Варяг - Владимир Поселягин

Владимир Поселягин

Варяг

Серия «Наши там» выпускается с 2010 года

Оформление художника Павла Ильина

Удар о воду ошеломил, но это не помешало мне, проявляя волю к победе и придя в себя, рвануть к солнцу. Сковала облепившая тело одежда, ставшая большей по размеру, один сапог я потерял, видимо когда ударился о воду, а второй вместе со штанами соскользнул при выныривании. Помимо одежды было ещё кое-что, стеснявшее движение. Наспинный мешок, надёжно застёгнутый на груди дополнительным креплением, чтобы не соскользнул. Он сильно походил на обычный солдатский сидор времён войны с нацистами, однако был прорезинен, что исключало проникновение в него воды, и частично заполнен воздухом, хотя плавучесть от этого не получил и больше мешал. К шее на короткой кожаной бечёвке тоже был привязан водонепроницаемый мешочек размером с литровую флягу с нужными вещами. Это в глюках меня закинуло в другое время без всего, в этот раз я подстраховался. Лишь одно не взял с собой – сабли, с ними шансов всплыть у меня не было, и я надеялся добыть это оружие, которым владел, не побоюсь этого слова – в совершенстве, уже здесь, на месте. У меня был бронзовый топорик, который через многое со мной прошёл, пара ножей и два семизарядных револьвера – русских «смит-вессенов», сделанных по моему заказу. Но они были не патронными, а из тех, которые заряжать нужно самому, каждую камеру в барабане. То есть в прошлом я легко могу их использовать, был бы порох и свинец. Чтобы быстро стрелять, нужно менять барабаны, у меня было шесть запасных, пулелейка и небольшой запас пороха. Именно поэтому я и не взял сабли. Тут или револьверы, или сабли. Последние я и в этом времени смогу добыть или заказать по руке, а вот огнестрельное оружие, которое может дать мне дополнительный шанс выжить, куда весомее. В принципе я и сам могу попробовать их сделать, изучал это дело, да и как мастер-оружейник состоялся, однако оружие хотелось иметь сразу же к моменту попадания в новый мир. А иначе когда я ещё себе их сделаю? Одним словом, колебался, что брать, я недолго.

Вынырнув на поверхность и осмотрев тихие спокойные воды Аравийского моря, я не мог не заорать, выплёскивая свою радость:

– Сработало! Я переместился!

Осмотрев себя, снова радостно заорал. Конечно, жаль терять то своё отлично натренированное тело, вновь оказавшись тринадцатилетним слабоватым подростком, но я наконец освободился от бремени короля и правителя. А для меня это было натуральным бременем, которым я тяготился. Тем более методикой укрепления своего тела я овладел в совершенстве, как и разными боевыми искусствами, включая восточные. Да что это, я специально медицинский факультет Королевского университета Тайваня закончил, чтобы хорошо знать анатомию человека. Даже хирургом проработал три года в одной из своих государственных больниц. А что, хоть и король, а профессию имею. Впрочем, я и без неё был знаменит, профессор по трём направлениям как-никак. Мастер боя на двух саблях, ведь за двенадцать лет столько знаменитостей у меня побывали, делясь знаниями, не перечислить!

Удерживаясь на поверхности, активно работая ногами, чтобы потяжелевший от воды мешок на спине не потянул меня на дно, я достал из мешочка на шее бычий пузырь размером с мой кулак. Развернув его, стал надувать. Дыхание очень быстро сбивалось, начала кружиться голова. Надувать и постоянно работать ногами не просто сложно, а архисложно, однако ничего, с краткими моментами отдыха надул первый пузырь. Большой, почти метрового диаметра. Забрался на него. Балансируя, стал надувать второй. Потом связал оба пузыря вместе и, сняв наспинный мешок, крепко привязал его к пузырям. Стянул рубаху и закрепил её на мешке. Передохнув, осмотрелся и, устроившись на своём наспинном мешке, заблокированном между пузырей, и работая руками и ногами, погрёб к берегу.

По моим прикидкам, до него было километров двенадцать. Далековато, но надеюсь, до темноты успею. Поглядывая по сторонам в надежде заметить на горизонте дымы из угольных топок каких-нибудь пароходов, я размышлял. То, что я снова переместился во времени, – факт. В какое время, пока не знаю, хотя могу предположить. Первое перемещение было на пятьдесят лет назад, второе – на семьдесят, логично, что сейчас меня забросило на девяносто лет назад, то есть в тысяча восемьсот тридцатый год, плюс-минус десять лет.

Честно скажу, когда я попал на собственноручно сконструированной и построенной яхте в шторм, думал, не выберусь: яхта вроде ещё держалась, а вот я – нет. Три дня бушевал шторм, и эти три дня я почти не сомкнул глаз, спал урывками по часу, не больше. Поэтому, когда меня сбросило с мачты и я погрузился в пучину, вынырнув уже при свете обычного дня без всякого и следа шторма, то понял, что действительно переместился. Не зря готовился. Да и глюк, что видел тринадцать лет назад, перед тем как японский флот нанёс удар по Тайбэю и высадил морской десант, я часто вспоминал. Это ещё хорошо, что я был королём и у нас была конституционная монархия, правил премьер-министр, сняв с меня мелочёвку. Начал Небогатов, но позже ушёл с поста по возрасту, оставив на своём месте отличного преемника. Надо сказать, ни он ни я не прогадали. Тот за несколько лет реально повысил уровень жизни на островах, так что на второй срок он прошёл легко.

Времени полно, так что стоит кратко описать всё, что происходило со мной с момента того глюка. Подробно не буду, тупо лень всё это вспоминать, особенно время правления, из-за того, что вырваться нормально отдохнуть и совершить путешествие на яхте я смог только сейчас, когда моему сыну исполнилось пять лет, а дочке – полтора годика.

Так вот, первый день после того, как японцы подошли к Тайваню, прошёл тяжело и суматошно. Практически последними запасами авиабомб мы добили последний броненосец и три броненосных крейсера, лишив японцев поддержки с моря. После этого началась охота на крейсеры, канонерские лодки и миноносцы. Взаимодействуя с авиацией, в частности с истребителями, мы захватили три бронепалубных крейсера и девять миноносцев, которые вошли в состав королевского флота Росси. То есть в состав моего флота. Помимо них мы захватили ещё три канонерские лодки. Правда, сильно побитые, однако две смогли восстановить, поставив в состав прибрежной обороны. Но это было позже. Остальные боевые корабли топили, а гражданские и транспорты обеспечения брали на абордаж. Если на борту была пехота, расстреливали с безопасного расстояния.

Сражение с очисткой прибрежных вод заняло три дня. Наша победа была полная. Даже десант, что успели высадить японцы, почти полную дивизию, долго не продержался, забиваемый пулемётами, артиллерией и авиацией. После этого началась сдача в плен. Стоит помянуть ещё об одном моменте. Атаку британских гидросамолётов я не простил, и в первый же день обороны острова, на утро после глюка, два бомбардировщика совершили налёт на тройку британских крейсеров. Два сразу пустили на дно, один серьёзно повредили. Потом их бортстрелки из пулемётов прочесали немногочисленные шлюпки со спасавшимися моряками. Прощать я не умел. Кстати, на этот расстрел экипажи бомбардировщиков согласились только после моего достаточно жёсткого приказа. Они считали это подлостью, бесчестностью. Я – нет, вот и надавил. Членов экипажей, отказавшихся выполнить мой приказ, я вообще снял с полётов, мне подобные люди не нужны. Чуть позже, с ближайшей оказией отправил этих бунтовщиков во Владивосток, где они по железной дороге вернулись в Центральную Россию. Идиоты со своими принципами, на войне благородству места нет, или ты – или тебя. Фанатики хреновы.

После полной победы над флотом Японии мои миноносцы и вспомогательные крейсеры отлавливали разбегающиеся пароходы и транспорты. Лётнабы с гидросамолётов-разведчиков с высоты активно наводили на них наших охотников. Пока шла эта охота, Эссен, забрав все наличные возможные силы, даже наш броненосец и авианосец, все наличные бомбы, надо сказать небольшой запас, хотя в мастерских порта отливали ещё, но мало, очень мало, двинул к берегам Японии. Там пытались его остановить, но авиацией он смёл все эти попытки, и началась бомбардировка военного порта Токио. Мелких бомб у нас было много, не все потратили на десант, так что взрывов в порту хватало. Иногда склады взлетали на воздух, изрядно повреждая ближайшие городские кварталы. Под этим прикрытием с шести транспортов началась высадка нашего десанта из двух пехотных полков, усиленных полевой артиллерией и казаками. А также колониального полка, набранного на Тайване. Как сообщил позже Эссен, именно этот полк проявил самую большую жестокость в отношении мирного населения и немногочисленных вооружённых сил Японии. В общем, казаки, прорвавшиеся ко дворцу императора, взяли его штурмом. Пулемёты и полевая батарея помогли им в этом, снеся слабое, наспех организованное сопротивление и проломив ворота. Потом казаки, взяв в плен императора и всю его семью, заняли оборону, дожидаясь подхода наших полков. Надо сказать, серьёзно отбивались: японцы шли на штурм как безумные. Потери были большие, фактически из штурмовой группы уцелело едва треть, но до подхода передового полка они продержались и передали императора им. Тот был доставлен к нам на Тайвань, где и была подписана капитуляция.