къ правиламъ методы, усвоенной покойнымъ отцомъ моимъ, и по всей вѣроятности пропущены единственно отъ поспѣшности изданiя помянутой книги.

Считая необходимымъ пополнить это руководство найденными замѣтками, я внимательно пересмотрѣлъ его, и, не измѣняя методы, составилъ новую рукопись, включивъ въ нее и бiографiю автора, напечатанную въ 1853 году, въ №№ 88 и въ 89-мъ газеты «Сѣверная пчела», съ приложенiемъ его портрета.

Я вполнѣ увѣренъ, что если въ послѣдствiи встрѣтится потребность во второмъ изданiи этой книги, то послѣдователи методы покойнаго отца моего не сочтутъ излишними сдѣланныя мною дополненiя.

Бiографiя автора

Иванъ Ефимовичъ Сивербрикъ родился въ Ревелѣ, 10 января 1778 года, и въ самомъ раннемъ дѣтствѣ былъ помѣщенъ въ нынѣшнiй Первый Кадетскiй Корпусъ, процвѣтавшiй тогда подъ начальствомъ графа Ангальта. Выпущенный изъ этого заведенiя въ маѣ 1795 года, въ бытность генералъ-директоромъ корпуса М. И. Голенищева-Кутузова, впослѣдствiи фельдмаршала и князя Смоленскаго, Сивербрикъ поступилъ прапорщикомъ въ армiю, но по страсти къ основательному изученiю и усовершенствованiю себя въ фехтовальномъ искусствѣ, 1весьма недолго оставался въ военной службѣ. Менѣе нежели черезъ годъ, по выпускѣ въ офицеры, въ февралѣ 1796 года, онъ былъ переведенъ въ сухопутный корпусъ учителемъ фехтованiя, съ переименованiемъ въ гражданскiй чинъ. Съ этого времени онъ посвятилъ всю свою жизнь любимому имъ предмету. Въ послѣдующiе годы, хотя онъ и занимался обученiемъ фехтованiю въ корпусахъ: Пажескомъ, Второмъ Кадетскомъ, Морскомъ и Константиновскомъ, въ Училищѣ Правовѣденiя и въ Первой Гимназiи, въ Михайловской Артиллерiйской Академiи и въ Горномъ Институтѣ, но до самой кончины своей не разставался съ Первымъ Кадетскимъ Корпусомъ, который былъ главнымъ мѣстомъ его служенiя, и въ которомъ онъ получилъ, въ 1815 году, въ чинѣ надворнаго совѣтника, званiе старшаго учителя фехтованiя. Помощниками его въ обученiи кадетъ этому искусству были лица, имъ же образованныя, и имя его пользовалось столь громкою извѣстностью, не только въ отечествѣ, но и за границею, что онъ удостоился быть призваннымъ для преподаванiя фехтовальнаго искусства Ихъ Императорскимъ Высочествамъ Николаю Павловичу и Михаилу Павловичу. Обученiе Царственныхъ Особъ доставило Сивербрику многiя награды и, между прочимъ, пожизненную денежную пенсiю; но лестнѣйшею для него наградою было то постоянное благоволенiе, которымъ всегда его удостоивали Августѣйшiе ученики его. Онъ имѣлъ также счастiе преподавать фехтованiе второму поколѣнiю Царствующей Императорской фамилiи: Его Императорскому Высочеству Наслѣднику Цесаревичу, нынѣ Царствующему Государю Императору Александру Николаевичу, и Ихъ Императорскимъ Высочествамъ Великимъ Князьямъ Константину Николаевичу и Михаилу Николаевичу, а также Его Императорскому Высочеству Принцу Петру Георгiевичу Ольденбургскому.

При самомъ умѣренномъ и самомъ правильномъ образѣ жизни, чувствуя тѣлесныя силы свои еще не совсѣмъ ослабѣвшими, Иванъ Ефимовичъ утѣшался мыслiю, что удостоится быть преподавателемъ и Августѣйшихъ внуковъ Императора Николая I, на что уже и изъявлено было желанiе со стороны Государя Императора Александра Николаевича, но не дожилъ до этого.

Занимаясь обученiемъ Высочайшихъ Особъ и юношества, воспитывавшагося въ казенныхъ учебныхъ заведенiяхъ, И. Е. преподавалъ во многихъ частныхъ домахъ и въ пансiонахъ. Занятiя эти давали ему средства къ безбѣдному существованiю съ семействомъ; но, всегда безкорыстный, онъ не имѣлъ и не желалъ ничего лишняго. Не говоря уже о томъ, что многiе молодые люди пользовались его уроками безвозмездно, онъ старался изученiе фехтованiя сдѣлать сколько возможно общедоступнымъ для публики, особенно для людей недостаточныхъ, и съ этою цѣлью, въ продолженiи нѣсколькихъ лѣтъ, содержалъ при своей квартирѣ фехтовальную залу (Salle d`armes), въ которой, кромѣ учениковъ, собирались любители и охотники, собственно для упражненiя въ фехтованiи, и, можно сказать, положительно, въ то время это искусство въ Петербургѣ замѣтно развивалось и процвѣтало. 2Молодые люди посѣщали залу весьма охотно, находя въ занятiяхъ прiятное для себя развлеченiе, и, при упражненiяхъ, будучи подчинены влiянiю присутствiя знатоковъ, исполняли все методически, щеголяя другъ передъ другомъ ловкостiю и отчетливостiю въ дѣйствiяхъ, отчего образовались замѣчательные бойцы. Доставляя такимъ образомъ средства къ полезнымъ упражненiямъ другимъ, И. Е. Сивербрикъ лишалъ себя покоя и несъ убытки отъ найма обширнаго помѣщенiя, какого не требовалось для его собственнаго семейства. Истинная любовь къ предмету и ревностное желанiе быть полезнымъ для другихъ заставляли его жертвовать своими личными выгодами.