Жизнь низшего уровня - Олег Никишенков

Олег Никишенков

Жизнь низшего уровня

Серега пообещал одноклассникам, что заскочит за безлошадным Розановым и заберёт его на встречу по поводу юбилея окончания школы. Павел Розанов работал в НИИ в Академгородке километрах в двадцати от центра города. Комплекс зданий института: четыре хрущевки вряд плюс небольшое хозяйственное здание пристройкой и через пару километров полупустая деревня Мальцево сбоку-припеку. Деревня и дала название всему комплексу. Пашка как-то раз рассказывал: среди местных ходили слухи, что тут в эпоху холодной войны была какая-то секретная лаборатория. «Мутили тут что-то», судачили они, и слово "мутили" цепляло всех, кто узнавал о слухах.

Он трудился в лабораторном корпусе за бетонной стеной, обвитой старым плющом из ржавой проволоки. Для нелюдимого микробиолога встреча с одноклассниками не являлась веским поводом, чтобы пренебречь привычным распорядком. Но в этот раз сам Тихвин приезжает, этому настырному штырю отказать не получится.

— Сергей, ты же знаешь, не люблю я всей этой суеты, — выдавил Розанов в трубку мобильного.

— Я уже выехал, отменил важное дело, подставить хочешь, дураком выставить перед одноклассниками, спасибо… — не слушая его выстрелил в ответ скороговоркой в трубку бизнесмен Сергей Тихвин.

— Ну, ладно, что уж сразу так-то, — сдался почти без боя Розанов.

Как был тяжелым на подъем, так и остался. Из дома еле вытащишь, — вздохнул Сергей, поняв, что его друг детства опять не хочет вылезать из своей берлоги.

В школе Розанов тянул Серегу по химии, с которой у того был полный завал, впрочем, и с другими точными науками как-то "не ахти" складывалось. Зато Тихвин был физически сильнее Пашки, и когда на перемене вспыхивала разборка всегда вставал стеной между ботаном Розановым и задирой, будь тот даже из старших классов. Хулиганы знали, что с Тихвиным «помахаться до первой кровянки» не получится: жилист был, как черт, и в драке бешен, как бойцовая псина. Из этих двух пацанов получился настоящий «термоядерный синтез», как называла дружную парочку классная. Отличник и хулиган дополняли друг друга. Поэтому Пашку и Серегу, как близнецов, преподы старались за одну парту посадить. Как говорили, «для синергии».

… В микромире, который создал Розанов в чашке Петри, теперь развелся целый зоопарк из различных существ микромира. Сегодня в нем оживились бактерии. Они активно перемещались по питательной среде, разгоняясь нано-жгутиками до огромной скорости, выше, чем у большинства других простейших. Задираясь и сталкиваясь, дразня инфузорий своими вычурными па, они носились по микробиоте, пока не наткнулись на невесть откуда взявшуюся изголодавшуюся коловратку. Та тут же жадно сожрала несколько бактерий. Другие, к счастью, быстро смылись в дальний сектор чашки, слиплись там в вязкий комок и затихли. Но одна парочка вырвалась из колонии-комка и, увлекшись эффектным и замысловатым вальсом, самозабвенно закружилась. Но не заметила колокольчиков-ловушек, которые на длинных хоботках раскинула хищная инфузория. Влюбленные зацепились за реснички этих ловушек, одна попалась в левый, а другая в правый колокольчик. Хищник микромира разлучил их в самый прекрасный момент жизни, который стал для них последним.

Биомедицина (ИИ Night Cafe)

А недавно в микромире появился новичок. Откуда только взялся этот новенький, ведь его никогда тут не было… Сгусток странных клеток быстро увеличивался в объеме, став уже больше кластера старых бактерий — старожилов, которые жили неподалеку на островке из белковой материи, где прятались от бактериофагов и прочих отморозков микромира. Приживальщик выглядел нездешним и был непохож ни на что, по крайней мере ни к одной из привычных тканей его нельзя было отнести. Несчастный уродец, изгой со сломанной ДНК. Будь он человеком, он стал бы уродливым горбуном, которому, наверно, стоило большого труда не озлобиться на весь мир. В любом случае ожидать от генетического выродка дружелюбного соседского поведения вряд ли было возможно. Несмотря на свой врожденный генетический порок, новик оказался на редкость живучим. Он стремительно разрастался, его становилось все больше и больше, и, похоже, он уже нагло претендовал на ареал обитания местных. Было также замечено, что он не по-соседски сливал какую-то едкую белковую гадость, которая прожигала полусферические вмятины в микробиоте. В созданные таким образом ниши он бесцеремонно втиснул свои клеточные клоны. Так колонизатор перерос из уродливого тихони-новика в злокачественную опухоль — тумор и уже представлял серьёзную угрозу сообществу простейших. Отторгнуть, уничтожить и растворить без следа — таков должен быть решительный и жесткий ответ микромира незваному и агрессивному захватчику.

Живая материя (ИИ Night Cafe)

Тихвин проехал мимо «гусей», так прозвали два здания на въезде, получил пропуск у вахтера НИИ. Старик в потертом военном кителе, синих спортивных штанах и домашних тапочках на вязаный шерстяной носок молча махнул рукой в сторону одного из корпусов, проворчав про машину Сергея себе под нос: "о, какая тачка, наворовал где-то". Спугнув стайку ворон, Тихвин вошел в здание, прошел бесконечным прямым коридором, освещенным тускловатым светом, до конца в тупик, как объяснил по телефону дорогу Пашка. Отворив тяжелую железную дверь с черным трилистником, эмблемой биологической опасности, Сергей очутился в просторной пропахшей химическими реактивами лаборатории. Его друг детства сидел спиной к входу за большим столом, покрытым белой кафельной плиткой. На столе было беспорядочно расставлено множество непонятных Тихвину предметов: колбы, флаконы, круглые чашки — мелкие и глубокие, ячеистые подставки с пробирками и ещё много всяких замысловатых склянок. Розанов скрючился над микроскопом, который стоял посреди стола. Сереге на мгновение показалось, что он снова очутился в кабинете химии, нужно лишь занять свое место, сесть за этот старый лабораторный стол, напоминавший парту, рядом с Пашкой.

— Розанов! — нарочито громко окрикнул Тихвин одноклассника.

— А… доехал … привет, — пробурчал тот в ответ. Коротко повернувшись, бросил косой взгляд на друга, кивнул головой, затем отвернулся и снова приник к окуляру микроскопа.

— Накинь халат, пожалуйста, на вешалке висит. Мне нужно еще минут десять буквально.

Тихвин был уверен, что его респектабельный вид произведет впечатление на Розанова. Но тот безразлично отнесся к солидному облику однокашника, с которым не встречался лет двадцать. Пожелтевшие от времени огромные шкафы лаборатории были заставлены всевозможными приборами, многие из которых напоминали старые ламповые радиостанции. Антураж лаборатории создавал у Тихвина какое-то особое ощущение важности того, что тут происходит. На стенах по периметру помещения висели портреты ученых мужей. Сергей вдруг ощутил флёр фундаментальной науки, который накрывал пространство, он внушил ему внутреннее спокойствие и ощущение причастности к вселенскому таинству. «Есть