Сирень. Избранное 2014—2016 - Феликс Чечик

Сирень

Избранное 2014—2016

Феликс Чечик

© Феликс Чечик, 2016

Редактор Г. Н. Альперина

ISBN 978-5-4483-3537-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

I

«Я часами сижу у окна…»

Я часами сижу у окнаи смотрю на сирень.На глазах распустилась оназа какой-нибудь день.

Я смотрю на сиреневый дым,но не вижу огня.И становится время седыми летит сквозь меня.

«Как Рембо – завязать навсегда…»

Как Рембо – завязать навсегдасо стихами, – забыть и забыться,чтобы только: корабль и водаи матросов похмельные лица.Озарение? Боже ты мой!Озарение – грудь эфиопки, —нечто среднее – между хурмойи «Клико», вышибающей пробки.Небожитель и негоциант, —путешественник на карусели,умирать возвратившийся Дант,в госпитальном кромешном Марселе.Как Рембо, говоришь? Говори.Поливай и окучивай грядки,тиражируя скуки своина шестом и бесславном десятке.

«умер сплю…»

умер сплюпод проливным дождёмпо рублюи в школу не пойдём

город Nи время ни при чёмнеразменный рубль с ильичём

«Слово за слово… Снова и снова…»

А. Ф.

Слово за слово… Снова и сноваи, отталкивая и маня,не родная, но родная мова,как Антея, держала меня.

Мать-и-мачеха – Припять и Пина,где свiтанак и захад багров.Возвращение блудного сына,в говорящий на идише ров.

«Хватило ума…»

А. А.

Хватило умав этот раз промолчать.На губы зиманаложила печать.

И снег потому —не затоптан и бел,что рифму к немуя найти не посмел.

Собачий вальс

Донне

1.Полночных звёзд огнина этом и на том.Пожалуйста, вильниобрубленным хвостом.Что на дворе? Июнь?Или январь? Вопрос.В моё безделье суньпрохладно-мокрый нос.Залай, как никогдане лаяла, мой друг…Полночная звездас небес упала вдруг.Печаль-тоску гоня,глядишь из темноты.А поутру менявыгуливаешь ты.

2.Ночь тиха. Собака рядом,непонятная ежу.Я отсутствующим взглядомдолго на небо гляжу.Ёж в растерянности, – нетуили есть собака, а?Снова выгорела к летулевантийская трава.Я читаю в небе знаки,прерывая забытьё,об отсутствии собакии присутствии её.Нет её давно, конечно.Но от радости дрожа,звонко лает, безуспешнонаезжая на ежа.

Александр Метревели

проигравший в пятом сетеловит воздух ртомне жилец на этом светеа игрец на томтам проходят все подачибэкхенд и свечаи танцуют выпив чачитанец ча-ча-чанавсегда среди пропавшихс небосклона гдеигроки на нервах нашихбудто на дуде

«Беспросветно, устало и сиро…»

Беспросветно, устало и сиро.Поседела моя голова.И, в прихожей висящая лира,как в бреду повторяет слова.

Кран течёт. Не подняться с дивана.А сантехник, попавший в Эдем,зажигает из Людвига ванаи лабает про Климову М.

«прямиком из коляски…»

прямиком из коляскине послушавши матьза красивые глазкия пошёл воевать

и на первой минутепал в неравном боюах пустышку анютепередайте мою

«На пустыре за гаражами…»

В. Ж.

На пустыре за гаражами,от глаз родительских подальше,влюблялись, каялись и ржали:Серёги, Лены, Коли, Даши.Курили и соображали(не осуждайте и поймите)на пустыре за гаражами:Наташи, Юры, Светы, Вити.И были молоды, – ещё бы!и были счастливы – сквозь слёзы!Пока не выросли сугробыи не ударили морозы.И не заметили, как самина все четыре улетели.На пустыре за гаражамисплошные вьюги и метели.Весной уже не пахнет даже!И цепи порваны, как нити!Серёги, Лены, Коли, Даши,Наташи, Юры, Светы, Вити.Но обещание сдержалии встретились – уже навечно,на пустыре за гаражами,где выросли дома, конечно.

«Какая долгая дорога…»

Какая долгая дорогапод монотонный стук колёс.Но гимназист из Таганрогауже «Ich sterbe» произнёс.

«прикосновенный растратил давно…»

прикосновенный растратил давносердца бэушный запасне обливается кровью онобьётся уже через раз

старое сердце в осенней грязино не побрезгуй отмойчтобы забилось как прежде в связис тем что вернулось домой

«В такую погоду хозяин…»

В такую погоду хозяинсобаку… Собака самана улицу просится с лаеми радуется, что зима.

И ловит снежинки, и кошекгоняет, как зайцев почти.Устала. Замёрзла. «Хорошийхозяин – обратно пусти».

«прояви…»

проявиа потом закрепив знак любвиэто фото степи

никого ничегостепь да степьи забвовиртуальная цепь

В порядке бреда

загребая то левым то правымили не загребая ващеотдаю предпочтение травамзасыпаю в прибрежном хвоще

сплю и вижу не вёсла сухиеа россию тоскуя по вамговорящую на суахилиязыке среднерусских саванн

«на уроке домоводства…»

на уроке домоводствадевочки шили и выпекалиа мы на уроке труда столярничалистолярка находиласьв «доме пионеров»бывшем дворце бутримовичачто на улице ленинане барское это делоговорили мы ленивопрохаживаясь рубанкомпо будущей ручке киянкизажатой в тискаха что мужики может быть по пивкуили произносил ваня колобовкандидат в мастера спортапо спортивной гимнастикемежду прочимк слову сказать уже позжепосле окончания школычтобы не загреметь в афган(на дворе 79 год)ваня положив руку на козелдля пилки дров скомандовалмише буткевичу бейи миша железным ломомпусть и не со всей силыно вдарилоткрытый переломи душманы ещё долго шмалялив небо из калашниковыхрадуясь ваниному «белому» билетуидиот только и сказал тренер ванине быть тебе никогда мастером спортано это случится чуть позжеа сейчас гонец (я)пробираюсь дворами и переулкамис двумя фугасами бормотыкупленными в магазине «Весна»тебе сколько лет мальчикспросила нахмурив бровидебелая продавщица из винного18 скоро будет соврал яне моргнув глазома паспорта конечно у тебя с собой нетдома забылда ладно тебе людвстряла вторая продавщицасразу видно взрослого парнявон и пушок над верхней губойуже появилсяи штаны вот-вот лопнут оти она что-то прошепталасвоей товаркеха-ха-хано два фугаса по 0,75 л.уже были у меня за пазухойна перемене когда учитель трудавышел покурить из столярной мастерскоймы по кругу из горлаопорожнили купленноехорошо выдохнул вася шпаковскийи занюхал мануфактуройя им блядям сейчас наработаюбудет им сукам ручка для киянкипотом кто-то блевал на улицеа серёга сувалов (борец-вольник)всерьёз уговаривал пойти разобратьсяс физрукомза то что он как бы случайновсякий раз норовил зайтив раздевалку к нашим девочкамна силу его уговорилиладно по трезвяне всё равноего козла прищучукстати о девочках«хворост» который они выпеклина уроке домоводстваоказался безвкусным и подгоревшимно мы об этом конечноим не сказали

«лёгкость бытия и бремя…»

лёгкость бытия и бремясреднерусской полосыостанавливают времякак настенные часымимо поля леса мимоеду еду еду ягде давно невыносиманевозможность бытияеду еду еду едуеду ночью еду днёмчтоб отпраздновать победусмерти над небытиём

«и так до гробовой доски…»

и так до гробовой доскиточней до саваная обречён искать носкитеряя зановои находить сто лет томуназад потеряныбилет автобусный и тьмувещей вне временинапёрсток бабушки отцарасчёску с перхотьюи в бесконечность до концаповерить нехотяно обнаружится в трюмов почтовом ящикеот мамы умершей письмоиз настоящегои улетучится тоскаи одиночествои жить без парного носкаопять захочется

«проснуться затемно пока…»