Иерархия - Сергей Пятыгин

С. Пятыгин

Иерархия

«Нельзя прожить земной срок без Иерархии, но та разница,

какую иерархию может вместить сознание? Можно в разложении

дойти до иерархии золота и даже до иерархии объедения».

Живая Этика

Был один из осенних дней в российской глубинке конца 20-го века, яркое солнце лишь слегка пригревало, выглядывая периодически из-за бегущих облаков, гонящих по земле, подобно погонщикам, свои тени. Но эти погонщики были без влаги. Уже два дня не было дождей, и люди из лесного посёлка потянулись на болото, запасаться клюквой, подручными витаминами для долгой зимы, да, к тому же самой конвертируемой местной валютой, подходящей для мен и продаж. Ведь самые ушлые, в добрый сезон, могли заработать таким трудом на новый цветной телевизор. А поскольку болото, называемое Топким, лежало от поселения в десяти километрах по бездорожью, лишь по оставленной когда-то тракторами просеке, по которой вывозили вырубленный лес, то многие приходили сюда с ночёвкой, а то и на несколько дней. Главное в такой заготовительной миссии было, чтоб потом хватило сил донести до дома рюкзак или пайву с дарами болота. Так или иначе, а по вечерам к костру у кромки болота собиралась разношерстная компания, кто выпивал, кто просто разогревал ужин на костре и закусывал. Конечно же, по традиции, пекли в золе печёнки из картофеля, и затем, если не было дождя, то настелив лапника ложились тут же у костра, потеплее завернувшись в свою фуфайку. Так и в этот вечер, на окраине болота, где высокие сосны оградили островок твёрдой почвы, собрались у костра, уставшие от ползания между кочек, обсыпанных клюквой, ягодники. Два юных 14-летних парня Юрчик и Серёга пришли на этот раз в компании с товарищами постарше, двумя братьями старшим Саней и младшим Олегом, которому было уже 18. Саня был высокий, худощавый шабутной парень, уже повидавший жизнь, и даже отсидевший несколько лет в тюрьме. Олег же был шутник, что старался на всё смотреть с юмором. Потому юноши были ближе к Олегу, чем к Сане. Также к компании присоединился пожилой, невысокого роста, худой и малоразговорчивый мужичок, представившейся Николаем, который почти не ел, а всё время подогревал и тянул чифир.

Рыбак рыбака видит издалека, так и Саня определил в мужичке бывшего «сидельца». За чифиром, в разговоре выяснилось, что человек отбыл десять лет за убийство. Для Сани с Олегом, эта информация была поводом для уважения, а для юных друзей скорее поводом для неудобства, провести ночь на болоте с таким спутником…

Разговор конечно же зашел о тюремной жизни и тамошних порядках, тут юнцы навострили уши, ибо не часто такое услышишь из первых уст, а как говориться: «от тюрьмы и от сумы…». Больше рассказывал конечно же Саня, часто апеллируя к авторитету Николая, который, не выпуская кружку из рук, отвечал односложно: «да», «нет». Тьма опустилась на болото, высветив яркие звёзды над кронами сосен. В лесу заухала сова. Со стороны болота подошли к костру, и попросили приюта, два мужчины. По огромным алюминиевым пайвам, и по хорошей экипировке было легко определить, что это были ягодники из города. В течение дня они уже встречались на болоте, потому были приняты в компанию с доброжелательством. Конечно же разговор о жизни тюремной прекратился. Но зато возобновился разговор об урожае клюквы, кто сколько и где насобирал, и о тех углах болота где остались оборыши, и куда ещё можно заглянуть. И если с удовольствием рассказывали кто сколько собрал, то по поводу мест где надо искать, каждый лукавил по-своему.

— С вами же был ещё один, мы видели его на том пятаке, около озера? — спросил Олег, указывая в сторону откуда те пришли.

— Ну, он не с нами, а сам по себе. Наверное, ушел с болота к поселению. — Ответил один из пришедших.

Один из ягодников был татарином, и перед тем как ужинать, отошел от костра расстелил плащ, и преклонив колени совершил мусульманскую молитву. Для местной молодёжи, рожденной в социализме, из посёлка где не было церквей, сие действо, этот намаз состоящий из бормотаний и поклонов, виделся скорее блажью помрачённого ума. Но и на лице его товарища, славянской внешности, они увидели выражение удивления. И по тому как он повел речь, после того как его товарищ вернулся к костру, можно было понять, что это был достаточно образованный, в религиозном плане, человек, по меркам строителей социализма.

— Марат (так звали татарина) — повёл он речь, — я даже не предполагал, что ты такой ортодоксальный мусульманин.

— Вера дело личное. — неохотно ответил ему товарищ.

— Насколько я помню, — не унимался первый, — в исламе, нельзя изображать Бога, а надо покланяться невидимому принципу. Так кому же ты молишься?

— Вот ему и молюсь. — желая прекратить этот спор ответил Марат.

— Не понимаю, как можно молиться и просить чего-то у принципа?

Видимо это последнее выражение задело Марата, и он, в свою очередь задал свой вопрос:

— А я не понимаю, как можно изображать Бога в виде обычного человека. И после просить чего-то у этого человека!

— Но ведь сказано, что человек создан по образу и подобию Бога! — Не унимался первый.

— Душа есть образ, но никак не тело!

Еда была отложена, и спор разгорался. По лицу Сани видно было что и он готов принять участие в этом кипеше, но поскольку темы, обсуждаемые, были выше его понимания, он просто с интересом следил когда спор опустится на более приземлённые темы.

На полуслове, когда Николай (так звали другого из городских ягодников) доказывал с азартом Марату что душа есть прообраз тела, из темноты послышался голос, — Мир честной компании! — Который своей неожиданностью напугал всех.

Да это и не мудрено, кто сидел у костра в ночном лесу, тот знает, что чем ярче костёр, тем непрогляднее тьма вокруг. И только собаки своим чутьём всегда служат прекрасными сторожами. Но в тот день никто не взял с собой собаку.

Из темноты на пятачок, освещаемый светом костра вышел тот самый ягодник, о котором решили, что он вернулся в посёлок.

— Мир честной компании, — подойдя к костру повторил он, — пустите обогреться и ноги просушить?

Олег, вместо ответа улыбнулся:

— Ты что дядя с фонариком клюкву собирал!?

— Нет, просто лежал на болоте и восхищался небом, таких бриллиантов звёзд как на осеннем небе в лесу на болоте нигде больше не увидишь! Да вот, по темноте, на пути к вашему костру, провалился и промочил