Ковчег - Александр Гейман

Гейман Александр

Ковчег

Александр Гейман

Ковчег

Максиму Мошкову

Я хочу, чтобы детям открылась душа...

Артюр Рембо

Ломать голову над всем этим Антон начал позже, а тогда это было так: за окном кухни темно; завершающие ужин глотки кефира; взгляд в потолок на лохмотья побелки; шорох - ш-ш-ск-р-р... Впрочем, шорох он пропустил мимо ушей, мысли были обыденные - мел с потолка крошился уже целыми пластами, а заниматься ремонтом было не ко времени, лень, и денег тю-тю... гадская кухня... ш-ш-скр-р... Сверху сорвался кусок побелки и закувыркался вниз, тень его скользнула по стене, рисуя нечто похожее на кружащего у лампы мотылька или диковинного жука. Антон непроизвольно проводил эту тень взглядом - и чуть не поперхнулся кефиром: прямо посередине кухни безбоязненно, неторопливо полз огромный черный таракан.

Не то чтобы Антон содрогнулся от отвращения, он скорей удивился уж больно велик был жук, как только этакий сумел пролезть в дом? А меж тем нога Антона уже зависала над непрошенным гостем - щадить экзотическое насекомое причин не было. В этот-то миг снова послышался шорох, и из-под холодильника к Антону метнулось два серых комочка. Они таращились на человека снизу вверх и отчаянно пищали. И хуже всего, Антону почудилась в этом писке человеческая речь:

- М'па-звать-нам-ты-им-страх-нет!-идти-пусть-кормить-хороший!

В ушах Антона сильно загудело, эта тарабарщина смазалась и обратилась в обычный мышиный писк, а вслед за тем оба зверька метнулись от подошвы Антона прочь под холодильник, и Антон как-то вчуже удивился согласованности маневра - один зверек нырнул под дно холодильника с правой, а другой - с левой стороны, и проделано это было с синхронностью пары фигуристов. Столь же одновременно оба высунули розовые носики и уставились на Антона, настороженно поблескивая глазенками.

Видимо, эти твари где-то прогрызли щель, но это он найдет потом, сейчас надо плотно закрыть дверь, сходить за веником и...

Как взмах ресниц. Молниеносней того. Антон даже не заметил, успел ли он шагнуть в коридор. О том ли думать, если ты миг назад ужинал у себя дома, а теперь... Теперь он стоял меж рядов клеток - похоже, где-то в зоопарке. Небо было безоблачно синим, а солнце - теплым и желтым, но у Антона похолодела спина - ему стало жутко. И не из-за того, что он невесть как перенесся неизвестно куда. Опасно! Что-то пряталось совсем рядом, дышало чуть не в затылок, пялилось из-за прутьев - и вот это было первое, что он ощутил, еще прежде чем огляделся.

А оглядевшись, Антон заметил, что многие из клеток открыты. И там, за углом, где кончался ряд клеток, подергивался полосатый хвост, чрезвычайно похожий на тигриный. И еще ближе к нему, из клетки, порыкивая, выбираются наружу лев и львица. Вблизи ограды клеток росло дерево - и Антон вскарабкался по стволу прежде, чем осознал это.

Он сидел на ветке довольно высоко, но состояние запредельной жути его не оставляло. Страх Антона был многослоен. Сознание его было не вполне ясным, скорее, Антон впал в полузабытье. Все же некий краешек ума оставался в его власти, и происходящему Антон ужасался и поражался сознательно. Вокруг не было видно людей; укрытие Антона не было надежным, звери - он знал это - могли достать его; он не знал, что ему делать - уже этого было достаточно, чтобы немного занервничать. Но главное, Антону было страшно просто так - неизвестно из-за чего.

Звери, к счастью, не замечали Антона - а возможно, попросту им не интересовались. Один за другим они выбирались на свободу, нюхая воздух, фыркая, рыча издали друг на друга, и разбредались в разные стороны. Под веткой, где прижимался к стволу Антон, прошел целый парад-алле, вот только хищники не были дрессированными. Где-то недалеко громко протрубил слон, и Антон подумал: "Ну, тебя-то вряд ли тронут".

Он очнулся в обезьяннике - как он туда попал, этого Антон не запомнил. Ему по прежнему было страшно. Он озирался по сторонам, прикидывая, куда бежать или где ему спрятаться если что. За прутьями одной из клеток Антон увидел мартышку. Их взгляды встретились, глаза мартышки были голубенькими - "Как у Эльки Мальцевой",- подумал Антон. И вдруг взгляд обезьянки показался Антону осмысленным совершенно по-человечески, они смотрели друг на друга как двое знакомых, нет, больше того - они понимали друг в друге что-то важное, это струилось прямо по воздуху от одного к другому... унеси меня отсюда...

Как взмах ресниц. Но в этот раз не зверинец. Впрочем, и не родной дом. Антон приподнялся и присел на полу. Он проснулся - а спал он, оказывается, в какой-то пещере на какой-то шкуре. Теперь его сознание было ясным. Ему не было страшно, ему было странно - а еще зябко, в пещеру тянул холодок снаружи. Антон оглядел свод и стены своей спальни и осторожно подошел к выходу. Вид оттуда открывался не особенно экзотический - это был всего-навсего город - но не город Антона. Он наблюдал его с некоторого отдаления и небольшой высоты, видно было далеко, даже проглядывала кое-где набережная и река. Антон прикинул, что город, скорей всего, какой-нибудь центрально-европейский Чехия или Франция, а может, Дания или Испания. Но людей опять не было нигде видно - ни единого прохожего. "Может быть, еще не проснулись,- с вялой надеждой подумал Антон. - Надо посмотреть поближе".

Он уже стоял на одной из улиц - и по-прежнему нигде не было ни души. Антон почувствовал, что ясность рассудка снова теряется, к нему возвращалось какое-то внутреннее оцепенение, в каком он блуждал вчера по зоопарку. "А может, зверинец как раз в этом городе,- думал Антон. Может, звери бродят тут меж домов". Ему стало страшно, но не сильно почему-то Антон знал, что это не так. И еще, посреди всей нелепости и невероятности происходящего, он вдруг почувствовал острый голод.

- Надо вернуться на кухню,- отчетливо сказал кто-то - и Антон понял, что это произнес он сам - вокруг не было никого.

Как взмах ресниц - Антон уже стоял дома у плиты. Было утро. Ему действительно было зябко, на нем были только майка и плавки, а из форточки задувало. Антон поднял руку и захлопнул ее. Он был дома. Он проснулся.

- Вот теперь по-настоящему,- вслух произнес Антон. - Вот бы не подумал, что могут быть такие сны. Будет о чем подумать.

Он поднял чайник, налил воды из-под крана, поставил воду на огонь и повернулся, собираясь сходить ополоснуться.

Подумать и впрямь было о чем. Более чем - посреди стола нагло шевелил усами вчерашний здоровенный жук, а из-под холодильника метнулись к Антону два хвостатых комочка. Они снова пищали - и Антон снова их понимал:

- М'па-хотеть-ням-дай-дай-который мы-который ты-пить...

Это уже был не сон. Но и Антону уже не хотелось ни удивляться, ни пугаться. Он медленно нагнулся и долго разглядывал зверьков. У одного были разноцветные глаза - один темно-карий, другой зеленоватый, а у второго - белое пятнышко у носа. Больше эти двое ничем не отличались. Антон решил, что это все же не мыши,- возможно, какие-нибудь лемминги или там песчаные пеструшки. Бог его знает. Зверьки ему понравились, Антон признавал это,- их глазенки были смышлеными, а дружелюбие подкупающим. Само собой, он не собирался, как вчера, их прибить. Но... не бывает говорящих мышей!!! Они еще что-то пищали, какую-то полупонятную мышиную тарабарщину, но Антон уже поднялся и шагнул к двери. Он хотел позвонить и позвать кого-нибудь из друзей. Для него одного этой загадки было много. Он ведь не биолог, он... Осторожность не дала ему сделать шаг - Антон приоткрыл дверь и остановился.