Неправильная пара (СИ) - Алена Медведева

Неправильная пара

Пролог

– Хороший день сегодня, – неспешно протянул Томаш, обращаясь к сидящему рядом пожилому хранителю. – Давненько не встречались мы, старый друг.

Медведи, с удобством устроившись на берегу лесной речки, наслаждались красотой вечернего леса, уединением глухих таежных дебрей и обществом друг друга. Две головы коренастых и умудренных жизненным опытом оборотней – светловолосая и темно-русая – находились совсем рядом, это двое хороших друзей вели неспешный разговор о событиях прошедших лет. Сквозь ветви пробивались лучи клонящегося к закату солнца. Пахло земляникой, а оборотни-медведи в неспешной манере, присущей их народу, настраивались спросить совета друг у друга.

– Да. И я рад, что, наконец, собрался тебя проведать. Но если мы в своем северном уединении живем спокойной и монотонной жизнью, то вам приходится «развлекаться» на всю катушку. Слухи о противоборстве волчьих кланов дошли и до нас.

– Об этом уже не стоит беспокоиться, – ленивым взмахом руки отогнав особенно приставучего жука, усмехнулся Томаш. – Там все удалось решить полюбовно, к всеобщему удовольствию. Уже и наследник подрастает, а я планирую, что и до второго дело дойдет. Ты ведь знаешь драчливые и неугомонные натуры волков. С ними без туза в рукаве дело лучше не иметь.

– Значит, и у вас затишье? – негромко фыркнул белый медведь.

– Как сказать… – усмехнулся Томаш, припомнив недавний спор со своим молодым коллегой – хранителем Максимом Вельновым.

Парень (по меркам такого долгожителя, как старший хранитель!) категорически отказывался участвовать в процедуре поиска пары. Если по истечении ста шестидесяти лет их зверь не чуял свою пару среди ближнего окружения, то становился явным кандидатом для участия в медвежьем сходе. Туда съезжались все свободные медведицы и холостые медведи со всех медвежьих поселений. И собирался он раз в двести лет!

«Так что вы думаете! Молодой хранитель пригрозил, что удерет, только бы избежать участи быть «окольцованным»! И будет скрываться непонятно где все три дня всеобщего медвежьего сборища!»

Такое, не свойственное медвежьей природе, поведение молодого и полного сил оборотня очень беспокоило его друга и наставника. Оттого Томаш и размышлял сейчас, как повлиять на упрямца и поспособствовать его личному счастью.

– Ну да, ну да… Нет жизни без осложнений. Сам маюсь с младшей дочерью – какая-то неправильная медведица у нас уродилась! – делясь своими бедами, признался гость. – Никак пару искать не хочет! Категорически отказывается ехать на грядущий сход. Говорит: дома пересижу, кто меня в Гренландии-то найдет. Уж как мы ее уговаривали, заманивали, да что там – даже грозили! Уперлась! Хуже осла какого! Знаешь, что нам с медведицей моей заявила?

– Что? – внутренне подобравшись, переспросил Томаш.

– Что ей еще двести лет свободы милее любой пары! Ты представляешь?! О чем только эта молодежь думает?!

– Ого! – присвистнул бурый медведь, в памяти которого всплыли слова Макса «Хочу еще лет двести жизни порадоваться!».

Хранитель глубоко задумался.

– Вот-вот! Такие они сейчас! Смотрят на волков да кошек и меньше ценят тихое семейное счастье, свой очаг. Приключения им подавай да «свободу»! Тьфу! Феминистка, тоже мне. Как же это, медведице да без пары?..

– А среди ваших никто ее не почуял?

– Нет. Переживал бы я тогда…

– А чем занимается дочка?

– Врач. Человеческий медицинский университет окончила. И у нас в поселке «медициной» заведует. Так я уж расстарался, знак дал – все медведи холостые к ней под тем или иным предлогом на осмотр являлись. Но толку нет, всех спровадила. Грозная она – не подступиться. Как волчица какая. Одно слово – неправильная.

– Так у меня один такой же есть, – бросив на давнего друга многозначительный взгляд, признался Томаш. – Тоже неправильный. Никак женить его не могу.

– Думаешь, судьба? – мгновенно насторожился многострадальный отец.

– А как ей не быть, если двух других таких упрямцев в природе нет! – прихлопнул медведь по бедру рукой. – Надо их свести как-то…

– Эх, мою-то злючку с места не сдвинешь! А ты ведь и сам понимаешь: не самка, а самец только способен пару сразу почуять. Как знакомец твой, с крепким характером?

Горький опыт предыдущего «сватовства» научил полярного медведя не радоваться мнимой надежде заранее.

– Кремень! Сам только этого еще не понял. Но у меня-то глаз наметан, ты знаешь. Как только парень пару свою встретит – уже не отступит!

– Добро, ежели так, – заулыбался гость, полностью доверяя мнению старого друга. – Как действовать будем?

– Ты свою младшую… Как ее имя, кстати?

– Зоя.

– Так вот, Зою свою пуще прежнего на сбор медвежий гони: чем больше будет упираться, тем вернее дома осядет. А я своему (Максим Вельнов он) шанс «избежать судного дня» дам – в Гренландию его под благовидным предлогом сошлю.

– А дальше? – взволнованно выдохнул печальный отец.

– А дальше, друг мой, природа и их характеры сделают все сами! И чем больше будут упираться – тем вернее дело станет, поверь моему чутью.

В мыслях пожилой хранитель уже довольно потирал руки, предчувствуя скорую медвежью свадьбу.

– Но нам надо их как-то столкнуть! – настаивал гость.

– За этим дело не станет, есть у меня одна мысль, – хмыкнул Томаш. – Эти двое «неправильных» неминуемо встретятся.

Глава 1

Максим

В голове непривычно шумело. Примерно как в каньоне Колорадо в ветреную погоду. И шум был соответствующий. Впрочем, если судить по абсолютной пустоте в голове, то это с бешеным свистом, не успевая задержаться и на миг, проносились мысли. Какие? О чем?

«Что-то я не в форме, – удивительно, но поймал себя на этом впервые в жизни. – Что случилось?»

Но еще более удивительным был факт амнезии. Себя помнил, прошлое тоже. А дальше? Жизнь странным образом оборвалась на стремительном побеге в Гренландию. Я помнил, как сходил с самолета в аэропорту Каанаака, намереваясь направиться в общину Каасуитсуп – место проживания белых хранителей. (Так среди других рас оборотней называли белых медведей.) Потом меня кто-то окликнул – и все!

Дальше только звезды, пустота и ветер.

«Ничего не помню и ничего не чувствую!» – я напрягся, осознавая, что и тела своего не ощущаю. И внутреннего зверя!

Темнота вокруг не рассеивалась, но, возможно, причина в том, что я никак не мог открыть глаз?

«Ан нет! – с невыразимым облегчением поймал себя на внезапно мелькнувшем где-то в крошечном уголке сознания ощущении. – Что-то чувствую!»

Это что-то – мягкое, упругое, теплое – прижималось ко мне. Уцепившись за это ощущение, я всеми силами пытался обрести себя, вернуть себе контроль над телом, увериться, что вообще жив, а не бесплотным духом парю сейчас в небе (а именно последнее подумалось мне в первую очередь!).