Феликс и Новый год - Елена Чумаченко

Елена Чумаченко

Феликс и Новый год

"Бум!" – санки Севы влепились во что-то мягкое и резко остановились.

– Мандаринку будешь? – услышал Сева откуда-то сзади. Он обернулся и удивлённо вытаращил глаза. Конечно, Сева не был образцом воспитанности, как и любой мальчишка примерно двух тысяч пятисот дней от роду. Но он знал, что на вопросы нужно отвечать, а долго разглядывать собеседника в упор невежливо. Вот только когда перед тобой – самый настоящий дракон, поневоле забудешь все правила приличия.

– Так что насчёт мандаринки?

– Нет, спасибо.

Сева помнил, что родители не разрешают брать вкусности у незнакомых взрослых. Интересно, дракон считается взрослым?

– Как хочешь, – дракон вытащил откуда-то целую горсть мандаринов и прямо неочищенными закинул их в рот.

– Феликс.

– Сева.

Феликс был оранжевым, как его любимое лакомство, мохнатым и едва заметно светился.

– Сева, давай договоримся: ты никому не расскажешь, что видел меня, а я не расскажу твоим родителям, что ты съехал с самой высокой горки. Тебе нельзя с неё кататься, она слишком крутая и ведёт прямо в лес. Здесь, конечно, живописные деревья и пни, но я бы на твоём месте не хотел въехать в какой-нибудь из них на полной скорости.

– Хорошо, только…

– Вот и чудно, – перебил мальчика Феликс и начал медленно растворяться в воздухе.

– Постой! – Сева понял, что упускает самого настоящего дракона, и расхрабрился. – Что ты здесь делаешь? Ты надолго? Давай дружить!

Но дракон исчез, и мальчик остался один.

На следующий день Сева снова затащил свои санки на самую высокую горку и, сделав глубокий вдох, поехал вниз. Ничего, сейчас он влетит в Феликса и задаст ему все-все вопросы, которые придумал за ночь. Вот то самое место, где вчера… Но почему он не остановился? Сева летел на санках в глубь леса всё быстрее и быстрее, и навстречу ему летела огромная сосна. Мальчик попытался затормозить, но бесполезно: санки были неуправляемы. Эх, надо было слушаться родителей и не ходить на эту огромную жуткую горку! Сева зажмурился и приготовился к неизбежному, но тут его что-то дёрнуло вверх. Санки врезались в дерево и разлетелись на части. Сева медленно открыл глаза и понял, что висит в воздухе. Дракон легко встряхнул его и опустил на землю, точнее, прямо в сугроб.

– Феликс! – радостно воскликнул мальчик.

– И что тебя понесло на этот опасный маршрут? – раздражённо спросил оранжевый спаситель. Он явно был не рад маленькому гостю: шерсть недружелюбно топорщилась, сияние вокруг стало более заметно.

– Нуу… – Сева замялся. – Первый раз я хотел доказать мальчишкам, что не трус. А второй – чтобы угостить вас… то есть тебя… имбирным печеньем.

Дракон перестал щетиниться и растерянно поджал уши:

– Угостить меня? Печеньем?

– Да, вот, держи. Мама испекла его сегодня утром.

Феликс аккуратно, как будто первую тонкую льдинку с озера, взял печенье в огромную лапу. Он поднёс его к огромным ноздрям, вдохнул аромат, отправил в рот и замурлыкал от удовольствия.

– Как вкусно! Почти как мандаринки. Только к ним я привык, а печенье никогда раньше не пробовал.

– Я очень рад, что тебе понравилось. Вот, возьми весь пакет.

Феликс улыбнулся, выхватил свёрток из рук Севы и съел его, не доставая печенье.

– Но пакет же нельзя есть! У тебя может заболеть живот, и придётся идти к врачу, – озабоченно воскликнул Сева.

– Ха–ха, это у вас, людей, такое бывает. А я дракон, мы можем съесть всё, что угодно.

Сева нахмурился, как будто что-то вспомнил. После недолгого молчания он посмотрел на Феликса немного вызывающе и решился:

– А ты можешь сжечь нашу деревню? Ты же всё-таки огнедышащий.

Феликс рассмеялся так, что деревья вокруг затряслись, и пригоршня снега с ёлки неподалёку упала ему прямо на макушку.

– То есть ты меня боишься из-за этого? Ну и дела! – дракон самозабвенно хохотал, пока не понял: Севе совсем не смешно. И мальчик даже потихоньку начал пятиться назад. Феликс посерьёзнел.

– Конечно, могу. Но вот ты, например, можешь посреди ночи в одной пижаме допрыгать на одной ножке от дома до центральной площади, громко напевая свою любимую песню? Можешь. А будешь? Нет. Вот и со мной также. И вообще, я предпочитаю не открытый огонь, а фейерверки. Они куда веселее.

– А что ты делаешь здесь, в лесу? – с облегчением спросил мальчик.

– Прячусь. Я хранитель дней, и мне нельзя попадаться на глаза людям. Вообще-то мне и с тобой разговаривать нельзя… – Феликс нахмурился.

– Но мы ведь уже разговариваем, верно? Обещаю, что никому не расскажу про тебя.

Дракон немного успокоился и пробурчал:

– Ты никогда бы и не узнал про меня, если бы не влетел на своих санках так резко, что я от неожиданности потерял невидимость.

Мальчик пропустил упрёк мимо ушей:

– А что такое «хранитель дней»?

– Я отвечаю за то, чтобы дни сменяли друг друга. День, ночь, времена года… Знаешь часы на старой башне главной площади?

– Угу, я как раз живу рядом.

– Это не обычные часы. Именно благодаря им течёт время, и моя задача – каждый день в двенадцать ночи их заводить. Если я этого не сделаю, время остановится.

– Но как же ты пробираешься к ним незамеченным?

– Я умею становиться невидимым. Пока часы тикают, у меня есть куча способностей: летать, растворяться в воздухе, дышать огнём и всё такое.

– А если они остановятся?

– Такого не было, но об этом страшно даже думать. Говорят, я перестану светиться и буду не волшебнее кошки, но из-за моего внешнего вида для людей останусь чудищем, которого все боятся… И тогда я буду в опасности, мне могут даже причинить вред – не со зла, конечно, а от страха.

Сева понял, что этот разговор тяготит Феликса, и перевёл тему:

– А что ты делаешь в остальное время? Когда не заводишь часы?

– Всё, что угодно, – неопределённо ответил дракон.

– Это же так здорово! Тебе не надо убирать игрушки, учиться читать и писать, мыть руки и есть манную кашу! Если бы у меня было столько свободного времени, я бы катался с горок, играл в снежки, лепил снеговиков и строил снежные крепости! А ты? Как проводишь дни ты?

Дракон вздохнул.

– Я смотрю, как вы катаетесь с горок, играете в снежки, лепите снеговиков и строите снежные крепости.

Феликс опустил голову. Сева понял, что на самом деле дракону очень одиноко, потому что в этом лесу совсем не с кем играть. Мальчик зачерпнул рукой снег, слепил снежок