Петербургский зоологический сад. Увлекательная экскурсия по Северной столице - Елена Денисенко

Елена Денисенко

Петербургский зоологический сад

Увлекательная экскурсия по Северной столице

Охраняется законодательством РФ о защите интеллектуальных прав. Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя. Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.

Кто из вас, уважаемые читатели, не был в зоопарке, ну хотя бы один раз? Наверное, когда вы были совсем маленькими, вас привели туда взрослые, чтобы показать живых зверюшек, о которых вы читали в книжках, которых видели на картинках или по телевизору. Может быть, вам удалось покормить и погладить каких-нибудь маленьких, не очень опасных животных. И вы тогда вряд ли задумывались о том, сколько лет нашему зоопарку, как складывались его судьба и жизнь его обитателей – зверей, птиц и многих других животных.

Но если вы раскрыли эту книжку, то вам явно захотелось побольше узнать о самом зоопарке. Мы перелистаем страницы его истории и задержимся на некоторых ее малоизвестных этапах. Конечно, нам не удастся проследить все повороты судьбы зоопарка, но о самых значительных событиях вы узнаете.

Все началось с вафель

Началась история нашего зоопарка почти 150 лет назад с… вафель, которыми удивила жителей Петербурга София тер Реген, приехавшая из Голландии. В самом начале 1840-х годов ее вафельное заведение обосновалось в сквере у Александринского театра. Аромат румяных, хрустящих вафель, нового для Северной столицы лакомства, привлекал туда публику, гулявшую по Невскому проспекту, посетителей Гостиного двора, театралов, приезжавших задолго до начала спектакля, чтобы успеть завернуть в это заведение, купить вафли, а также поглазеть на процесс их приготовления. Многим хотелось взглянуть и на саму прекрасную голландку, одетую в национальный костюм с замысловатым белоснежным чепцом на голове и тяжелыми серебряными бляхами на висках. Вскоре она стала делать вафли на заказ и развозить их по домам состоятельных жителей. Так она познакомилась с «половиной Петербурга», и тут забеспокоились петербургские кондитеры, разглядев опасную конкурентку. Они пытались ее подкупить, украсть рецепт вафель, просили продать машину для их выпечки, дело доходило до прямых угроз. Но все эти детективные сюжеты только добавляли Софии известности. В конце концов, она стала весьма заметной фигурой в Петербурге и начала заниматься совсем другими делами. А вафли? Она по собственной воле раскрыла все тонкости процесса знаменитому петербургскому кондитеру, ресторатору И.И. Излеру. А он додумался до их нового употребления: помещал между двумя вафельными кружками свое знаменитое на весь город мороженое. В таком виде оно продавалось потом десятилетиями, и сейчас еще живы ленинградцы, успевшие поесть такого мороженого. Со временем вафельные кружочки «превратились» в более удобные и знакомые каждому из нас трубочки и стаканчики.

Благодаря вафлям София свела знакомства с влиятельными людьми, которые оказывали впоследствии поддержку в ее затеях. И за что только не бралась эта энергичная женщина! Не случайно ее называли «вечно деятельной участницей общественных удовольствий Петербурга». Она демонстрировала в «Пассаже» «Кабинет восковых фигур», устраивала на Черной речке манеж для верховой езды и прокат экипажей, радовала зрителей «панорамой-косморамой»[1] или демонстрацией «туманных картин» – прообразом современного кино. Она показывала богатый «Анатомический музей», открыла один из лучших в Петербурге танцкласс. Первый в России детский кукольный «Механический театр» тоже появился в Северной столице с ее легкой руки.

Многие из ее начинаний так или иначе были связаны с животными, которых она, к тому же, постоянно держала у себя дома. Летом, когда многие петербуржцы переселялись на дачи и жизнь в городе замирала, София отправлялась в поездки по Юго-Западной России с передвижным зверинцем. Молва гласит, что в одной из таких поездок она познакомилась с предпринимателем Юлиусом Гебгардтом, и вскоре он стал ее мужем. Теперь супруги Гебгардт развлекали публику вместе, а в историю Петербурга они вошли как основатели Зоологического сада, хотя главная роль в этом самом главном деле их жизни принадлежала, безусловно, Софии.

В XIX веке открытые для публики зоологические сады были созданы во многих городах Европы, а в 1864 году открылся зоосад в Москве. Петербургу никак нельзя было отставать. Идея зоосада витала в воздухе, и София пустила в ход все свои связи, развила бурную деятельность, чтобы ее осуществить. Она хотела получить под зоосад участок Александровского парка на Петербургской стороне неподалеку от Каменноостровского проспекта и Троицкой площади. Но поскольку парк был разбит на гласисе[2] Петропавловской крепости, то рассмотреть вопрос о строительстве мог только военный генерал-губернатор Петербурга, а разрешить его – сам государь император. И это «высочайшее позволение» было вскоре получено. Правда, он повелел отвести под зоосад необихоженный участок на противоположной стороне парка. Зато эти 3,4 десятины[3] земли отдавались госпоже С. Гебгардт в бесплатную аренду[4] сроком на 20 лет!

Однако имелись опасения, что жителям города будет трудно попасть в новый зоосад. Сейчас, в XXI веке, это место является одним из самых престижных районов города, куда легко приехать с любой окраины. Но в середине XIX века вся Петербургская сторона представляла собой малонаселенную окраину. Вот как описывал ее литератор А.М. Скабичевский, живший неподалеку от зоосада: «Немощеные, обросшие травою улицы, непролазно грязные осенью и весною, пыльные летом и тонущие в огромных сугробах зимою, с высокими и дырявыми мостками вместо тротуаров; лабиринт глухих, кривых, безлюдных переулков и закоулков, масса садов, огородов и заросших бурьяном пустырей».

Прошение Ю. Гебгарта о разрешении на строительство зоосада. 1864 год

И оттуда было совсем непросто попасть, как говорили сами жители Петербургского острова, «в город», или «на материк». Зимой через Неву перебирались по льду. Во время ледохода весной и ледостава осенью Петербургская сторона на несколько недель оказывалась почти отрезанной от города. Добраться в центр можно было кружным путем: по Тучкову мосту на Васильевский остров, а оттуда через Благовещенский мост на Адмиралтейский остров. Летом к этому пути добавлялся еще плашкоутный[5] Троицкий мост и лодочные перевозы. Гораздо легче стало после 1894 года, когда построили Биржевой мост, и уж совсем хорошо – в 1903 году, когда к 200-летию города был открыт постоянный Троицкий мост.

Так что поначалу на большой приток публики в зоосад рассчитывать было сложно. Тем не менее проектирование и строительство зоосада происходили стремительно. Весной завезли стройматериалы, в Германии купили коллекцию животных, а уже 1 августа 1865 года Зоологический сад в Санкт-Петербурге открылся.

Событие вызвало горячий отклик публики и прессы. Вот что писала газета «Петербургский листок»: «Зоосад г-жи Гебгардт как по устройству, так и по разнообразию и выбору животных, представляет чрезвычайно замечательное и отрадное явление. Это превосходное пособие для наглядного обучения, заменить которого не может даже самый лучший зоологический музей. Что касается до технической части построек, то устройство клеток не оставляет желать ничего лучшего».

Зоосад Гебгарт. 1870 год

То есть понадобилось всего несколько месяцев, чтобы на пустом месте обустроить зоосад. Последствия такой спешки были печальны, ведь владельцы не позаботились об отоплении зоосада в холода, и в первую же зиму многие животные погибли. Сказывалось отсутствие опыта: ведь одно дело ездить летом со зверинцем по городам и весям, и совсем другое – держать стационарный зоосад в Петербурге, где всем «животным жарких стран» необходимы теплые помещения в течение как минимум семи месяцев в году.

Поэтому в новом сезоне Гебгардтам пришлось все начинать заново, не ограничиваясь только демонстрацией животных. Для привлечения публики в саду была устроена молочная ферма с буфетом, а в 1867 году здесь появился выдающийся по размерам экспонат – громадный скелет синего кита, который и сейчас можно увидеть в Зоологическом музее. «Синий кит» привлекал публику в течение 20 лет, а затем был передан Академии наук, поскольку занимал слишком много места, так необходимого для живых зверей, а их в саду становилось все больше. Многих животных дарили: Александр II подарил двух слонов, принц Ольденбургский – мандрила, великий князь Александр Михайлович – леопарда и двух корейских пони. К тому же стали приносить потомство и некоторые уже живущие в саду звери. Самыми первыми появились на свет детеныши сумчатой крысы.