Отдай мне сына (СИ) - Багирова Александра

Глава 1

— Помогите! Мне нужно уйти! — превозмогая боль, пытаюсь встать с каталки. — Я тут не должна быть!

— Смотри, как бы тебя вперед ногами ни вынесли, — зло фыркает медсестра.

Жуткая больница, но еще страшнее, что они нашли мои документы… они позвонят ЕМУ.

Надо бежать!

— Ай! — хватаюсь за свой огромный живот, схватки становятся все сильнее. — Вы не понимаете! У меня всего тридцать две недели. Ранооо… ах…

— Меньше по лесам надо было бегать с таким-то пузом, идиотка, — медсестра смотрит на меня с неприкрытой неприязнью.

Что я ей сделала?

Не объяснять же ей, что у меня не было другого выхода. Что смерть шла за мной по пятам.

— Это ложные схватки. Я пойду! — не верю, что сейчас рожу. Мне нельзя! Я еще не обезопасила детей! Им рано появляться на свет! Если ОН найдет… конец всему. Панический страх помогает пересилить боль. Сажусь. Нельзя терять ни минуты. Чувствую, он близко…

— Ты мне будешь рассказывать, какие у тебя схватки? Умная нашлась? — бесцеремонно меня толкает обратно на каталку.

— Осторожнее! — выкрикиваю. — Вы же мед работник! — дикая боль пронзает тело, выкручивает меня, в глазах темнеет. Проваливаюсь в липкую и вязкую темноту.

И даже там страх опутывает. Мои дети… потерпите… Мама обязательно что-то придумает.

— Похоже, она не жилец, — слышу именно эти слова, сказанные равнодушны мужским голосом, когда прихожу в сознание.

Веки свинцовые, не открыть. Тело — одна сплошная боль.

— Снова домой только к утру попаду, — возмущается все та же противная медсестра.

— Что с детьми? — спрашиваю, с трудом ворочая языком.

Ответить мне не успевают. Слышу грохот открываемой двери. Глаза мгновенно распахиваются от ужаса. Я ЕГО почувствовала гораздо раньше, чем увидела.

Нашел. Только одно слово в голове. Опустошающее. Приговор.

— Спасите моего сына! — ЕГО голос звенит от ярости. — Любой ценой.

Я в палате. Рядом стоит низкий врач с проплешиной и реденькой бородкой. Грузная медсестра пожевывает кончик ручки и брезгливо смотрит на меня. У нее выцветшие глаза, слипшиеся от дешевой туши ресницы и брови ниточки.

Они мне не помогут. Мне уже никто не поможет… Тот, кто мог спасти… предал…

— Убирайся! — кричу из последних сил.

ОН злобно скалится, сцепляет руки в замок. Такой знакомый и характерный жест. Пощады не будет. Я и не надеюсь…

— Но… ситуация критическая. Возможно, придется выбирать, — заикается, запуганный врач.

— Спасите моих детей, — хриплю, горло сдавливают спазмы отчаяния.

Врач прав, я действительно больше не жилец. ОН разломает, растопчет все…

— Ее жизнь, — полный ненависти взгляд в мою сторону, — Не имеет значения. Мне нужен мой сын.

Это уже не страх… это жуть… ядовитая, отравляющая… Только не дети. Пусть со мной делает что хочет, но только не мои малыши. Они смысл моего существования… Я так их ждала. Не успела, совсем чуть-чуть… Не смогла спасти… Простите меня, родные…

— Он не… — от схватки темнеет в глазах.

Не получается высказать ЕМУ. Не могу даже молить… встать на колени… Я ничего не могу…

Схватки. Боль. Ужас. Отчаяние. Все… больше ничего не осталось у меня.

— Мы сделаем все, чтобы спасти мальчика и девочку, — голос врача доносится как сквозь туман.

— На девку плевать. Только мой сын, — чеканит и протягивает врачу несколько купюр.

— Нет! — выкрикиваю.

Как его остановить?

— Прощай… женушка, — кривая ухмылка на полных губах.

Уходит. А его взгляд жалит, не переставая, даже через дверь. Чувствую присутствие, он тут… ждет своего часа.

— Не отдавайте ему детей! Спасите их! — собираю последние силы.

Кого я прошу? Им же все равно. Им заплатили. Но мне некого больше просить…

Молчание. Я недостойна даже их ответов. Я для них никто.

Меня увозят в операционную. Детки толкаются в животе. Мои крохи меня поддерживают, успокаивают. Любимые. Родные. Где бы мама ни была, я всегда буду с вами. Последнее, что чувствую…

***

Врач устало вытирает пот со лба. Выходит на задний двор больницы. Пугливо озирается по сторонам. Семенит к кустам. В руке сжимает сверток. Липкий пот струится по спине. Страшно до жути.

— Как обещал, вот пацан, — передает сверток поджидающему его мужчине.

— А женщина? Второй ребенок? — спрашивает и хватает его за полу халата.

Врач заглядывает в глаза мужчине, тут же сожалеет об этом. Нечеловеческие они… потусторонние.

— Не выжили, — шепчет врач, старательно прячет дрожь в голосе. Пот, пропитанный страхом, попадает в глаза.

— Ясно, — мужчина прижимает к себе сверток и растворяется в темноте.

Врач протирает глаза, приглаживает волосы, облегченно вздыхает.

Возвращается в больницу. Поднимается к себе в отделение. Там на него с ходу набрасывается другой мужик. Хватает за полу халата. Что у них за привычка дурацкая такая? Как сговорились.

— Где мой сын? — знакомый страх пробегает по тщедушному телу врача.

— Не выжил, — отвечает на удивление спокойно. — Девочка осталась…

Судя по ругательствам, которые сыплются непрерывным потоком из мужчины, он ему поверил. Врач в очередной раз облегченно вздыхает.

***

Лишь только лучи солнца коснулись горизонта, дед Семен собирается на рыбалку. Пока сосед Петька спит, он быстренько рыбки наловит и на рынок продавать. Кто рано встает, тому удача улыбается.

Садится дед в лодку. Немного отплывает от берега и роняет весло от неожиданности. Девушка в реке, и кровь… сколько же крови…

Неужель померла?

Дед суетится. С трудом, но все же затаскивает ее в лодку.

Щупает пульс.

— Жива… русалонька…

Глава 2

Три года спустя…

— Счастливая ты, Каринка, — Тоня завистливо осматривает дом. — Мужик у тебя золотой, такой праздник закатил! А какой подарок! Отвал башки! — закатывает глаза. — Он же за него целое состояние отвалил!

Тянется к колье на моей шее. Руки подрагивают. Любуется игрой бриллиантов. Глаза алчно блестят.

— Да… красивое, — грустно вздыхаю.

— А ты все хандришь! Прекращай, а! — Тоня продолжает рассматривать мои украшения. — Серьги лучше покажи. За твоими волосами ничего не видно! Зачем роскошь такую прячешь! — пытается убрать прядь моих волос.

— Прическу испортишь! — испуганно отшатываюсь. Поправляю волосы, тщательно прячу синяк за ухом на шее. Кровоподтек под глазом я замаскировала макияжем, но и волосы, как дополнительная страховка не помешают.

— Кому сдалась твоя прическа, если в ушах каменья царские! — недовольно бурчит Тоня. — Все ж счастливый билет ты, Каринка, вытянула, — отпивает из чашки кофе.

— Еще какой, — отворачиваюсь к окну. Незаметно смахиваю со щеки одинокую слезинку. Надо лучше держать себя в руках…

— Мой вот жлоб, я шубу у него год выпрашивала! А твоему и говорить не надо, все, что хочешь к твоим ногам бросит, — находит взглядом моего мужа и смотрит на него с нескрываемым обожанием. — Он один такой на миллион. И твой! Фартовая!

— Он Андре Миллера заказал! — к нам подходит Галина, жена партнера по бизнесу моего мужа.

— Не может быть! — Тоня едва со стула не падает.

— Сама опешила, когда узнала. Каринка тебя будет развлекать звезда мировой величины! — Галина обнимает себя руками и раскачивается в такт воображаемой музыке. — На его концерт билетов не достать. А сегодня он тут живой и для тебя! Ну и для нас, конечно!

— Надо сфоткаться обязательно. В соцсетях все обзавидуются! — Тоня поправляет откровенное платье. — А ты не знала? — дергает меня за руку.

— От Гали впервые услышала, — выдавливаю из себя улыбку.

— Чего кислая такая?

— Разбаловали тебя, Каринка! — нравоучительно изрекает Галя.

— Угу, — мычу невразумительно. Что им еще ответить.

— Ненаглядная моя! Я так скучал! — муж подкрадывается сзади. Целует меня в щеку. Инстинктивно вздрагиваю. — Напугал? Не ожидала? — заливисто смеется, Галя и Тоня хохочут с ним в унисон. Строят ему глазки, выгибаются, как кошки.